Войпель. Сентиментальный триллер - Андрей Бондаренко

– Расселись? – угнездившись в удобном начальственном кресле, заботливо поинтересовался Сомов. – Вот, и молодцы…. Капитан Кукушкин.

– Я!

– Заканчивай орать. Чай, не на строевом плацу.

– Есть, не орать.

– То-то же…. Давай, Семёныч, докладывай. Что там эксперты накопали по массовой «расчленёнке»?

– Дык, это, служебные инструкции запрещают – при посторонних…

– Отставить – глупости! – повысил голос подполковник. – Инструкции, блин масленый, понимаешь…. Будем считать – чисто для пользы общего дела – что майор Яковлев уже зачислен в наши славные и непогрешимые Ряды. В экстренном порядке. Допустим, в виду секретного указания генерал-лейтенанта Тургаева, переданного – мне лично – по телефону. Кроме того, Сергей Сергеевич займётся тщательной отработкой «альтернативы» по всем недавним купчинским преступлениям, не вмешиваясь, так сказать, в вашу скучную следственную рутину…. Устраивает такой вариант?

– Совсем другое дело, – сразу же повеселел Кукушкин. – Эти твои, Павел Андреич, «альтернативные версии» кого угодно сведут с ума…. «Грушный» майор возьмёт на себя данную головную боль? Просто замечательно. Заранее и всенепременно – огромное спасибо…. Значится, докладываю. Всего было убито и расчленено восемь человек: шесть мужчин и две женщины. Время убийства – позапрошлая ночь: от ноля до пяти часов утра, точнее, к сожалению, не установить. Орудие убийства (или же орудия), холодное. Возможно, кузнечные клещи. Или же огромные нестандартные пассатижи. Или же острые клыки с не менее острыми когтями. Впрочем, когти-клыки – это теперь епархия уважаемого Сергея Сергеевича, как и договаривались…. Теперь по потерпевших. Четыре личности (в прошлом судимые), уже установлены – по отпечаткам пальцев, имеющимся в нашей картотеке. Все – купчинские гопники среднего возраста и без определённого рода занятий: Дмитрий Замятин, Людмила Корытько, Всеволод Рыженков и Валерия Драгина. По остальным расчленённым трупам ведётся работа: устанавливаются лица, пропавшие без вести, – из числа ведущих «гопнический» образ жизни. Окончательно будем определяться уже с помощью ДНК-анализа…

«Маразм – с каждой прожитой минутой – неуклонно крепчал и неизменно матерел», – принялся бестолково разглагольствовать сбитый с толка внутренний голос. – «Получается, что это засранца Зяму убили? Вместе со всеми его тогдашними собутыльниками? То есть, это ты на них, братец, в окошко посмотрел, чертыхнулся, а через час-другой их зверски порвали на составные части? Причём, где-то совсем недалеко от нашего с тобой дома? Ситуация, однако…. А ещё их было восемь. Как и шведских драгун, погибших здесь в далёком 1703-ем году…. Погибших? Оля говорила, что существует версия, мол, и шведов тогда расчленили. Причём, два здоровенных, клыкастых и желтоглазых монстра. Так его и растак. Держите меня семеро. В том плане, что срочно отведите в ближайший сумасшедший дом…. А ещё на месте Шипкинского переулка в начале восемнадцатого века располагалось капище Войпеля. И тебя, братец, в Коми величали этим же самым стрёмным имечком…. Совпадения, говоришь? Ну-ну…. Как же они надоели, эти странные совпадения и пересечения. Странные, мутные и, не побоюсь этого слова, мистические…».

– Э-э, майор Яковлев. Что с тобой? – забеспокоился голос Сомова. – Никак, заснул?

– Да, нет, – смущённо улыбнулся Сергей. – Просто…м-м-м, задумался слегка.

– И о чём же?

– Конечно, об альтернативных версиях.

– Хорошее дело, одобряю…. Старшинов.

– Я, – негромко отозвался щуплый старший лейтенант.

– Что там с трупом продавца из утопленного ларька?

– Вагиз Алекперов, уроженец солнечного Баку. Три с половиной года тому назад окончил – с «красным» дипломом – наш питерский Университет. Дипломированный филолог. Как попал к Бесу – пока неизвестно. Выясняем. Внешне всё выглядело так, что Алекперов покончил жизнь самоубийством. Но…э-э-э…

– Не жуй сопли зелёные, старлей. Не люблю. Докладывай коротко, сжато и по делу.

