Игрушки для императоров - Сергей Кусков

Но кем бы и где бы они не работали, им всем нужно где-то жить, где-то спать. Улицы и бомжатники гвардия регулярно чистит, опустившихся до такого уровня, то есть неспособных арендовать жилье, вышвыривают с планеты в трюмах грузовых кораблей. Потому кровь из носа, хочешь жить — ищи где жить. Тавтология, зато верно.

Альфа — купольный город, не подземный. Он покрыт куполами, десятками куполов, наглухо отрезающих людей от адской атмосферы. Потому расти ввысь город не может. Но углубляться до бесконечности внутрь планеты тоже нельзя — за сотым метром расположены производства, системы обеспечения, склады и военные коммуникации. То есть, единственный выход — расширяться. Тупо, экстенсивно, осваивая для новых жилых районов все новые и новые площади, пропорционально планируемому населению, благо планета большая и безжизненная и таковых хватает. Пока хватает.

Альфа огромна. Невероятно огромна! Даже учитывая, что в окраинных районах, трущобах, плотность населения такая, что жуть, а метраж жилья на человека смехотворен, куполов в городе более двух сотен. Это единственный город в Солнечной системе, имеющий три(!) уровня метро. И это один из очень немногочисленных городов, имеющий такую огромную и разветвленную систему магнитных дорог.

Мы мчались по магниткам с невероятной скоростью, сменяя одну трассу другой. Все, абсолютно все водители оставались у нас за кормой, стрелка спидометра прошла пятисотенную отметку. ТАК по городу я еще не летал!

— Отрываемся, — прокомментировала свои действия молчавшая до этого Катарина. — На всякий случай.

Я кивнул.

— Ты не прав, Шимановский. Я не кину тебя, — продолжила она прерванный разговор. — Не брошу на растерзание Кампосам, забыв об обещании.

— Ой ли! — я добавил в голос как можно больше иронии.

— Если я даю обещания — я их выполняю. И если я пообещаю, что доведу тебя до выпускного — значит доведу. Это вопрос чести. А если не смогу, по техническим причинам… Знаешь ведь, какая у меня работа… — Она грустно усмехнулась. — За меня это сделают другие, это вопрос не только моей чести. Мой бывший взвод доделает начатое.

— Это тоже традиция?

Она утвердительно кивнула.

— Да. Взвод — семья. Даже после завершения контракта, годы и годы спустя, все, служившие в одном взводе друг для друга гораздо больше, чем сестры. Живой тебе пример — Лея и ее взвод.

Я ничего не знал про бывший взвод ее величества, но поверил Катарине на слово, решив разузнать про этот вопрос, когда будет более спокойная обстановка.

— Тебе ничего не будет угрожать, обещаю. Мы вшестером можем даже убрать Кампоса старшего, если понадобится.

— И вам за это ничего не будет? — я усмехнулся. В такое верилось с трудом. Если б ангелам можно было всё НАСТОЛЬКО… В стране давно установилась бы республика.

— Будет, почему? — не стала отпираться она. — Но свое слово мы сдержим, честь взвода и каждой из нас не пострадает. К тому же мы — ветераны, не молодые ссыкухи, какой с нас спрос? Пожурят немного. Может, в ссылку на несколько лет отправят. Ничего смертельного. Я тебя убедила?

Я отрицательно покачал головой.

— Хорошо, я отучусь. А дальше? А универ? Я не уеду из города, останусь в зоне их досягаемости. А сапоги, извини, он мне не простит!

По лицу Катарины пробежала тень.

— Хорошо. Считай, что вопрос с универом тоже решен. Он не тронет тебя.

«Что, вот так, все просто? Я тебе пообещала, что защищу, и все дела? А если понадобится, то с подругами кончу главного обидчика, известного мафиози, нам это по силам?»

«Шимановский, так не бывает! Тут какая-то засада!»

«Или бывает?»

— Я выполню все твои условия, — продолжила она. — Если понадобится, мы уберем твоего друга Бенито, это будет лучшим выходом.

— Только за то, что он угрожает мне? — я вновь усмехнулся.

— Он подонок, Шимановский, — парировала она. — И он принесет людям много бед, поверь мне. Я встречалась с подобными людьми много раз, знаю эту породу. И если грохну такого, моя совесть не отяжелится.

«Вот так. Понял? Все понял?» — съехидничал внутренний голос.

«Да понял, понял…» — успокоил я его.

— Проще всего будет спровоцировать его, имитировав, что про тебя забыли. Подловить и на сей раз уничтожить окончательно. Если рыпнется, конечно. Но понимаешь, все имеет свою цену…

Ее глазки ехидно прищурились. Тут машина резко притормозила и вильнула вправо. Мы перестраивались, уходя на развязку, направляясь то ли на другую хорду, то ли на радиальную.

— Моя цена — твой отказ от обучения у нас. Ты прямо сейчас звонишь Мишель, я соединю, и говоришь, что передумал. Я тут же даю клятву, что сделаю обещанное. Мой взвод вскоре это подтвердит. Не сегодня, а когда сможет. Я сообщу девчонкам, они свяжутся с тобой.

Она свое предложение сделала. Я сидел, смотрел на мельтешение ламп в тоннеле и не мог ничего понять.

Какая ее выгода? Ну, не укладывалась у меня в голове такая комбинация! Защитить меня. Убрать Кампоса, пусть и младшего. Возни на несколько лет, причем опасной возни, с последствиями. Только ради того, чтобы я не учился у них? Чтобы они не отрабатывали на мне свои программы?

Мозг зацепился за последнюю мысль.

— Подсиживаешь Мишель? — Я попытался рассмеяться. Вышло довольно убедительно. Машина вильнула, сеньора Катарина грязно выругалась. Ого, какие мы слова знаем! Затем наехала на меня, переходя на крик, следя, впрочем, одновременно за дорогой.

— Шимановский, ты — придурок! Таких придурков поискать — не найдешь!

Я никого не подсиживаю, мне это не надо, да и невозможно! Мишель — из взвода Леи! Она ее назначила вместо Сирены, много лет назад, которая также была из ее взвода! Понял тенденцию?

Я кивнул, втягивая голову в плечи.

— Я НИКОГДА не возглавлю корпус, у меня нет для этого нужного ресурса! Но я на своем месте, и я могущественнее, чем она! Я на земле, руковожу реальными делами, реальными вещами, ни на кого не оглядываясь, а она летает высоко в облаках, вынужденная со всеми считаться! И с Леей, и с другими офицерами!

— Мне не нужен Корпус, Шимановский, — продолжила она уже тише, подводя итог беседе. — Я просто хочу, чтобы один глупый мальчишка выжил. Чтобы не отправился на запрограммированную бойню, а выучился, вырос, женился и нарожал деток. Нравишься ты мне, юноша, нравишься. Симпатичен. И мне по-человечески будет жаль, если случится иначе.

Я молчал. Насколько мог судить, в данный момент она не врала. Если честно, у меня никогда не проскакивало ощущения, что она врет, но сейчас она была сама искренность.

Но я не мог пойти у нее на поводу, не мог просто так отказаться от начатого. Может быть она права, в корпусе будет жарко, и ее предложение — лучший выход… Но и она — не бог.

Я не знаю, какое в итоге приму решение, у меня есть время разобраться в себе. Но сейчас соглашаться не буду. Слишком мало прошло времени для анализа ее слов и ее выводов.

— А если я откажусь не сейчас? Позже? Ближе к концу испытаний?

Она усмехнулась.

— Тогда у меня будут связаны руки. Сейчас же, пока все заняты, я всемогуща. Никто не знает, что ты собой представляешь, и один твой звонок может многое. Потом в тебя вцепятся мертвой хваткой, а меня… Меня заменят.

Соглашайся, Шимановский. Сейчас или никогда.

Я еще ломался для вида. Но только для вида.

Глава 5. Трудовые будни

Дальше, до самого корпуса, мы ехали молча. Ехали долго: где она только не петляла! Объехали почти весь город! Побывали даже на таких окраинах, где «Эсперансу» в иных обстоятельствах никогда не увидишь, куда и на более дешевой машине заезжать не стоит.

Мы же заезжали. И останавливались, под недоуменные взгляды аборигенов, особенно детворы, стайками слетающейся к нашему транспорту, удивленно галдя. Моя спутница вновь выпускала дроидов, закрашивающих карту вокруг, после чего трогались и ехали дальше. Как я понял, таким образом она отрывалась от возможной слежки, от электромагнитных жучков. И судя по ее ругательствам и комментариям, минимум один жучок у нас имелся. Имелся в прошедшем времени, конечно.

В общем, к бело-розовому зданию мы подъехали не скоро, часа через четыре. Времени на тренировки оставалось мало, и в тот день я сдавал тесты интеллектуальные. Кружочки, треугольники, квадратики — расположи фигуры — найди лишнее — укажи, что должно идти после…

Этих тестов тоже было много. Они дублировали друг друга, и после десятого или двадцатого теста я понял, что в принципе все они проверяют одно и то же.

Ну, это их дело, методистов и психологов корпуса. В конце концов, они не имеют право на ошибку. «Пускай перепроверим человека десять, двадцать раз, но зато точно будем знать, годен он или не годен». - примерно такая у них должна быть логика.