Наместник - Артем Бук

Генерал объявил эвакуацию через семьдесят два часа. Не знаю, что они там так долго собирали. Наверное, готовили к переезду братца. Может, клетку ему делали, чтобы по дороге никого не погрыз. У нас личных вещей не было. Я некоторое время размышлял о том, стоит ли просить привезти мне что-нибудь из квартиры в Москве, но в итоге решил, что всё ценное у меня теперь при себе. Франческа и Джим, похоже, придерживались того же мнения.

На поверхность нас не выпускали, но теперь мы могли спокойно перемещаться между тридцать третьим и тридцать шестыми этажами базы, оккупированными Кастором. Здесь были только свои — три десятка наёмных коммандос, притворяющихся американскими морпехами, несколько техников и людей из обслуги. Прочий персонал знал лишь, что часть базы занята военной разведкой во главе с шишкой из Вашингтона под сверхсекретный проект. Наших лиц им видеть не стоило.

Каждый получил по небольшой, но вполне комфортной комнате. Принимать душ и справлять нужду теперь можно было без зрителей. Мы щеголяли в военной форме, и почти свыклись со своим новым статусом. Даже Франческа, как мне показалось, немного расслабилась и ожила. Мы по-прежнему встречались за завтраком, обедом и ужином. Нам разрешили смотреть телевидение. Шииты опять воевали с суннитами, аргентинцы с чилийцами. Белые в Европе пытались выбить себе квоты в университетах. Социальные рационы в Японии снова снизили. Два литра пресной воды в день на человека. Никакой натуральной пищи. Мир погибал, и мы подписались служить тому, кто может его спасти. Воодушевляюще, не так ли? Кастор согласился с тем, что мы будем выполнять лишь функции охраны. Убийц у него, по его словам, хватало.

В утро переезда за нами зашел Л’Гил. Мы мало общались с подручными генерала — все они были слишком заняты сборами. Лицо гостя ничего не выражало, розовые глаза опять прятались за темными очками. Захватив выданные рюкзаки военного образца со скудным запасом одежды, мы последовали за ним. К моему удивлению, наш путь не лежал к лифтам. Привели нас в огромную столовую, куда мы раньше никогда не заходили. Место общения наёмного персонала. Похоже, сейчас он весь собрался здесь — коммандос с вещмешками, техники с небольшими чемоданчиками.

При нашем появлении гомон в помещении стих. Знали ли они подробности того, кто мы такие? Вряд ли. Но почти всем им было известно, что мы бывшие пленники, чей статус сейчас изменился. Кто-то из них помогал Брайану доставлять сюда детей. Кто-то убирал их сожженные трупики. Кто-то отмывал комнату от крови самого Брайана. А кто-то бил меня ногами по голове, и насиловал Франческу…

— Хочу, чтобы вы знали — я был против, — тихо прошептав это за нашими спинами, Л’Гил обратился к остальным. — Вы знаете этих троих. Последние три недели над ними проводились эксперименты, которые заслуживают пожизненного заключения или смерти по законам любой страны. Они все — правительственные агенты. Они видели ваши лица. Если они выйдут отсюда живыми, вы сгниёте в тюрьмах или закончите жизнь на электрических стульях. Выбор ваш.

Мы могли его остановить, когда он выходил из зала, и запирал за собой дверь. Не знаю, почему никто из нас этого не сделал. Впрочем, какой смысл? Он не хотел, чтобы нас убили. Генерал производил зачистку. Намёк ясен. Для всего мира мы теперь мертвы. Но почти сорок человек знали, как мы выглядим, и кому служим. И хотя бы часть того, как мы к этому пришли. Слишком много свидетелей.

Коммандос не нужно было приказывать дважды. Их круг стал постепенно сжиматься. Они не боялись нас. Снисходительные ухмылки на лицах. Никто из них не видел, как умер Брайан. Перед ними поставили понятную задачу, и они собирались её выполнить.

— Мак, ты помнишь эту сучку? — высокий симпатичный блондин расплылся в широкой улыбке. — Сколько раз ты поимел её в задницу? Три или четыре?

— Меньше, чем ты её в рот, — осклабился коренастый латинос. — Повторим, пожалуй? Ведь не было приказа, что нельзя?

Ему не стоило подходить так близко. Никто из них не видел удара металлическим подносом, который Франческа схватила со стола. Края его не были заострены, но скорость и сила удара сделали своё дело. Голова Мака отлетела в сторону, забрызгав окружающих кровью. Что это за странная мания у всех в этом мире рубить головы?

Их инстинкты оказались сильнее страха. Сначала. Они бросились на нас, у некоторых при себе оказались ножи. Понимание пришло, когда погиб первый десяток. Впрочем, это заняло лишь несколько секунд. Каждый наш удар, дошедший до цели, был смертелен. Головы резко откидывались назад на сломанных шеях, сердца переставали биться после ударов в грудину. Осознав, что это не наше, а их истребление, они попытались выломать двери. Тщетно. Тогда они разбились на небольшие группки, ища убежище в комнате, где его быть не могло.

Франческа не колебалась, превратившись из жертвы в охотника. Он не был ей нужен, но теперь она орудовала огромным зазубренным ножом, отобранным у кого-то из первых жертв. Перелетая со стола на стол, она сеяла смерть, режа глотки, и швыряя головы в жмущихся к стенам выживших. Когда умер последний коммандос, она перешла на техников, несмотря на вопли ужаса и мольбы о пощаде.

Мы с Джимом молча наблюдали за резней. Я не испытывал сочувствия ни к кому из погибших. Они продались, и делали за деньги то, за что заслужили смерти. И Франческа как никто была вправе свершить месть. Вот только порхающее по комнате существо с безумными глазами, хохочущее при каждом удачном ударе, больше ничем не напоминало ту, кого я встретил три недели назад.

Крики стихли. Раненых не было. Один удар — один труп. Залитая кровью фигурка в центре комнаты опустила нож. Дикий смех сменился всхлипываниями. Она медленно оглянулась. Глаза больше не были застланы пеленой безумия. Она смотрела прямо на нас. Растерянность во взгляде сменила глубокая печаль.

— А знаете что, мальчики. Давайте вы дальше как-нибудь сами, — я рванулся к ней, но, конечно же, не успел. Грустно улыбнувшись на прощание, одним быстрым движением она перерезала себе горло.

Часть 2. Охотник

Глава 14

— Тебе всё это ещё не надоело? — голос Джима звучал глухо и отрешенно. Почти так же, как у Франчески в последние секунды жизни.

— Нууу…, - протянул я, отправляя в рот бутерброд с чёрной икрой. Хорошо, что теперь координация у меня куда лучше, чем когда-то. Можно не опасаться заляпать сшитый на заказ костюм за пятнадцать тысяч фунтов. За окном иллюминатора нашего джета ярко светило солнце, а внизу искрились лазурные воды каких-то карибских островов.

Кастор не шутил, произнося фразу «неограниченный кредит». Теперь мы летали на своём самолёте, жили в пятизвёздочных отелях, питались в лучших ресторанах, и носили шмотки, стоимость которых могла бы год кормить небольшой африканский городок. Ещё мы убивали людей. Ладно, убивал в основном Джим, а я был на подхвате.

Прошло полгода с тех пор, как мы покинули базу. Состоялось уже девять миссий, и в каждой количество жертв исчислялось десятками. Данные о целях нам передавал Саан, с его хозяином мы теперь общались нечасто. Банкир в Париже, китайский промышленник, африканский министр, аргентинский генерал, колумбийский наркобарон, владелец американской ИТ компании, немецкий банкир, снова какой-то министр в Таиланде, украинский бандит. Чем эти люди не угодили инопланетянину, нам не говорили. Но кое-что общее у них было — все они, согласно прессе, являлись первостатейными подонками, и у каждого имелась охрана как минимум из десятка бойцов.

Успокаивало ли это мою совесть? Чёрт, да. Я понимал, что Кастор не занимается избавлением общества от мрази. На него работали люди и похуже. Просто наши жертвы как-то мешали реализации его плана. Джим тоже смирился, пусть и по иным причинам. Как ни странно, я неплохо понимал своего двойника, пусть и не разделял его взглядов. Вызвавшись играть первую скрипку в нашем дуэте, фэбээровец подошел к вопросу переквалификации из законника в киллера со всей ответственностью.

Четыре часа тренировок каждый день. Первые два часа мы тестировали новые способности. Джим считал, что понимание пределов наших возможностей очень важно. Сколько мы можем не дышать под водой? На какое расстояние улетит брошенная мною граната? Как много противников он успеет поразить из пистолета, прежде чем в него попадут их пули? Скольких каждый из нас сможет одолеть в рукопашной? Потом начинались занятия по профессии. Мы учились стрелять из всех возможных видов оружия. Обращаться с взрывчаткой. Водить любые транспортные средства. Взламывать замки. Пробиваться через фаерволы компьютерных сетей.

Я относился к учебе без какого-либо энтузиазма. Но сейчас она не требовала больших усилий — всё получалось само и с первого раза. Услышанная или увиденная информация никогда не забывалась. Тело запоминало любые механические манипуляции, и могло мгновенно повторять их снова и снова. Джим считал, что всё это нам пригодится. Умом я понимал, что он прав. Но по факту все операции проходили по одному сценарию. Мы не крались как ниндзя в ночи, не ползали по канализациям, не отключали охранные системы, не устанавливали сложных взрывных устройств. Мы просто брали большие пушки, подходили к главным воротам, и убивали всех, кто становился между нами и целью. Физически это было легко. А вот морально…