Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана

Войдя внутрь, показал удостоверение и попросил привести одного из недавно доставленных, в комнату для допросов — небольшое, выкрашенное серой краской помещение, с металлическим, прикрученным к полу столом, таким же стулом для допрашиваемого и скрипучим деревянным — для следователя, тревожная кнопка и крохотное зарешеченное окно под самым потолком. Дожидаясь заключенного, Ранбир расхаживал по свободному пятачку, периодически посматривая на дверь.

Металлические петли заскрежетали, и охранник ввел заключенного. Жестом указав, что может быть свободным, Ранбир сел сам и пригласил бандита.

— Тебя как зовут? — задал он первый вопрос.

— Секар, — развалившись на стуле, ответил парень, почти юноша.

— А зачем, Секар, ты пошел грабить банк?

— Дети дома, кушать хотят, господин, — широко ухмыльнулся он.

— Заработать на еду не пробовал? У других получается. Ты пошел грабить точно таких же людей, как сам. Хотел оставить чьих-то детей без еды. Ты об этом подумал, прежде чем грабить простых людей? — чем дальше говорил Ранбир, тем суровее становился его голос.

— Я не простых людей грабил и их детей, а того, кто грабит их, — помрачнев, зло отрезал Секар.

— То есть, хочешь сказать, что это не ты, ворвавшись с оружием и испугав ни в чем неповинных служащих, грабишь, а владелец банка — господин Прамара, который много жертвует на благотворительность и поддерживает мелких ремесленников и торговцев? По-моему, в том мире, где ты живешь, добро и зло поменялись местами, — не задавая прямых вопросов, Ранбир аккуратно вытаскивал из разбойника информацию.

— Это в твоем мире, господин, добро и зло поменялись местами. Я знаю, что закон всегда на стороне сильнейшего, так что же тогда делать нам, тем, чьи семьи восхваляемый тобой Господин оставил без капли молока, чьи братья и сестры голодают?

— Ты клевещешь на уважаемого члена общества! Какие у тебя основания бросаться подобными обвинениями? — прогрохотал Ранбир и по тому, как сверкнули глаза Секара, понял, что достиг цели.

— Имею ли я право?! — Секар вскочил, но встретившись с холодным взглядом полицейского сел обратно. — Мои родители держали сувенирную лавочку около Пичола Лэйк, а я им помогал. Торговля шла довольно бойко, и они откладывали на мое обучение и обучение моих братьев и сестер. Вы здесь человек новый и, возможно, не знаете, что местные жители больше доверяют своим же, чем чужакам из столицы, и отец держал деньги в местном банке. Как-то раз, господин Прамара зашел в нашу лавочку, она ему понравилась, и он предложил отцу встретиться в банке. Отец пошел, — парень говорил совсем тихо. Повесив голову, он рассматривал сцепленные на коленях руки. — Прамара предложил расширить бизнес — у него имелось ненужное помещение, там же, на берегу озера. Прамара предложил отцу купить это помещение, сделать ремонт и добавить делу респектабельности, чтобы привлечь более богатых клиентов. Он расписывал прелести и обещал льготный кредит на покупку и ремонт. Отец загорелся, закрыл вклад, взял кредит под залог покупаемого помещения. Прамара, действительно, предложил пониженный процент, мы оформили покупку и принялись за ремонт. Я и отец не жалели ни денег ни сил, сделали прекрасную отделку, установили кондиционеры, сигнализацию, большие стеклянные витрины, закупили товар. Прамара благородно согласился отложить выплаты, пока магазин не станет приносить прибыль. А после того, как сделали первую выплату, в машине отца отказали тормоза. Он погиб, мать — инвалид. Все деньги уходили на ее лечение. Я пошел в банк просить отсрочку, но мне сказали, что больше не могут откладывать выплаты по основному долгу и процентам. И попросили вернуть всю сумму задолженности, в связи со смертью заемщика. Денег мне взять было негде, и они забрали магазин. Я остался без сбережений, без образования, с инвалидом и младшими братьями и сестрами на руках. А нашим семейным делом теперь управляет младший брат Аниша Прамара — уважаемого члена общества. Вы все еще считаете, что я поступил неправильно? — Секар поднял покрасневшие глаза, а по спине Ранбира пробежала дрожь омерзения от нечистоплотности шакалов.

