Царь призраков - Дэвид Геммел

Она моргнула два раза.

– Мигай один раз как «да» и два раза как «нет».

Ты способна пошевелиться?

Она моргнула два раза.

Ставни сотряс тяжелый удар, и меч сокрушил дерево. Туро, чей гладий пылал голубым огнем, подбежал к окошку. Из задней комнаты донесся треск, еще один адский вопль раздался за стеной хижины, и Туро рискнул выглянуть из разбитого окошка.

На поляне стоял Кулейн с Лансом, своим серебряным копьем-посохом в руках. К нему с испепеляющей скоростью приближались три фигуры. Он упал на колени, копье сверкало, нанося удар за ударом. Двое убийц в плащах пали. Туро распахнул дверь хижины и ринулся в ночной мрак, когда на Кулейна набросились еще четверо.

– Туро! Нет! – взревел Кулейн, но было уже поздно: вор душ метнулся к принцу. Туро парировал удар и серебряным лезвием рассек шею врага. Тот исчез, но надвигались еще двое. Кулейн напал на двоих, преграждавших ему дорогу, отражая удары, нанося их, и покончил с одним, поразив его в живот. Приближался второй, но Кулейн нажал на выступ в Лансе, в воздухе сверкнуло серебряное лезвие и вонзилось в грудь вора душ.

Туро сумел убить первого из нападавших, но второй погрузил свой ледяной нож между его ребрами. Силы сразу покинули его, ноги подкосились. Он упал навзничь, увидел нависшее над ним серое лицо, огромные полые зубы, тянущиеся к его горлу.

Кулейн пробежал три шага и метнул тяжелое копье. Ланс вонзился в спину адского убийцы, и наконечник вышел у него из груди. Он исчез, и Ланс упал на землю рядом с Туро.

Кулейн поднял парализованного принца и отнес его в хижину, где Лейта уже поднялась на ноги.

– Разожги огонь и запри дверь, – сказал он, а сам подошел к ее луку и высыпал стрелы из колчана. Их было двадцать. Он прикоснулся к наконечнику каждой камушком Сипстрасси, но ничего не произошло. Кулейн поднял гладий Туро. Он вновь был железным.

– Что они такое? – спросила Лейта, растирая руки, которые ломило от холода.

– Убийцы из Пустоты. Теперь нам опасно оставаться здесь. Подойди-ка! – Он взял ее за руку. Ее левое запястье украшал медный браслет, и он прикоснулся к нему камушком. – Если он засверкает серебром, ты будешь знать, что это означает?

Она кивнула.

– Я сожалею, Кулейн. Ты меня простишь?

– Прощать нечего, Гьен Авур. Мне следовало бы рассказать тебе о госпоже моего сердца, но я не видел ее более сорока лет.

– Как ее зовут?

– Она носит древнее имя, означающее Свет в Жизни. Ее зовут Горойен.

Кулейн оставался на страже всю ночь, но воры душ не возвратились. Утром Туро проснулся с тяжелой головой, двигаясь неуклюже, с трудом.

Кулейн вывел его на поляну, и свежий холодный воздух разогнал его сонливость.

– Они вернутся, – сказал Кулейн. – Им нет числа. Они не ожидали, что ты будешь вооружен серебром.

– Я не могу им противостоять. Они слишком быстры.

– Я говорил тебе, Туро, об элири-мас, опустошении.

Тебе необходимо этому научиться. Одного умения мало, быстроты недостаточно, ты должен высвободить свои инстинкты, опустошив сознание.

– Я пытался, Кулейн. У меня ничего не получилось.

– Мне на это потребовалось тридцать лет, Туро.

Не надейся преуспеть за несколько часов.

Солнце лило золотые лучи, и события ночи казались неизмеримо далекими. Лейта еще спала. Воин Тумана выглядел осунувшимся и измученным. Серебро на его висках сверкало, точно снег на горных вершинах вдали. Под глазами у него были темные круги.

– Эльдаред заручился помощью в Фераге, – сказал он. – Лишь кто-то там способен открыть Пустоту. Благодарю Источник Всего Сущего, что тебе было послано видение, но кто знает, чего ожидать теперь?

Атроли, змеи, драконы, демоны – чудовища Тумана неисчислимы. И вина моя, так как я первый воспользовался плавающими вратами.

– Каким образом? – спросил Туро.

– Когда я вел исениев Будикки против римлян, на перехват нам из Эборакума вышел знаменитый Девятый легион, чтобы мы оказались в ловушке между ними и Пауллинием. Но я послал Туман, они вошли в него и исчезли из истории.

– Легендарный Девятый, – прошептал Туро. – Его судьба никому не ведома.

– Да, никому. В том числе и мне. Они погибли вдали от друзей, родных и даже родной земли.

– Пять тысяч человек! – сказал Туро. – Такая грозная сила!

– Я ни за что бы не поступил так снова… но кто-то сделал так.

– А кто имеет такую власть?

