Ветром надуло. История моей беременности - Карина Родионова

– Брил, я все решила. Переправь меня в мой мир.

– Но ты же хотела…

– Я перехотела. Я хочу вернуться домой. Срочно!

– Олли, ты понимаешь, что как только ты вернешься. ты забудешь все: наш мир, меня, Ильяну, Радмира!

– Вот именно! Давай, переправляй меня срочно!

– Олли, если ты это из-за меня, из-за моих слов и этого поцелуя, то прости, я был идиотом…

– Нет, - перебила я его, - ты тут не причем. Мне просто пора домой.

Брил понял, что спорить со мной бесполезно и, как-то вдруг поникнув, подошел к шкафу за созданным им когда-то артефактом, а мне велел сходить к себе и переодеться снова в ту пижаму, что была на мне при переносе в их мир.

Я так и сделала. Быстро переоделась в пижаму и снова вернулась в Лабораторию к Брилу. Он достал иглу и какой-то прозрачный кристалл. Проткнул иглой мой палец и заставил меня коснуться кристалла окровавленной конечностью. Я это сделала, а Брил начал шептать какие-то слова и что-то делать. Чуть присмотревшись особым зрением, я увидела потоки энергии, идущие от Брила к кристаллу. Они окутывали меня вместе с артефактом. А потом у меня закружилась голова и перед глазами потемнело.

Я открыла глаза: лежу на своем стареньком матрасе в кладовке в квартире тётки Жанны. Посмотрела удивленно на странную монетку, лежащую рядом со мной, подняла ее и положила в шкатулку, где хранились мои драгоценности: фотография родителей, кулон, подаренный мамой и горсть какой-то мелочи.

Странное было ощущение: вот вроде бы только что я сидела, крутила эту монетку, раздумывая о дипломе, как вдруг в глазах потемнело. И такое чувство, будто произошло все много недель назад, а не только что. В обморок я, что ли, успела упасть. Встряхнула головой: хватит глупостями заниматься! У меня завтра с утра работа, а потом еще две лекции. Надо спать ложиться. И я легла на матрас, укрывшись стареньким одеялом и отключилась.

Глава 28

Я снова проснулась в домике Аглаи Степановны. Мерно тикали часы на стене, тихо посапывал в своей кроватке Димка, в окно светила полная луна. Весь дом мирно спал. И только я, вцепившись в подушку, задыхалась в беззвучных рыданиях. Я билась в истерике, сходя с ума от безумной душевной боли, оплакивая то, чего уже никогда не вернуть.

Я больше не сомневалась в том, что все это было на самом деле. Я знала точно, что до дрожи, до потери рассудка люблю Радмира. Несмотря на разлуку, на то, что долгие месяцы я не помнила его. я все равно его люблю. И несмотря на то, как больно он мне сделал.

Конечно, я всегда знала, что ничего хорошего меня в этих отношениях не ждет. Он никогда не женился был на безродной иномирянке, но то, каким образом все это закончилось, стало очень болезненным ударом для меня.

Да, тогда он обиделся, увидев мой поцелуй с Брилом. Не знаю, что он тогда подумал, но, похоже, решил, что больше со мной не стоит иметь отношений. И быстро нашел мне замену. Слишком быстро. А может быть, она всегда у него была? Я видела, как эта женщина смотрела на герцога. Влюбленно, восхищенно.

Прошел почти год, так что скорее всего он уже давно счастливо женат. Странно только, что я все время слышала его голос в своих снах. Наверное, это шутки подсознания. Уж очень мне хотелось бы, чтобы он позвал меня, попросил вернуться.

Кстати, а смогла бы я вернуться? Монетка, между прочим, все еще у меня, спрятана в шкатулку с “драгоценностями”. Работает ли она все еще в качестве портала? Впрочем, даже выяснять не хочу. У меня есть Димка и это самое главное. Мой единственный, самый любимый мужчина.

К утру я окончательно успокоилась, накормила потребовавшего грудь малыша, вышла на кухню, умылась. В дверь с мороза зашла Аглая Степановна с охапкой дров.

– Встали уже? Ну что, едем сегодня в ЗАГС ребятёнка регистрировать? Сосед как раз в те края едет, подвезет нас.

– Едем, - согласилась я.

– Чегой-то ты смурная какая-то сегодня. Не заболела ли? - озабоченно спросила Аглая Степановна.

– Да нет, все хорошо, - вымученно улыбнулась я.

В ЗАГСе я заполняла бумаги, пока Аглая Степановна держала на руках мирно спящего Димку. В графах “фамилия”, ”имя”, “отчество” аккуратно вписала: “Киртанский Дмитрий Радмирович”. Брови Аглаи Степановны поползли вверх.

– Вспомнила, что ли? - спросила она, когда мы вышли на улицу.

– Вспомнила, - не стала отрицать я.

– Значит, вот почему ты с утра такая… И где он? Он знает?

– Его нет в этом мире, - выдала я уже знакомую нам фразу.

На второй вопрос отвечать я не стала. Нет, он не знает. И вряд ли когда-нибудь вообще узнает. что где-то там на планете Земля у него растет маленький сын.

К счастью, Аглая Степановна довольно быстро поняла, что я не в настроении отвечать и расспросы прекратила. Оставшиеся полдня она все пыталась меня развеселить, отвлечь, рассказывая какие-то истории и сплетни. Но я лишь молча растягивала губы в некое подобие улыбки, не особо вслушиваясь в ее слова.

А ночью мне снова приснился голос Радмира:

– Олли, вспомни меня! Вернись ко мне! - кричал он мне.

– Да вспомнила я, вспомнила! - мысленно заорала я. - Лучше бы и не вспоминала! Не являйся ко мне больше! Не хочу тебя слышать! Ни-ког-да!

И он замолчал. Больше он ко мне по ночам не являлся. И хотя я очень хотела его услышать снова, для себя я решила, что так будет правильнее. С глаз долой… вернее, из снов долой, из сердца - вон! Хотя, конечно, никуда он из моего сердца не делся, но так он хотя бы не бередил мои душевные раны.

Паша продолжал приходить ко мне, но разговоров о женитьбе больше не заводил. Видимо, решил дать мне прийти в себя после родов.

И я приходила. А заодно начала потихоньку вспоминать, чему меня обучали ведьмы в том мире и пробовать практиковать это тут. Оказалось, я и правда хорошо чувствую ложь. А еще, пока никого не было в доме, смогла зажечь свечку одним взглядом. И воду в кружке заморозила до состояния льда.

Стала я применять свой дар и для лечение колик у Димки и для того, чтобы успокоить