Плесень (СИ) - "Майский День"

— А слабо тебе нас отстегнуть? Конечно же не рискнёшь. Вон ты хиленький какой. Боишься. Дребезжишь тонкими косточками. Ты бяка-бояка, зелёный!

— По-моему, он нас не понимает, — сказала Эва.

Акиве попытался прочитать мысли инопланетянина, но сосредоточиться не удавалось. Сознание по-прежнему пьяно хромало по голове. Тогда он создал чуть шаткий образ зелёного, но с клыками во рту и попытался послать его лаборанту. На эту диверсию ушли почти все силы. Пришелец насторожился, у него шевельнулись плотно прижатые к голове и едва различимые на общем фоне уши. Акиве наблюдал. Как же достучаться до этой хрупкой башки? Как предложить то, что действительно ценно и распалит воображение? Материальный мир ушёл вместе с людьми. Ничего не осталось, кроме этой выздоравливающей после войны планеты, но пришельцы уверены, что её-то они и так заберут.

Утекло куда-то, расплавившись, золото, канули блескучие бриллианты, растаяли в прошлом военные тайны. Нет ничего. Какого червячка нанизать на крючок, чтобы поймать эту зелёную рыбку?

Мимолётный интерес почти сразу пропал, зелёный склонился к одному из экранов и впился в него просто-таки жадным взглядом. Что он там увидел?

Люди тоже изучали вампиров в вечном стремлении отделить преимущества от недостатков и подсадить себе, естественно, лучшую половину, отринув неугодное. До войны Акиве этими трудами никогда не интересовался, но слышал краем уха, что получалось всегда с точностью наоборот. То есть, жажда крови очень даже подселялась к любому и каждому, а вот сила и зоркость — нет. Может быть, дело заключалось в людях, и вампиры тут совершенно ни в чём не были виноваты?

Лаборант порылся в имуществе на одном из столов и достал предмет, весьма напоминающий нож. Покрепче зажав его в зелёной лапке, он шагнул к Акиве. Некая нерешительность прорезалась в его движениях, он запнулся на ровном месте. Как же лабораторных крыс пластает, если такой трепетный?

Догадаться, что сейчас произойдёт, оказалось нетрудно, и Акиве ничуть не удивился, когда лезвие полоснуло его по голому плечу. Примитивный способ брать анализы, плохо вязался с космическими кораблями, но пришлось потерпеть. Да и не убыло бы от него.

Акиве не глядя знал, что довольно глубокая ранка в считанные секунды затянется, а пролитая кровь мигом впитается в кожу. Вампирский организм не грешил мотовством, предпочитая всё брать и ничего не отдавать.

На пришельца сие рутинное зрелище произвело большое впечатление. Увеличились в размерах и без того выкаченные глаза, приоткрылся крошечный рот. Получился совсем человек, даже захотелось треснуть его по-людски без учёта экзотической расцветки. Акиве совершенно расслабился и с большим интересом ждал, что произойдёт дальше. Собственно говоря, развитие событий можно было предсказать со стопроцентной вероятностью. Лаборант снова взмахнул ножом и нанёс новую рану.

Глава 4–2 Зелёные со звёзд

Рядом бархатно, как пантера, зарычала Эва.

— Успокойся, пусть себе развлекается, — сказал ей Акиве. — Пока мы ему интересны, он будет рядом, а вместе с ним и ключ от оков. Он-то нам и нужен.

— Ключа нет, — неожиданно сказала девушка. — Кандалы запираются сигналом с пульта.

Акиве оживился:

— Так, с этого места подробнее. Точно? Как узнала?

— Когда меня перекладывали в кресло, панель попала в поле зрения, и я обратила внимание на то, как один из манипуляторов нажал клавишу. То же самое повторилось, когда перемещали тебя. Видишь?

Направление чужого взгляда вампиры умеют определять довольно точно, а здесь особая меткость и не требовалась. Среди нагромождения ящиков и экранов Акиве сразу разглядел большие кнопки о которых говорила Эва. Так просто? Тем лучше. Осталось придумать, как воспользоваться полученным знанием, но духом Акиве уже воспрянул.

