Я сам судья. Я сам палач - Александр Тамоников

— Он часто приезжает в поместье? Это, видимо, не единственное его жилье? — Слова давались капитану с трудом.

Бывают же такие совпадения. Дьявол! Теперь он готов был поверить, что именно люди Матвеева помогли бежать Муслимову. Почему нет? Главное — бизнес, деньги, личная выгода. Какие последствия для страны повлечет твоя деятельность — на это можно положить и растереть. Лишь бы собственные интересы не страдали.

— Ты так спрашиваешь, словно я у него дворецкий. — Архипов усмехнулся. — С недвижимостью у Матвеева полный порядок. Она везде. С наступлением летнего сезона он большую часть времени проводит в поместье. Там хорошо, природа, специалисты карпов разводят в собственном озере. Он устраивает встречи с корешами, с бизнес-партнерами.

— Давай сначала. — К горлу капитана подступила желчь, злость завязывалась в тугой узел. — Значит, пятеро юнцов бухали в «Тануке», потом их оттуда выперли…

— Ресторан принадлежит супруге Матвеева, — вставил Архипов.

— Еще лучше. После этого пьяный отпрыск Матвеева сел за руль, остальные тоже загрузились в тачку. Видимо, были свидетели? Охрана, персонал, случайные прохожие?..

Архипов пожал плечами и заявил:

— Согласно официальной версии, Никита действительно сел за руль, но в аварию не попадал. На улице Свердлова они покинули машину, всей компанией побежали по нужде. Тут вдруг откуда ни возьмись Кулик…

— Подожди с Куликом. Они сбивают на проспекте мою сестру, теряют управление, въезжают в торговую точку, какое-то время там колобродят. Никто этого не видел?

— Сторож магазина спал в другом крыле. Выпил и прилег, обычное дело. Ночь, понимаешь? Машин нет. Это не Москва, где круглосуточный трафик. Единственный свидетель — тот самый пенсионер.

— Подожди с ним. Как же дело разрешилось в их пользу?

— Им повезло. Мимо ехал патруль ППС. Молодежь не успела разбежаться. Патрульные просекли номер «Лексуса», быстро затолкали всю компанию в обезьянник патрульной машины. Долго светиться молодняку не пришлось. Потом подъехали ГАИ и «Скорая», завертелась карусель. Составляли протокол с пустыми местами, открутили видеорегистратор, который записал все, что было. Компанию доставили в участок, но рекламы не создавали. Вовремя подключился Матвеев-старший, примчался, сделал отпрыску втык, запугал дружков, чтобы молчали. Можешь не сомневаться, все сотрудники полиции, посвященные в эту историю, будут глухи и немы, поскольку хотят жить.

— Они получили за молчание денежное вознаграждение, — пробормотал Илья.

Теперь понятно, почему хозяин поместья — это со слов Кати — матом кроет сына, а жена попивает горячительное. Сынуля под домашним арестом.

— И ничего нельзя сделать? — Он обязан был задать этот глупый вопрос.

— По закону — вряд ли. — Павел сокрушенно вздохнул. — Все официально, не подкопаешься. Дыры в деле зияют, но кто рискнет на них указать?

— А твой свидетель?

— Издеваешься? — Архипов вспыхнул. — Пенсионер хочет жить. Да и я, собственно, не возражал бы протянуть еще лет сорок.

— Понятно. Прости, Пашка, не подумал. Я очень благодарен тебе, понимаю, что ты сейчас рискуешь жизнью из-за меня.

— Ты мне орден еще дай. — Архипов смутился. — Просто противно, Илья. Словно в выгребной яме живем, в дерьме купаемся, не вылезаем из него. Стыдно. Я ведь не за этим в ментуру пошел работать.

— Ладно, давай про Кулика.

— Этот парень никого не сбивал. Он вообще в ту ночь из дома не выходил и даже не пил. В прошлом работал у Матвеева, провинился, разбил дорогую тачку, был изгнан. Пришла пора заплатить по долгам. Матвеев взял за жабры своего бывшего работника. Дескать, хочешь ты или нет, а пойдешь на зону. Посидишь от четырех до шести, больше не навесят. Можешь отказаться, но для тебя это не вариант. Выбора у Кулика действительно не было. Он тут же впитал легенду, выпил полбутылки водки для экспертизы. Его посадили в «Лексус», чтобы испачкал все своими пальчиками. Заодно предупредили о последствиях, если откажется признать вину. Сейчас он в СИЗО на Бородинской. Дело со дня на день будет передано в суд. Концы в воду, Илюша, все шито-крыто. Убили человека, посадили стрелочника. Думаешь, у кого-то взыграет совесть?

— Можешь устроить мне встречу с Куликом?