– Мэдлин. Я. Возможно, нас наберется десяток.

Но это предполагает отсутствие разума и воображения в сотнях тысяч миров внутри миров, из которых слагается Туман. Возможно, кто-то нашел новый путь.

– Что я мог бы сделать? Я не хочу просто ждать здесь, пока они меня не отыщут, и подвергать опасности тебя и Лейту.

– Ты должен найти меч своего отца и свое предназначение.

– Найти?.. Но его увлекла в глубину озера призрачная рука. Мне нет туда пути.

– Будь бы это так просто! Но меч не в озере – я его искал там. Нет, он в Тумане, и надо отправиться туда, чтобы найти его.

– Ты сказал, что внутри Тумана – тысячи миров.

Как мы узнаем, где искать?

– Между тобой и мечом есть связь. Мы выберем путь наугад и увидим, куда он нас приведет.

– Прости меня, но особой надежды это не внушает.

Кулейн усмехнулся.

– Я буду с тобой, Туро. Хотя да – это то же, что искать нужный камешек в осыпи. Но все-таки лучше, чем ждать здесь, пока демоны не нанесут удар, верно?

– Когда мы отправимся в путь?

– Завтра. Прежде я должен подготовить тропу.

– И мы проведем еще ночь, ожидая воров душ?

– Да. Но теперь у нас есть преимущество. Мы знаем, что они явятся.

– Преимущество не слишком большое.

– Возможно, столь же малое, как различие между жизнью и смертью.

Глава 9

Прасамаккуса обрадовали слезы, которые обильно проливала Хельга у всех на глазах, когда он сел на могучего вороного жеребца, которого выбрал утром в конюшне Викторина. Не годится воину отправляться на опасное дело, если любящая жена не устроит ему таких проводов. Удача улыбнулась ему, ибо Мэдлин вынужден был прождать пять недель, после того как с помощью волшебства узнал, что все проходы в Каледонских горах занесены снегом. Прасамаккус использовал эту отсрочку с толком: узнал Хельгу, а она его. К счастью, им обоим понравилось то, что они открыли друг в друге. Грифон купил им дом на окраине Калькарии за десятую долю цены, поскольку владелец был напуган надвигающейся войной. Позади белого домика был кое-как огороженный лошадиный загон и два поля, сулившие неплохие урожаи.

Теперь Прасамаккус наклонился с седла.

– Уймись, женщина! – сказал он. – Веди себя пристойно.

Но слезы продолжали катиться по щекам Хельги.

Прасамаккус со счастливым сердцем ехал рядом с волшебником по направлению к кольцу камней над Эборакумом.

А вот Мэдлин далеко не был счастлив, глядя на вестника-телохранителя, которого посылал к Туро. Худощавый светловолосый калека, несомненно, был умен, но совсем не воин. Да и можно ли ему доверять?

Бриганта не трогали сомнения, которые он читал на угрюмом лице Мэдлина. Каледонские горы были почти безлюдны, а племя вакомагов, обитавшее в предгорьях, славилось дружелюбностью. Если повезет, на выполнение поручения уйдет шесть дней, а затем он мгновенно вернется в свой белый дворец. Он нервно покосился на небо. Да, он сохранял невозмутимость, но боги славятся умением читать в душах людей.

От кольца сохранились только два щербатых монолита, и Прасамаккус встал там, где появился шесть недель назад и впервые увидел город-крепость.

– Ты понял? Через шесть дней.

– Да. Буду делать зарубки на палочке, – ответил Прасамаккус.

– Не говори глупостей. Ты появишься над Пинната-Кастрой. В горах встретишь человека по имени Кулейн.

Он высокого роста, с глазами цвета грозовых туч. Смотри не прогневи его. Он отведет тебя к принцу.

– Грозовые глаза. Да, я готов.

Пробормотав проклятие, Мэдлин достал желто-золотой камень и помахал им над головой. Кольцо заполнило золотое сияние.

– Скачи на запад, – сказал волшебник, и Прасамаккус взобрался в седло и направил жеребца вперед.

Конь шарахнулся и помчался прямо на самый большой камень. Прасамаккус зажмурился. В ноздри ему ударил горелый запах, словно сожгли масляную тряпку, в ушах у него закололо. Он открыл глаза, когда конь выбегал из кольца, в котором он убил атроля. Выхватив Вамеру из седельной сумки, он быстро надел тетиву и с сердитым ругательством повесил лук на край седла.

– Колдун, а дурак, – сказал он. – Это же не то кольцо. Отсюда до Каледонских гор ехать и ехать!

Весь день Кулейн трудился, собирая кольцо из тонкой золотой проволоки на поляне ниже его хижины.

Он намотал проволоку вокруг четырех берез, а затем с помощью мела нанес на землю внутри круга пятиугольники. В центре круга он начертил безупречный квадрат, тщательно измерив расстояние от его углов до дальних углов пятиугольников.

В полдень он сделал передышку, и Туро принес ему кубок вина, но он отказался: