Из «Свистка» - Николай Добролюбов

Опираясь на объективное сходство официальной идеологии и имперской политики двух монархий: Австрии, тщетно пытавшейся удержать свои, итальянские владения, и России, продолжавшей завоевание Кавказа и находившейся накануне новой волны национально-освободительного движения в Польше, – Добролюбов вводит здесь новую сатирическую маску – «австрийского» поэта Якова Хама, с помощью которой подвергает осмеянию комплекс охранительно-монархических и великодержавно-»патриотических» умонастроений. В этом вопросе позиция Добролюбова была во многом близка к взглядам и оценкам Герцена, высказанным в его статьях 1859 г., в том числе в цикле «Война и мир», где он, в частности, писал: «У России своя Австрия и тем более опасная, что она внутри»; «Терзая Польшу, отнимая у нее то клочья земли, то торжественно данные законы, то язык, то детей, то взрослых, вырастив на польских жертвах целое поколение злодеев и доносчиков, правительство спутало ноги и руки не ей, а себе, приковав себя преступной солидарностью к Австрии…» (Колокол, 1859, № 44, 1 июня). Возможно, что замысел «австрийского» цикла возник у Добролюбова не без влияния «подсказки» Герцена.

№ 4

Совр., 1860, № 3.

Из фельетона «Наука и свистопляска, или Как аукнется, так и откликнется»

Стихотворение «Новый общественный вопрос в Петербурге» вошло в фельетон Добролюбова «Наука и Свистопляска, или Как аукнется, так и откликнется», основной сатирической мишенью которого явился М. П. Погодин. Консервативный историк, сторонник теории официальной народности, противник Белинского, издатель славянофильского «Москвитянина», он едва ли не но всем актуальным вопросам занимал позиции, диаметрально противоположные позициям «Современника». Непосредственным поводом для выступления против него в «Свистке» явился раздраженный ответ Погодина на статью Н. И. Костомарова «Начало Руси» (Совр., 1860, № 1) и рецензию Добролюбова (там же) на книгу Погодина «Норманнский период русской истории» (М., 1859), оспаривавшие его теорию норманнского происхождения первых киевских князей. Ответ Погодина содержал вызов Костомарову на публичный диспут и одновременно резкий выпад против «Современника» и его сотрудников, названных им «рыцарями Свистопляски», «кучей шарлатанов, невежд, посредственностей и бездарностей, которые, пользуясь исключительным положением, присвоили себе на минуту авторитет в деле науки и приводят в заблуждение неопытную молодежь» (СПб Вед, 1860, № 60, 17 марта; МВед, № 64, 20 марта). Диспут между Погодиным и Костомаровым, состоявшийся 19 марта 1860 г. в Петербургском университете, не принес Погодину успеха (см. продолжение фельетона Добролюбова, а также отчеты о диспуте – Совр., 1860, № 3; СПб Вед, 1860, № 67, 25 марта). В следующих номерах «Современника» были помещены еще две статьи Костомарова по этому вопросу: «Заметка на возражения о происхождении Руси» (1860, № 4) и «Последнее слово г. Погодину о жмудском происхождении первых русских князей» (1860, № 5, с «Замечанием» И. Г. Чернышевского),

Три стихотворения Конрада Лилиеншвагера

В пародийно-сатирической форме цикл воспроизводит некоторые основные мотивы добролюбовской публицистики: критика либерального понимания прогресса («Чернь»), преувеличенных восторгов по поводу «эпохи великих реформ» («Наше время»), уступок «секущей» педагогике («Грустная дума гимназиста…»). Первое стихотворение представляет собой перепев стихотворения Пушкина «Поэт и толпа» (первоначально – «Чернь»), третье – стихотворения Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…».

№ 5

Совр., 1860, № 5.

Опыт отучения людей от пищи

Статья-памфлет Добролюбова представляет собой одно из сравнительно ранних обращений революционной демократии к вопросу о положении русского рабочего класса. Проникнутая горячим сочувствием к рабочим и гневным сарказмом по отношению к предпринимателям, она (как и ранее опубликованная статья «От Москвы до Лейпцига» И. Бабста») демонстрирует остроту осуждения автором буржуазной эксплуатации, дает материал для суждения о том, как оценивал Добролюбов капиталистическую перспективу для России, и показывает, сколь пристально следил критик за жизнью страны и ее отражением не только а столичной, но и в провинциальной печати. Статья – яркий образец того тина политических обличений, который Добролюбов старался культивировать в «Современнике» на разнообразном конкретном материале, доставляемом текущей прессой (см. примеч. к «Внутреннему обозрению» в наст. т., с. 700). Созданный здесь образ В. А. Кокорева, дельца-миллионера новой формации, изображающего себя поборником гласности и гуманного отношения к народу, обладал большой силой сатирического обобщения, предвосхищая соответствующие типы Салтыкова-Щедрина и Горького. Статья Добролюбова, возможно, послужила одним из источников стихотворения Некрасова «Железная дорога» (1865).

