Следствие ведет Россана - Энцо Руссо

Она не знала, что делать: взвалить беднягу на плечи ей было не под силу, но и волочить его по каменному полу через все это нескончаемое грязное подземелье она тоже не могла. Пока что самое главное было — вытащить узника из этой тесной и вонючей норы.

— Ну, смелее!

— Да-да, — пробормотал старик, взволнованный и возбужденный.

Россана чуть не расплакалась, глядя, как он, поднявшись на ноги, пытается пойти, делает мелкие, неуверенные шажки, совсем как ребенок, который только учится ходить, — это было похоже на воскрешение мертвого. Ее переполняла такая радость и волнение, что она даже не вздрогнула, когда вдруг услышала прямо у себя за спиной голос:

— Молодец! А что ж ты теперь будешь делать?

Позади нее стоял Джанфранко с графином воды в одной руке и с топором на коротком топорище в другой. Не отрывая от нее взгляда, он, согнув колени, поставил графин на пол. Собрав все свое хладнокровие, Россана презрительно улыбнулась. Но положение было поистине отчаянным.

— Значит, это ты был сообщником? Я так и думала, — проговорила она.

Сторож смотрел на нее с серьезным видом, плотно сжав губы. На старика он не обращал никакого внимания.

— А как ты догадалась?

— Помнишь тот день, когда его похитили? Ты чем занимался в тот момент, когда мои приятели вошли в вестибюль, а около подъезда какие-то бандиты набросились на дядюшку Пьеро? Ты подметал пол, а ведь обычно ты торчишь у дверей и дожидаешься, пока все не войдут, и уборку никогда не начинаешь раньше девяти. А когда ребята выскочили обратно на улицу, ты что делал? Ты себе преспокойненько остался внутри, чтобы потом тебя не тягали в свидетели, а главное, ты знал, что эти мерзавцы могут начать стрельбу, и вовсе не хотел схлопотать себе пулю. Ведь верно, Джанфранко?

Сторож мрачно кивнул, и Россана поняла, что он растерян и испуган, наверно, не меньше, чем она.

— Поэтому потом, когда тебя допрашивал мой отец, ты заявил, что ничего не слышал и не видел, хотя Руджеро, выбежав на улицу, громко закричал, что похитили старика Пьеро. Поведение мало сказать странное. И вот, немножко пораскинув умом, я в конце концов пришла к выводу, что ты у них вроде наводчика: похитители тебя использовали, чтобы ты помог осуществить их план — информировал об уличном движении у школы, о времени начала занятий, о том, когда приходит продавец завтраков, а может, и о том, когда поблизости от школы нет полицейских. Не так ли, Джанфранко?

— Да, верно. Но как тебе удалось найти старика?

— Знаешь, именно потому, что я подозревала тебя. На днях я видела, как ты, несмотря на высокую температуру, подметал вестибюль, это ты-то, который из-за простого насморка берешь больничный лист и заваливаешься на целую неделю в постель. Глядя на тебя, можно было подумать, что ты не в силах расстаться со школой ни на минуту. С чего бы это? А тем временем люди адвоката Алесси перевернули вверх дном весь город, но так и не смогли найти старика, хотя ваша шайка уже распалась и все вы думаете уже не о том, чтобы нападать, а о том, как бы получше спрятаться. И вот сегодня утром мне пришло в голову одно предположение. «А что, если вдруг, — подумала я, — его прячут именно в школе?» Вот я и пришла… Да, кстати, а как это он здесь оказался?

— Это после того, как у них взорвалась бомба. Они сказали, что меня никто не станет подозревать, что лучше такого тайника ничего и не придумаешь…

— И тебе дали денег…

— Конечно, ведь должны были они мне заплатить.

— Вот ты и обрадовался, купил себе часики…

Сторож наморщил лоб: последней фразы он не мог взять в толк. В самом деле он купил себе замечательные часы, но откуда эта проклятая девчонка об этом узнала? Россана, поняв ход его мыслей, улыбнулась.

— Тебе сильно не повезло. Моему отцу давно хочется иметь именно такие часы. Он о них мечтает уже два года, и у нас дома все знают, сколько они стоят: шестьсот тысяч лир! Конечно, учитель истории говорит, что вы, школьные сторожа, получаете больше, чем преподаватели, но все-таки же не так много. Вот видишь: отец никак не может купить себе такие часы, потому что он живет на свое жалованье. Потому что он честный человек, а не преступник, как ты.

Джанфранко крепче сжал топор, Россана инстинктивно попятилась и пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. Старый Пьеро, словно застыв, продолжал стоять неподвижно в дверном проеме; он тяжело дышал от затрачиваемых им усилий и не произносил ни звука, словно уже смирившись со своей судьбой.