— А смысл? — осведомился Павел. — В лучшем случае его убьют. Надзиратель обнаружит бедолагу подвешенным к трубе. В худшем — прикончат тебя. Кто ты такой? Обычный военнослужащий с капитанскими погонами. Ты не являешься настолько влиятельной персоной, чтобы твое убийство раскрывала столичная следственная группа.

Для всех знакомых он действительно был самым обычным военнослужащим. Информация о его службе являлась секретной, разглашению не подлежала. Даже мать с отцом не догадывались, чем он занимается. До поры до времени это обстоятельство могло быть неплохим прикрытием. Конечно, при условии, что его не укокошат в самом начале.

— Хорошо, Павел, не буду тебя мучить. Понимаю, в каком ты щекотливом положении. Последняя просьба — позвони своему наблюдательному пенсионеру, устрой встречу там, где он захочет. Надеюсь, запись или фотографии еще у него?

— Уж точно не у меня. — Павел дернулся так, словно собрался перекреститься. — Все у него, я ничего не брал. Чур меня, как говорится. — Приятель уже по-настоящему нервничал, запас его стойкости иссякал. — Я позвоню пенсионеру. Это Носов Александр Сергеевич. Адрес: проспект Энтузиастов, сорок четыре, квартира девять. Извини, Илья, я сделаю это из машины, не хочу тут светиться. Потом свяжусь с тобой. Пока. Надеюсь, встретимся в спокойной обстановке. — Павел поднялся, вяло пожал протянутую руку.

— Семья-то как? — спросил Илья. — Людмила молодеет? Дети растут?

— Думал, не спросишь. — Павел криво усмехнулся. — Нормально все, как у людей. От скандала до скандала. Людмила, правда, перестала молодеть. Крутится перед зеркалом, что-то красит, мажет, подтягивает. А с детьми все в порядке. Младшенькая в изостудию ходит, старшую в балетный класс на пинках гоняем. Бывай, приятель. Уберись подальше и жди звонка в машине.

Капитан Архипов перезвонил через полчаса. Илья уже избороздил на колесах весь центр и сильно нервничал. Воспаленная фантазия рисовала ему товарища, валяющегося с перерезанным горлом в мусорном баке.

— Извини, — пробурчал. — Этот старый хрыч был решительно недоступен, ходил в магазин, а телефон дома оставил. Он тоже сильно испуган. Ты без хвоста?

— Вроде не видно. — Илья еще раз покосился в зеркало.

Он стоял у городского краеведческого музея.

Снова разгулялся дождь. Надвигались сумерки. Зажигались фонари на витых чугунных столбиках. Изредка мимо проплывали зонты. Людей на улице было немного.

— Я связался с Александром Сергеевичем. Он согласен с тобой встретиться у себя дома. Подъезжай через полтора часа. Покружись, проверься насчет хвоста. Я описал ему твои приметы. Спросишь в домофон: «Это вы сдаете квартиру?»

«Детский сад какой-то, — подумал Илья. — Придут убивать — неужели не справятся? А не подставляю ли я этих неплохих людей? — промелькнула неудобная мысль, и Илья поежился, ему стало как-то неприятно. — Еще этот дождь с темнотой, будь они неладны».

— Я понял, спасибо, Паша.

— Он все расскажет и отдаст материалы. Старик, конечно, бойкий, далеко не дурак. Сам будь осторожен. Да, вот еще что, — неохотно выдавил Павел. — Помалкивай, о чем мы с тобой болтали, хорошо? И про старика я тебе ничего не говорил.

Меньше всего капитан Мороз переживал за себя. Он-то справится с любыми наездами. Но по его милости страдали родители, Катя, капитан Архипов, незнакомый старик — нет, такого Илья допустить не мог.

Он вскинул руку с часами, и неприятная мысль ужалила его. Уже семь, пока решит свои дела у Носова, будет девять. Илья физически не успеет встретить Катю, которая будет возвращаться с работы. Ее телефона у него нет — сам спросить постеснялся, а у родителей взять не догадался.

Нет, он должен успеть. Если сопли не жевать, не бояться гнать по грязи.

К половине девятого вечера он поставил машину во дворе соседнего дома на проспекте Энтузиастов и пешком отправился по адресу.

Это был старый трехэтажный дом, стоящий перпендикулярно к проспекту. На улицу выходили только три окна. Неудивительно, что свидетелей кот наплакал.

Илья стоял в проходном дворе, прижавшись к облупленной стене, разглядывал тихий дворик. Вечерняя жизнь тут уже закончилась, людей не было. Горели окна, жители сидели по домам. Гулять в этой слякоти никто не хотел. Над входом в подъезд светилась тусклая лампочка.

Илья прислушался. Где-то через двор гавкала собака. По проспекту с обратной стороны здания проезжали машины, разгоняя лужи. Все чисто.

Да уж, лучше перестраховаться, чем недоглядеть. Он оторвался от стены, выбрался из подворотни и двинулся к подъезду.