– Есть, не жевать. Есть, коротко и по делу…. В правой ладони покойного был зажат антикварный бельгийский револьвер: такими были вооружены – во времена Первой мировой войны – офицеры сразу нескольких европейских государств. Указательный палец покойного лежал на курке. Рядом со стеной дома, возле которой был обнаружен труп, лежала сплющенная пуля. Эксперты (медики совместно с баллистами), установили, что именно эта пуля вошла в правое ухо Алекперова, прошла через его голову, вышла через левое ухо, врезалась в стену ближайшего дома и расплющилась. Более того, наш опытный оружейник со стопроцентной гарантией утверждает, что означенная пуля – относительно конкретной модели револьвера – является «родной». Но он же сообщил и о нижеследующем, мол: – «Револьвер, зажатый в ладони пострадавшего, не имеет к этому роковому выстрелу ни малейшего отношения, так как у него напрочь сточен боёк. Когда – сточен? Судя по характерным признакам, лет так пятьдесят-шестьдесят тому назад…». Доклад закончен.

– Это что же у нас, братцы, получается? – задумался подполковник. – У злоумышленников было сразу два старинных револьвера одной и той же марки? Из одного – действующего – они застрелили Алекперова? А другой – бутафорский – вложили ему в ладонь? Для чего, почему и зачем? Перепутали в спешке? Или же, суки рваные, сознательно подменили – чтобы нас окончательно запутать? А, соратники? Молчите? И, ей-ей, правильно делаете…

Рабочее совещание продлилось до семнадцати тридцати.

Так, ничего особенного: сомнительные версии, неудобоваримые планы, неясные намётки, жаркие споры и вялое переругивание.

А потом Сомов, мельком взглянув на наручные часы, объявил:

– Отбой, подчинённые. Воскресенье, как-никак. Надо и о семейных делах задуматься, то бишь, о крепком тыле…. Чего это – о крепком? О наикрепчайшем. Чтобы с понедельника ничто работе не мешало бы…. Разойтись и незамедлительно приступить – к усердному укреплению уз семейных. Я – сказал…

«И это – абсолютно правильно», – поддержал подполковника разумный внутренний голос. – «И у нас с тобой, братец, на восемь вечера намечено наиважнейшее личное мероприятие. Подготовиться надо. Например, душ принять. В приличные шмотки переодеться. Дезодорантом попрыскаться. Цветов купить…. Свидание с любимой девушкой – дело особенное, неповторимое и краеугольное. Хоть первое, хоть сто пятнадцатое. Блин горелый…».

– Яковлев.

– Я.

– Держи временный пропуск, – протянул пластиковый прямоугольник подполковник. – Потом поменяем на постоянный…. Кукушкин.

– Я.

– Обеспечь майора ключом от кабинета капитана Соколовой. И сообщи пароль входа в её компьютер.

– Есть, обеспечить и сообщить…

Глава седьмая

Нежность

Возле подъезда обнаружилась шикарная тёмно-синяя иномарка с зарубежными номерами.

– GMC, – прочитав логотип на капоте, негромко пробормотал Сергей. – В том смысле, что «Джи Эм Си»…. И что это такое? Хм. Э-э-э…. Ага, вспомнил. Это такая малоизвестная (с моей точки зрения), американская компания, производящая автомобили…. А номера на машине – литовские. Или же латвийские. Из серии: – «Не велика разница…». Запомним – чисто на всякий случай…

Он зашёл в парадную, поднялся на третий этаж и удивлённо хмыкнул: возле дверей его квартиры, на стареньком потрёпанном половичке сидел, задумчиво щуря огромные изумрудно-зелёные глазища, большой чёрно-белый кот.

– Привет, Иннокентий, – вежливо поздоровался Сергей. – Каким ветром, дружище, тебя сюда занесло?

– Мяу-у, – откликнулся кот, мол: – «И тебе, идейный путник, доброго вечера…. Каким, спрашиваешь, ветром? Попутным, стало быть. Проходил тут мимо, дай, думаю, загляну к Войпелю в гости…».

– И правильно сделал, – отпирая входную дверь, одобрил Сергей. – Благородный и добронравный гость – радость для каждого хозяина. Для думающего и радушного хозяина, я имею в виду…. Может, поживёшь у меня?

– Мяу-у-у, – мол: – «Почему бы, собственно, и нет? Отказываться от такого галантного и любезного приглашения – грех. Особенно, если кормить будут…».

– Будут, конечно. Не вопрос. Причём, с удовольствием…. Только, извини, особых разносолов не обещаю. По крайней мере, прямо сейчас. Могу предложить на ужин следующее: форельку холодного копчения, тушёную лосятину и вялено-копчёную грудинку молодого северного оленя…. Ты, старина, что будешь?

– Мур-р-р, – зайдя на кухню, мечтательно муркнул Кешка: – «Обойдусь, пожалуй, без излишней экзотики. Это я тушёную лосятину имею в виду. А рыбку и грудинку давай. Сниму, так и быть, пробу…».

– Вот и замечательно…. Эти блюдечки – твои. Которое с парусным корабликом – под рыбу. А это – с бодрой пятнистой коровой – под мясные продукты, ясен пень. Под сметану же я тебе потом что-нибудь подходящее подберу.