Лаборант, между тем, не обращая внимания на издаваемые подопытным звуки продолжал резать его плечо, потом перешёл к другому. Перестал верить глазам или надеялся, что однажды раны прекратят исчезать? Не хотелось затягивать эксперимент на неопределённо долгое время. Акиве не проверял запас прочности своего организма, но догадывался, что он есть. Кроме того, силы понадобятся для побега, неразумно тратить их на удовлетворение любознательности зелёного урода со звёзд. Придумать способ освобождения следовало как можно скорее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эва, между тем, взглядом показала на экраны. Акиве не совсем понял, что она хотела этим сказать, но решил, что точность тут не очень важна. Главное — действовать, а как — прояснится по ходу дела. Он испуганно вытаращился и заорал, глядя за спину зелёного.

Тот живо повернулся. Пришельцы вели себя совсем как люди, просто жалко стало убивать, чувствовать себя чудовищем. Дать бы им пинка, чтобы летели обратно на свою, без сомнения, прекрасную планету и немного умерили там пыл размножения.

Акиве ожидал, что зелёный рассердится на обман, а он бросился к приборам, уронив по дороге нож. Там действительно происходило неладное? Эва молодец — догадалась. Пока пришелец был занят, Акиве постарался внимательно оглядеться. Он знал, что выход всегда есть, надо лишь найти дверь. Жаль, что вампиры не владеют психокинезом, да и способности их к гипнозу сильно преувеличены молвой. Обидно еще, что голова плохо служит, когда так нужна. Понять бы — почему, но как раз для этого она требуется ясной.

Что же делать? Акиве повернулся к Эве: вдруг её осенит. Теперь, когда у них осталось по полразума у каждого, найти выход можно лишь сообща.

Зелёный копался в приборах, беспечно повернувшись спиной, а дельная мысль в голову не шла. Акиве иногда казалось, что его рассудок потерял нюх и не чует очевидного, но вынырнуть из тумана полубреда не удавалось. Он обшарил взглядом всю лабораторию, изучил каждый предмет, но что толку в том, что многие из них могли послужить оружием? Руки привязаны и не дотянутся до тяжёлых вещей, от которых так много происходит пользы.

Вот разве что язык свободен. Надо общаться и общаться с зелёным, доставать его и интриговать. Вдруг получится? Вот чего у вампиров в избытке, так это времени и терпения.

Акиве ещё придумывал очередную фразу, когда лаборант вновь повернулся к подопытным. Разобрать выражение его лица не представлялось пока возможным, но показалось, что он всё глубже погружается в озадаченность. Мигнули полупрозрачные веки. Взгляд нерешительно переместился с одного пленника на другого. Акиве насторожился. На что нехорошее решается этот лысый ботаник? Как вставить палку в его колесо?

Инопланетянин поднял оброненный нож и шагнул к Эве.

Грудной захват приподнял два богатых полушария, придав им умопомрачительную округлость. Акиве сам стеснялся смотреть и не хотел, чтобы пялились другие, а тут не только взгляд — лезвие неуверенно потянулось к этому белеющему на ярком свету великолепию.

Акиве почувствовал, что внутри оборвалась какая-то деталь биологии, ухнула вниз к заду, но тут же взлетела обратно, душно подперев горло.

Скальпель коснулся кожи, потянул неглубокий надрез. Эва вскрикнула тихо, совсем по-женски.

От того комка в глотке, что норовил перекрыть кислород, рванула по телу обжигающая волна. Вздулись мышцы плеч и предплечий. Пальцы сжались в кулаки. Затрепетали клыки в дёснах.

С громким треском лопнул захват на запястье, почти сразу сдался следующий, на плече. Грудной держал крепко, но рука уже выстрелила в сторону цели, скрюченные пальцы сграбастали горло. Шейка зелёного хрустнула, сломалась как стебелёк, но Акиве более не интересовал сей чахлый предмет. Он молниеносно уцепил лапку и вырвал некрепко зажатый нож. Перехватив пальцами за лезвие, Акиве отправил полоску металла туда, к проклятым клавишам. Удар буквально вбил кусочек пластика в панель, но система сработала, оковы Эвы послушно раскрылись. Даже раньше, чем рухнуло на пол мёртвое тело зелёного лаборанта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вампирша не потеряла даром ни одного мгновения. Одним прыжком она переместилась к пульту и нажала вторую кнопку. Уцелевшие зажимы начали уходить в пазы, но застряли. Должно быть, проснулись охранные системы где-то в недрах оборудования. Акиве смог вырвать вторую руку, но захваты на груди и ногах оказались крепче и усилиям не подавались. Что ж, если спастись может только один, он должен спастись. Хорошо, что это будет отважная Эва.