Шепот осени - Игорь Михайлович Бер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он простоял перед доской пять минут, так и не подчеркнув ни единого слова. Вначале, женщина решила, что он слишком стеснительный, хотя это не вязалось со словами учительницы по математике, попыталась вывести его на разговор и даже что-то подсказать. Дима никак не реагировал на ее слова, продолжая глядеть на мел в своих пальцах, как на некий невиданный до этого материал. Некоторые дети, уже тянули руки, желая ему подсказать или же сами выйти к доске, но учительница все же продолжала попытки вытянуть из Димы хоть одно слово. Диме было все равно.
Поняв, что все попытки бессмысленны, учительница, раздраженно, выхватила мел из его руки и пальцем указала ему на место. Дима потопал обратно к своей парте, под смешки тех, кто сидел с вытянутой рукой.
Дима сел на стул, встретившись с понимающим взглядом Петьки.
— Оля, выйди, пожалуйста, к доске и покажи Диме, где в данном предложении скрываются существительные, прилагательные и глаголы, — язвительно попросила одну из девочек педагог.
Слова женщины его ничуть не задели.
Нечто похожее произошло и на уроке чтения. Видимо, учительница математики была «болтушкой». Такое предположение Диму посетило, когда и этот учитель решил проверить его способности.
— А ну-ка, Дмитрий, покажи нам всем что такое «скорочтение». Прочти данный текст, от этой строки до этой.
Буквы расплывались и растягивались. Прыгали и смешивались. Дима никак не мог их разобрать. Вроде видно первое слово, а вот второе уже расплывается, третье же и вовсе непонятно.
— «Две…женщины…брали….воду…из…ко-лод-ца. По-до-шла…к…ним…тре-тья.».
— Ну, брат, такими темпами нам и трех уроков не хватит, чтобы прочесть этот текс, — прекратил его мучение педагог. — А чтобы понять смысл всего прочитанного, там, наверное, и целого дня не хватит.
В классе раздался смех. Всем показался уместным посмеяться над ним. Всем, за исключением его «братьев» по несчастью.
И в этот раз учитель нашел ему замену, который прочел не осиленный Димой текс. Его же оставили в покое и ни о чем не спрашивали до звонка.
Урок рисования получился более спокойным в плане испытаний. К счастью для него, учительница не предложила ему выйти к доске и показать всем остальным, что значит быть настоящим «художником». Им просто раздали листы формата А4 и цветные карандаши, предложив нарисовать что-либо на осеннюю тему. Можно, конечно, было нарисовать дерево, с которого облетала листва, или людей идущих под дождем и держащих над головой зонтики, или трудяг, собирающих урожай в поле. Дима посчитал, что любой такой рисунок будет просто лицемерием с его стороны. Не было в этой осени ничего прекрасного, так же как и в ушедшем лете. А раз так, к чему было все идеализировать? Дима решил нарисовать всю правду об этом времени года.
19
Как оказалось, Дима, Петя, Гена и Стас, не сговариваясь, нарисовали рисунки похожие по настроению, отдаленно относящиеся к осенней поре. Отчего всех четверых незамедлительно отправили к директору приюта. Собственно: они получили то, что хотели. Правда, Эдика с ними не было. Видимо рисования у него в этот день не было, а по музыке ему не пришло в голову спеть песню из репертуара «Крематория» или «Короля и шута».
— Хм, ну и фантазии у вас, ребята, — выговорил Игорь Владимирович, рассматривая переданные учителем рисунки. — Люди в черном, стоящие у холмика с крестом. Тема вполне раскрыта, драматургия зашкаливает, но автору сего шедевра стоит поработать над качеством прорисовки человеческих фигур. Здесь у нас: висельник на суку — идет дождь и кружатся листья над головами человечков, тянущих желтую ленту. Предположу, что это полицейские. А тут: корова в поле, глядящая как над горизонтом поднимается атомный «гриб». Рад, что деревья поблизости изображены без листьев, иначе я бы и не догадался, что все происходит поздней осенью. Ну, и наконец, моя любимая: лужа крови на столе! Гениально! Только тематика осени отсутствует.
— Это не лужа, а берет художника, — поправил его Петя. — Он пошел рисовать осенние пейзажи, а головной убор дома забыл.
— Ты мне зубы не заговаривай! — Игорь Владимирович отложил рисунки и встал из-за стола. — Что с вами такое? На вас так повлияла смерть мальчишки сегодня утром?
— Его Сашей звали, — напомнил заведующему Дима.
— Я прекрасно знаю, как его звали! Александр Павлович Дерягин. Две тысячи третьего года рождения. Третья, — косое подглядывание в раскрытое дело на столе, — группа крови, резус — положительный. Как видите, я знаю о нем больше вашего.
Игорь Владимирович скрестил руки на груди и присел на краешек своего стола, хмуро глядя на сидевших перед ним провинившихся мальчишек. Один из них методично почесывал нос, другой щелкал ногтями больших пальцев, третий сжал ладони между коленок, а последний — тот, что был полноватым, — шмыгал носом и вытирал глаза. Все они были чем-то напуганы, и заведующий приютом хотел знать тому причины. В конце концов, это были его обязанности: знать все обо всех вверенном ему учреждении.
— Я разговаривал с психологом. Он говорит, что встречается с вами регулярно. Разве что с Дмитрием пока не познакомился. Ничего странно он за вами не замечал. Либо он ужасный специалист, либо на вас что-то повлияло совсем недавно. Может, расскажите? Неужели все дело в гибели Александра? Вы ведь с ним не в одной комнате жили.
Мальчишки хранили молчание десять секунд, когда один из них — рыжий балагур — решился открыть всю правду:
— Дело не столько в гибели Саши, а в ее причинах.
— Так-так, и откуда вам известны причины его смерти? Вск….кхе-кхе, — Игорь Владимирович запнулся, не решившись произнести слово «вскрытие». Не хватало пугать пацанов еще сильнее. — Доктора еще не установили точную причину. Хотя, ни для кого не было секретом, что Дерягин страдал врожденным пороком сердца.
— Он погиб по моей вине, — выдавил из себя Дима. По его щекам потекли слезы.
— Тааак, вот те новость. Это еще почему?
— Я пошел за ним в комнату, чтобы он присутствовал с нами при вызове.
— Нет, это моя вина, — воскликнул Гена. — Это я разозлил духа. Вот он и мстит нам.
— Стоп-стоп-стоп! — Заведующий поднял руки, прекращая все эти бессмысленные разговоры, в которых он, как не старался, не смог уловить рациональной нити.
— Давайте по порядку, чтобы я понял.
Весь рассказ занял у мальчишек не больше пяти минут, во время которого Игорь Владимирович внимательно слушал. Его лицо менялось во время их рассказа без конца: то он хмурился, то
