А может, в этот раз? - Барбара Бреттон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда мне до тебя, Крис. По части болтовни ты любого заткнешь за пояс. С такими способностями только и блистать на вечеринках в Беверли-Хиллз.
– Это часть моей работы.
– Ну конечно, – со смехом согласился Джо. – Все эти выскочки из «латинос», клубы с наркотой, ребята в мягких итальянских туфлях на босу ногу…
Кристина ткнула Джо кулаком в грудь.
– Ты начинаешь действовать мне на нервы, – сказала она, невольно повышая голос. – Придержи свои соображения по поводу моей карьеры при себе!
Джо продолжал смеяться.
– Ты со своим семизначным банковским счетом могла бы в два счета вышвырнуть меня отсюда. Какого же черта ты переживаешь из-за того, что я думаю о твоей карьере?
– Потому что меня бесит твоя бесцеремонность и то, что тебе доставляет удовольствие меня злить.
– Возможно, все из-за того, что ты понимаешь: я прав.
– Ты льстишь себе, Джо.
– А может, все из-за того, что ты знаешь, что способна на большее.
– Ты нарываешься на неприятности, – сказала Кристина и повернулась, чтобы уйти.
– Скатертью дорожка, Крис. Я рад, что кое-что в тебе осталось прежним. Ты все еще предпочитаешь убегать от того, что тебя слишком глубоко трогает.
– Идиотский разговор, – бросила Кристина через плечо. – Давай, поезжай к моим родителям. Напейся там до бесчувствия. Попроси их, тебя усыновить. Мне наплевать.
Джо схватил Крис за плечи и рывком развернул к себе лицом.
– Дрянь! Люди не живут вечно! Однажды ты проснешься и обнаружишь, что Сэм и Нонна умерли. Вот тогда ты пожалеешь о том времени, что упустила!
– Учи свою жену жить, Мак-Марпи, а я как-нибудь обойдусь без твоих нотаций.
– Когда ты перестанешь думать о себе и начнешь думать о них?! Эта годовщина – их праздник!
– Будь ты неладен, Джо. Оставь меня в покое!
Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. От него исходил поток энергии, противостоять которому она не могла. У Джо были голубые глаза мечтателя и крепкие скулы реалиста. Она всегда завидовала его способности мечтать. Увы, Кристина давно уже растеряла остатки мечтательности на тернистом жизненном пути.
– Пусти меня, Джо, – сказала она уже тише. – Ни к чему это.
Джо попытался заговорить, но слова застревали в горле. Где-то за обесцвеченными волосами и контактными линзами пряталась девочка, в которую он однажды влюбился, увидев на пороге университетской библиотеки. И она все еще обладала властью над его сердцем, той властью, что так и не смогла обрести ни одна из женщин.
– Крис…
Она подняла глаза, и он увидел в них готовность сдаться и еще кое-что. Его гнев сменило чувство еще более темное и, наверное, еще более древнее. Шесть лет так и не заглушили боли, и теперь никакие силы мира не могли заставить его отказаться от желания прижать ее к себе и накрыта» ее рот поцелуем.
Она обладала вкусом потерянной мечты, горьким и сладким одновременно и до боли знакомым. Когда-то он считал ее своей второй половинкой. Она была подругой его души, центром его вселенной, и когда она ушла, в его жизни наступили сумерки, словно она унесла с собой солнце. Всем, чего он добился, всем, что было в нем хорошего, он был в какой-то мере обязан Кристине.
Она хотела возненавидеть его.
Он не имел права так касаться ее, не имел права так обнимать, не имел права будить в ней желание такой силы, что ей казалось, будто она умрет, если он вдруг остановится.
И она не имела права позволять ему это.
Те чувства, которые, казалось, она навсегда оставила в прошлом, вдруг вернулись, и она на мгновение ощутила себя той девочкой, которая, смеясь, однажды солнечным летним днем сказала ему «да».
Она чувствовала себя согретой жарким невадским солнцем, рука об руку с Джо, и рядом был ее отец, поднимающий тост за молодоженов, и было столько разговоров о блестящем будущем, что ждет обоих.
А потом она стояла на пороге их супружеской спальни, собираясь сказать Джо, что чудеса случаются, когда уже перестаешь надеяться.
Злость придавала особую остроту его поцелую, а сожаление делало терпким ее ответный поцелуй. Ничего не изменилось… и изменилось все. Знаком был его запах, вкус и тот стон, что вырвался у него из груди, когда он притянул ее к себе. И она знала, что вопреки всему хочет его.
Разум настойчиво советовал ей немедленно прекратить это безумие, ведь будущего у них с Джо все равно нет. Слишком много боли причинили они друг другу, слишком тяжелой оказалась ноша, которую они взвалили себе на плечи. В лабиринте противоречий уже не найти пути назад… Все может быть, шептало ей сердце. Если бы он не был женат на другой, возражал рассудок.
Кристина уперлась руками в грудь Джо и оттолкнула его.
– Больше подобного не случится. Я не допущу.
– Марина тут ни при чем, если ты об этом подумала.
– Я не думала. Если бы я думала, то никогда не позволила бы тебе поцеловать меня.
– Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь. Иногда надо расслабиться и делать то, что хочется.
– Если бы я делала то, что мне хочется, ты оказался бы в моей постели.
– А разве это так уж плохо?
– Если мне приходится напоминать тебе о том, что ты – новобрачный, значит, я в тебе ошиблась.
– Иногда все на поверку оказывается не таким, как кажется, Крис.
– Это верно. Особенно когда мужчина пытается затащить тебя в постель.
– Так ты считаешь, что я этого добиваюсь?
– Если вещи не всегда кажутся такими, как есть, то зачем нужны объяснения?
Кристина чувствовала происходившую в нем внутреннюю борьбу, и, быть может, именно его нежелание объясниться подействовало на нее отрезвляюще. Все ясно, зачем фантазировать?
– Не утруждай себя, – бросила она. – Я приняла послание. Дань прошлому, а теперь – бегом к женушке. Ты не первый мужчина, Джо, прошедший через это, и не последний. Думаю, что я просто слишком многого от тебя ждала.
Слейд придерживался иного мнения. Именно на Джо он возлагал свои надежды. Но Кристина! Впрочем, это уже другая история. То, что она не поймала парня на крючок, сказало Слейду о многом.
Не все между ними было кончено. Слейд услышал шаги Марины по коридору и преградил ей путь.
– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила Марина тем усталым и раздраженным тоном, каким она теперь общалась со всеми, кроме Кристины.
– Тебе туда не надо, любовь моя. Слейд положил руку на ее хрупкое плечо. Марина скинула его ладонь.
– Я сказала, двигай. Мне надо приготовить себе ужин.
– Не сейчас.
– Я знакома с боевыми приемами, – произнесла она с убийственной серьезностью. – И я опробую их на тебе, если ты не уберешься.