— Сейчас ты у меня навсегда заткнешься, — прорычал сторож, медленно надвигаясь на нее, и Россана решила, что уже пора выложить свой главный козырь.

— Это тебе не поможет, ты попался. Меня ждут товарищи, они знают, что я спустилась сюда, — сказала она, и Джанфранко остановился, недоверчиво глядя на нее.

— Не надейся, что тебе удастся меня провести…

— Нет, я и не думаю врать: они нарочно разыграли комедию, чтобы я могла незаметно сюда пробраться.

— Комедию? Какую комедию?

— Да с тем мальчишкой, которому вдруг плохо сделалось. Это и был мой товарищ. В этом-то и заключался весь трюк: ты побежал в одну сторону, а я бросилась в другую!

Потная физиономия Джанфранко от злости пошла красными пятнами. Он сжал зубы так крепко, что Россане показалось, что она слышит их скрежет.

— Этот… этот сопляк, этот молокосос, значит, ломал комедию, притворялся, что ему плохо?

— Ну да!

— И я должен был еще тащить его на себе тридцать ступенек вверх по лестнице! Вот мерзавец!

В менее драматической обстановке над этим можно было бы здорово посмеяться. Но сейчас было не до смеха. Это была только короткая передышка, и опасность грозила по-прежнему. Джанфранко перевел дыхание, до него только сейчас дошло то, что сказала Россана. Значит, кроме этой девчонки, этого исчадия ада, обо всем знает еще целая банда чертовых мальчишек и, может, сейчас они уже обсуждают, не пора ли рассказать все учителю! Он понял, что игра проиграна, и решился действовать.

— С тобой я все равно разделаюсь, прикончу вас обоих.

— А зачем? Что это тебе даст? — попыталась выиграть время Россана, чувствуя, как у нее дрожат колени.

— Я еще успею спокойненько смыться.

— Но ты ведь можешь запереть нас в этом закутке, — посоветовала она, прекрасно понимая, что дело принимает скверный оборот.

Сторож отрицательно покачал головой.

— Ну, нет: вы начнете орать, а у тебя, пожалуй, хватит силенок, чтобы вышибить такую дверь.

Если бы Россана знала, что за вода была в графине, она сразу же нашла бы решение: предложила Джанфранко дать ей выпить вместе со стариком этой отравы. Они пролежали бы в забытьи долгие часы — больше чем достаточно, чтобы этот негодяй успел смыться. Но она этого не знала, а парень с перепуга совсем позабыл о разведенном в графине наркотике.

— Отойди! — крикнула Россана, с храбростью отчаяния хватая тяжелый обломок парты, которым она сбила дверной запор.

— Осторожней! — прошептал ей старик, пытаясь выпрямиться, хотя и до того, как его похитили и довели до теперешнего состояния, дядюшка Пьеро вряд ли был бы в силах прийти на помощь своей избавительнице.

— Ни с места! — приказал сторож, приближаясь, но вдруг дядюшка Пьеро протянул руку и указал на что-то в темноте:

— Там кто-то есть!

Если бы это произнесла Россана, Джанфранко решил бы, что это уловка, хитрость. Но этот умирающий старик вряд ли был способен на такие выдумки. В самом деле послышались шаги — кто-то действительно к ним приближался, потом шаги остановились, и чей-то голос спросил:

— Эй, кто там?

— Сэм! — пронзительно закричала Россана, сразу словно опьянев от радости и чувства облегчения.

Она даже не спросила себя, каким образом детектив смог попасть в это темное подземелье и разыскать их: сейчас это ее ни капельки не интересовало.

Правая рука адвоката Алесси — человек в зеркальных очках сделал еще несколько шагов по направлению к ним и, войдя в освещенное пространство, увидел Россану, стоящего рядом с нею старика, парня с топором в руках и моментально разобрался в ситуации.

— Обоим не шевелиться, — приказал он (такого решительного и уверенного голоса Россана не слышала еще никогда в жизни).

Потом обратился к сторожу, который незаметно чуточку сместился в сторону, чтобы следить за действиями вновь пришедшего, не теряя при этом из виду двух своих пленников, и продолжал судорожно сжимать в руках топор:

— А ты дай-ка мне эту штуку.

Встретились профессионал, прекрасно обученный всем видам борьбы против вооруженного противника, и охваченный ужасом жалкий дилетант. Джанфранко застыл неподвижно, не сводя глаз с незнакомца. Сэм щелкнул пальцами.

— Ну-ка живей дай мне топор, парень.

Россана удивилась, почему Сэм не вооружен. Если бы у него был в руке пистолет, все было бы кончено в несколько секунд: Джанфранко наверняка не стал бы сопротивляться.