— За то, что сделал, тебе придется нести наказание. От этого не отвертеться, — Секар обреченно кивнул. — Но и семья Прамара получит по заслугам. Это я тебе обещаю. — Ранбир хлопнул парня по плечу.

— Вы сломаете о него зубы, но признаться я был бы рад узнать, что Прамара поплатились за свои преступления.

— Посмотрим, — Ранбир стукнул в дверь, — Можете уводить, — сказал он появившемуся охраннику.

И всю дорогу до дома Ранбира преследовали просветлевшие от забрезжившей надежды на возмездие глаза Секара. Они на какое-то время даже вытеснили бархатистую черноту робкого взгляда.

Глава 21. Гостья

К своему удивлению Майра пришла домой раньше брата.

— Ранбира еще нет? — бросая на пол рюкзак и падая на диван, спросила она появившегося из кухни Сахеля.

— Нет, дочка, он еще не вернулся и на обед не приходил, — неодобрительно покачал головой старик.

— Кажется, я нашла ему работу, — болтая свесившейся с подлокотника ногой, Майра задумчиво рассматривала прядь волос с запутавшимся в ней комочком пыли.

— Мало твоему брату забот, — проворчал Сахель. — Прими душ, Ранбир придет, будем ужинать.

Майра тот же час подскочила с дивана.

— А что на ужин?

— Рыба.

— Ры-ыба-а, — мечтательно протянула Майра. — Беленькая, нежная, с хрустящей золотистой корочкой и ароматными травками. Я мигом! — и исчезла из пределов видимости пожилого слуги.

Но отсутствовала молодая хозяйка недолго. Она появилась так же стремительно, как и убежала.

— Как так получается, что ты всегда готовишь то, что я люблю? — заключила Майра в объятия испугавшегося от неожиданности слугу.

— Так ты, дочка, все любишь, — бесхитростно пожал он плечами. — Уверен, и жаренную саранчу съешь, если как следует присыпать перцем.

— Пожалуй, да, — Майра заразительно рассмеялась. — Но вот, кого бы я точно не стала есть, это Абхи — от нее псиной пахнет. Уверена, что не переварила бы ее мясо, — девушка сначала брезгливо скривилась, а затем принялась в красках и лицах рассказывать, как Абхи пыталась ее разозлить и как за это поплатилась. И когда изображала удивление появившееся на лице Абхи, после того, как ее стукнули рюкзаком по голове, раздался осторожный стук в дверь. — Я открою, — воскликнула Майра и, оставив в гостиной утирающего выступившие от смеха слезы Сахеля, бросилась к выходу.

Самайра распахнула дверь и увидела робко переминающуюся на пороге невысокую молодую женщину нервно перебирающую пальцами прижатую к груди матерчатую сумку.

— Господин Сисодия здесь живет? — незнакомка вскинула на Майру взгляд и тут же снова опустила.

— Здесь, но его сейчас нет дома, — хозяйка разглядывала гостью со все возрастающим интересом — женщина еще крепче стиснула ткань сумки, а щеки ее стали пунцовыми.

— Пожалуй, я пойду, извините за беспокойство, — сделала она шаг назад, намереваясь уйти, но это не входило в планы Майры, и в ее глазах зажегся озорной огонек.

— Нет-нет, проходите. Он скоро придет, — она отступила и гостеприимно распахнула дверь.

Гостья по-прежнему продолжала несмело переступать с ноги на ногу.

— Я настаиваю, — мягко сказала Майра и дружелюбно улыбнулась. — Ранбир расстроится, если узнает, что к нему приходили, а я не смогла достаточно хорошо принять. И будет меня ругать за отсутствие манер. Я его сестра, — пояснила она, поймав короткий вопросительный взгляд. — А на ужин у нас рыба, и Сахель будет очень рад, если кто-то еще кроме нас попробует его стряпню. Кстати, готовит он очень вкусно. А вы Ранбира давно знаете? — Майра тараторила и медленно отходила, заставляя оглушенную ее трескотней женщину, инстинктивно старающуюся сохранить дистанцию, следовать за ней.

— Я обрабатывала его рану. Он должен был сегодня прийти на перевязку, но не появился. Я беспокоилась, — тихо ответила Ила и недоуменно сморгнула — она и не заметила, как вошла в дом. И сейчас, растерянно осматриваясь, стояла посреди гостиной.