История одного вампира - Алия Якубова

— Нет, мы уходим, — твердо ответила Алекса. — Я не собираюсь подвергать Полину опасности из-за вашего неверия.

— Это с тобой ей опасно! Ей нигде не может быть лучше, чем дома, — гнул свое отец.

— Полина останется с нами, — вторила ему мать.

— Я не могу остаться! — со слезами на глазах воскликнула Полина. — Солнце убьет меня! Вы даже не знаете, как это ужасно! Я люблю вас, но прошу, отпустите!

— Все, моему терпению пришел конец, — лицо отца стало непроницаемым, словно камень. — Полина, если ты сейчас уйдешь, то можешь больше не возвращаться! Можешь забыть, что у тебя была семья!

— Что? — Полина не могла поверить своим ушам. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Даже в кошмарном сне она не могла подумать, что родители могут от нее отказаться. У нее было чувство, будто мир вокруг нее рухнул. Ничего не соображая, она продолжала цепляться за Алексу, будто только она могла удержать ее, когда ее мир превращался в руины.

Алекса видела, что Полина на грани ступора. Приближающийся рассвет и сильное неравное напряжение сделали свое дело. Она осторожно закутала девочку в свой пиджак, чтобы солнечные лучи не смогли навредить ей, и взяла ее на руки. Алекса хотела выйти через дверь, но родители стояли насмерть.

— Отдайте Полину, — потребовала мать.

— Я бы так и поступила, если бы это не грозило ей гибелью.

С этими словами Алекса повернулась к окну. Один взгляд, и оно распахнулось, и она с Полиной на руках выпрыгнула в него и спокойно приземлилась как раз возле свой машины.

Алекса в последний раз посмотрела на дом. Как это ни ужасно, но все это напомнило ей ее последний день в деревне, когда все ее жители ополчились против нее. В глазах родителей Полины она видела ту же злобу, смешанную с ужасом.

Алекса осторожно положила Полину, которая находилась в полусне-полуобмороке, на заднее сиденье машины. Стекла были сильно затемнены, так что солнце не сможет навредить ей. Затем она села за руль, и они уехали. Алекса также позаботилась, чтобы никто не запомнил номер ее машины — легкий морок, занявший пару минут. Зато теперь она была спокойна. Ей бы не хотелось, чтобы в ее квартиру ввалилась милиция и пыталась силой увести Полину. Никому это добра бы не принесло.

Домой они приехали в седьмом часу утра. Небо уже постепенно наполнялось солнечным светом. То, что дом имел подземный гараж, было настоящим спасением. Полине не придется быть на улице.

Алекса отнесла ее на руках до самой квартиры. Девочку охватило дневное оцепенение, как и всех молодых вампиров. Пока у нее не выработается иммунитет к солнцу, с рассветом она будет засыпать, и ничто это не изменит. Алекса хотела было положить ее в ее постель, но потом передумала и отнесла Полину в свою спальню. Когда она проснется, ей понадобиться ее поддержка. Даже сейчас, сквозь сон, она то и дело всхлипывала.

Глава 8.

Так оно и случилось. Едва Полина проснулась, с ней случилась настоящая истерика. Слезы ручьем текли из глаз, ее душили рыдания. Уткнувшись в плечо Алексы, она то и дело говорила, дрожащим от слез голосом:

— Ну почему, почему они так поступили? Как они не понимают? Я ведь просто не могла… не могла остаться!

— Конечно. Ты ни в чем не виновата, ни в чем, — Алекса, успокаивая, гладила Полину по волосам.

— Неужели они никогда не примут меня? Не смирятся с тем, кем я стала?

— Успокойся. Дай им время смириться с этой мыслью. Это не просто. Подожди, все уладиться.

— Ты так думаешь? — она подняла на нее мокрые глаза.

Алекса кивнула, улыбнувшись, и добавила, утерев ее слезы:

— Все будет хорошо.

— Но сейчас мне так больно!

— Знаю, милая. Все мы в той или иной мере проходим через это.

— И ты тоже? — удивленно спросила Полина.

— Да. В день, когда я решила стать вампиром, жители моей деревни чуть не закидали меня камнями.

— Какой ужас! А твои родители?

— К тому времени они же давно умерли.

— А мои, вот, от меня отказались, — всхлипнула Полина. Ее глаза вновь наполнились слезами.

— Они не ожидали узнать то, что узнали. К тому же до сих пор они привыкли видеть в тебе маленькую девочку, нуждающуюся в их опеке. А тут все резко изменилось. Дай им время.

— Никого у меня не осталось, — тихо сказала Полина, обхватив руками колени. — Только ты…

— Да ладно тебе! — Алекса потрепала ее по волосам.

— Но это правда, — возразила Полина. — Ты заботишься обо мне, защищаешь, а ведь я для тебя никто. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Теперь только ты у меня осталась.

Полина обняла Алексу. Рядом с ней ей было хорошо и спокойно. Сама Алекса в этот миг почувствовала невероятное тепло. За это время она сильно привязалась к этой девочке, будто она действительно была ее птенцом. И сейчас она поняла еще одну вещь — она никогда не причинит ей вреда. Она не чувствовала ничего подобного с тех пор, как была человеком. Наконец она сказала:

— Ну, кончай это мокрое дело! Учись быть сильной.

— Хорошо, — слабо улыбнулась Полина, вытирая слезы. — Я постараюсь быть сильной.

— Вот и отлично. Ты голодна?

— Да, — кивнула Полина, потупив взор.

— И не стоит так тушеваться. Теперь это для тебя обыденное явление.

— Но я не думаю, что смогу сегодня охотиться.

— Понимаю. Но это и необязательно. Пойдем на кухню.

Теряясь в догадках, Полина послушно последовала за ней. На кухне Алекса усадила ее за стол, а сама достала из холодильника ту самую сумку-контейнер, что привез Сергей. Из нее она извлекла пакет с дохой крови. Увидев это, Полина удивленно спросила:

— Откуда у тебя это?

— Сергей привез, — ответила Алекса, ловко вскрывая пакет и выливая его содержимое в кружку. — Не беспокойся, здесь нет ничего особо криминального. Пей. Это, конечно, немного не то, но все же не так уж и плохо.

Полина взяла кружку, сделала осторожный глоток, а затем жадно осушила все до дна. Ее глаза тут же сделались ярче, а на щеках появился румянец.

— Ну как?

— Не плохо! А ты что, не будешь?

— Я не голодна. Мне кровь нужна не так часто. Так что это все тебе. Думаю, этого запаса на месяц хватит, — ответила Алекса, и тут заметила, что Полина опять погрустнела. — Что опять случилось? Только не говори, что опять собираешься плакать!

— Нет. Просто я подумала, что мои родители были правы, когда сказали, что я совершенно не думаю о будущем и не знаю, как буду жить теперь.

— А какие планы у тебя были раньше?

— Раньше? Ну, раньше все было просто. Я ходила в школу, потом родители планировали, что я поступлю в институт и так далее. В общем план на двадцать лет вперед.