Юное дарование, обещающее поглотить всю современную поэзию

Фельетон «Юное дарование, обещающее поглотить всю современную поэзию» с включенным в него циклом пародий представляет собой своего рода сатирический обзор чуть ли не всего того, что осуждал и осмеивал Добролюбов в современной ему поэзии: от «чистого искусства» и казенно-патриотической риторики до либеральных филиппик и ламентаций. Воспользовавшись для этого новой маской – неустоявшегося «юного дарования», то и дело меняющего характер и направление своего творчества, Добролюбов достигает двоякой цели: осмеивает «принципиальную» неустойчивость либерального умонастроения и в то же время предлагает нечто вроде пародийной истории русской поэзии 1850-х годов.

№ 6

Совр., 1860, № 12. Материалы для этого номера «Свистка» были написаны Добролюбовым, когда он лечился за границей (см. вступительную статью), и целиком посвящены тому, что происходило тогда в Западной Европе, главным образом в Италии, где весной – осенью 1860 г. развертывались решающие события антифеодальной революции: высадка тысячи волонтеров под командованием Дж. Гарибальди на о. Сицилия, входившем в состав Неаполитанского королевства (Королевства Обеих Сицилий) – оплота феодальной реакции на Апеннинском полуострове; взятие ими г. Палермо; отчаянная попытка короля Франциска (Франческо) II спасти положение «дарованием» конституции; поход гарибальдийцев на Неаполь и его падение; наконец, присоединение Неаполитанского королевства к конституционному Сардинскому королевству (Пьемонту), фактически означавшее объединение Италии (кроме Папской области и Венеции) под эгидой либерально-буржуазной монархии короля Виктора Эммануила II. Этим событиям, волновавшим весь европейский мир, детонировавшим революционные процессы в разных странах, Добролюбов посвятил ряд статей: «Непостижимая странность», «Из Турина», «Жизнь и смерть графа Камилло Бензо Кавура», «Отец Александр Гавацци и его проповеди». Все они, как и памфлет «Два графа» и «Письмо благонамеренного француза о необходимости посылки французских войск в Рим и далее для восстановления порядка в Италии», предназначавшиеся для данного номера «Свистка», но задержанные цензурой, имели для Добролюбова двоякий смысл: давая конкретное и точное изложение итальянских событий с последовательных революционно-демократических позиций, они вместе с тем написаны были так, что заключали в себе легко воспринимаемую проекцию на Россию; неаполитанские Бурбоны оказывались как бы цензурным обозначением Романовых, а революция в Италии – своего рода моделью, позволявшей обсуждать, как может при соответствующих условиях развиваться революционная ситуация на родине.

Письмо благонамеренного француза…

Предназначалось для № 6 «Свистка» (Совр., 1860, № 12), по было задержано цензурой, опубликовано в изд. 1862 г.

«Письмо…» – яркий образец культивировавшегося в «Свистке» жанра памфлета-саморазоблачения, где острие сатиры направлено на те общественные силы, которые говорят устами «автора» – персонажа. Таков, например, позднейший «Проект: о введении единомыслия в России» (Свисток, № 9) Козьмы Пруткова, а из сочинений самого Добролюбова стихотворения «австрийского» поэта Якова Хама, идейно весьма близкого своему французскому собрату: как тот, так и другой исповедуют антинародную, антидемократическую идеологию монархизма, охранительства и великодержавного шовинизма. Разоблачая реакционную политику Наполеона III в итальянском вопросе, Добролюбов вместе с тем почти каждой фразой бьет и в русский царизм, с его неизжитыми претензиями на восстановление прежней роли жандарма Европы, и в шовинистическую воинственность отечественных консервативно-охранительных кругов, в свойственный им культ силы, пренебрежение ко всякому, в том числе и международному, праву. Основу для подобного использования французского материала создавало не только сходство отношения Александра II и Наполеона III к итальянской революции, но и то более общее обстоятельство, что, как писал в 1860 г. официозный французский журналист, обе страны «осуществили идеал монархии» (см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 15, с. 114).