Золотой идол Огнебога - Наталья Солнцева

– Ты полагаешь?

В глазах Матвея прыгали искорки смеха.

– Я не психиатр, не экстрасенс и даже не совсем сыщик, а что-то среднее между ведьмой и детективом, – прыснула она. – Какой чудесный гибрид!

– Ведьмы в тебе больше.

– Спасибо! Пока я применяю традиционные методы. Побывала в клубе, поговорила с официантом, который в ту ночь обслуживал посетителей. Молодой человек подтверждает версию Вишнякова. Все, с кем мне удалось переброситься парой слов о том происшествии, повторяют одно и то же.

– А что говорит зеркало? – не преминул съязвить Карелин.

– Показывает Деда Мороза и Снегурочку...

– Это я уже слышал. Новый год на носу. Где будем отмечать?

Астра потупилась.

– Ты не против совместить праздник с работой? Господин Вишняков приглашает нас в одно современное поместье. Хозяин – его приятель, помешанный на русских обычаях. Главное, что туда должны приехать «Русалки»! Разумеется, мой клиент просил хозяина сохранить его присутствие в тайне. Иначе Калганов откажется от выступления, даже потеря большого гонорара его не остановит.

– Вишняков там будет инкогнито? – не поверил Матвей. – Всю новогоднюю ночь?

– Почему бы и нет? Маскарад как раз в традициях этого праздника.

– А потом, когда все откроется?

– Наверное, разразится маленькая скандальная сцена... Впрочем, не обязательно.

– Какова наша роль?

– Пить, есть, веселиться и внимательно наблюдать за гостями, особенно за «Русалками».

– Вишняков хочет воспользоваться моментом и поговорить со своей зазнобой?

– Он еще не решил.

Ворох карнавальных масок, кафтанов, камзолов, шаровар, военных мундиров и расшитых звездами плащей привел Егора Николаевича в ужас. Заведовала всем этим богатством его тетка, Марианна Даниловна, которую он по-семейному называл Марьяшей. Пошив и прокат театральных костюмов приносили кое-какие деньги, и пенсионерка потихоньку подрабатывала. Ассортимент был невелик, зато качество не страдало. Марьяша всю жизнь посвятила истории одежды и, выйдя на пенсию, продолжала шить по индивидуальным заказам. На всякий товар есть купец.

– Что же мне выбрать? Не хочу в глаза бросаться... – растерялся Вишняков.

Пожилая дама задумчиво подперла рукой щеку.

– Тебе для чего? Разыграть кого-нибудь или так, покрасоваться на костюмированной вечеринке?

– На вечеринке, – кивнул племянник. – Подбери что-нибудь поскромнее, но желательно закрыть лицо.

– Шлем с забралом? Извини, Гоша, рыцарских доспехов у меня нет.

Вишняков поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли Гошей, но делать тетке замечание не стал – стара она уже привычки менять.

– Какие доспехи? Мне бы костюмчик попроще, чтобы за столом было удобно сидеть, двигаться, танцевать.

Он питал надежду приударить в новогоднюю ночь за Леей, оставаясь неузнанным. При любом раскладе он сумеет хотя бы поговорить с девушкой, выяснить, почему она избегает его.

– Вот, возьми шута! – предложила тетка. – Или звездочета. Куда уж проще.

– Нет...

Вырядиться в дурацкий колпак? Вишнякова передернуло от одной мысли об этом. Наряд звездочета тоже не подходит. Может, гусарский мундир?

– Знаю, что тебе нужно! – Марьяша сняла с плечиков облачение волхва: длинный балахон с широкими рукавами и с вышивкой на груди. – Здесь много складок, а вот этот вышитый круг – солнце, окруженное знаками Зодиака, – с гордостью расхваливала она костюм. – К нему парик есть и маска только на верхнюю часть лица. А нижняя будет открыта, – сможешь есть и пить, при этом никто тебя не признает.

Вишняков собрался возразить, но она ловко нахлобучила на его голову парик и подала зеркало.

– Смотри. По-моему, замечательно! Тебе очень идет.

– Н-да, идет, как же...

– Бери, не сомневайся. Родная тетя плохого не посоветует.

Племянник сдался на ее уговоры, примерил наряд и смирился. В гусарских лосинах он будет выглядеть совсем глупо. Если бы не насущная потребность скрывать лицо, он бы ни за что не согласился на пошлое переодевание. Все это только ради встречи с Леей, разговора с ней. Запала она ему в душу, лишила сна, покоя...

Стоило ему подумать о ней, тотчас словно кто-то зашептал в ухо: «Плету... плету саван покойнику... плету покров мертвецу...»

– Тьфу ты... ч-черт! – выругался Вишняков.

– Что с тобой? – всполошилась тетка. – Не нравится костюм? Бери другой!

– Нет, нет, все нормально. Все хорошо. Спасибо, Марьяша. – Он вскользь прикоснулся губами к ее сухой щеке. – Я пойду.

На улице дул морозный ветер, гнал белую поземку. Егор Николаевич подошел к своей машине и сел прогревать двигатель. В голове крутился невесть откуда взявшийся куплет:

Никто на белом светеКрасавицу не влек,Но кто попал к ней в сети,Спастись уже не мог...

Заунывный свист вьюги, казалось, служил мелодией для тоскливой песенки. Вишняков в раздражении тронулся с места.

Глава 12

– Мама, давай повесим две гирлянды, – настаивал мальчик.

Жена Калганова, погруженная в невеселые мысли, машинально брала из коробки елочные игрушки, вешала, что-то отвечала сыну наугад, не слушая его недовольного нытья. Будь ее воля, плюнула бы на все, уехала к родителям встречать Новый год, Рождество. Рома ее не замечает, как будто она не жена, а нянька его ребенка, которая заодно убирает и готовит еду. Что ни скажи, ответ можно угадать заранее: «Отстань! Мне некогда!» или «Работы прорва! Кручусь, как белка в колесе. Хоть ты не доставай!»

– Зато в деньгах он тебя не ограничивает, – успокаивала ее подруга. – Ромка хоть не жмот! А мой? Дома не увидишь, да еще и считает, сколько я на хозяйство потратила. Знаешь, какое я сделала открытие после свадьбы? Богатый мужик – не значит щедрый. Это не синонимы.

– Я не за деньги выходила...

– А я за деньги! – откровенно призналась подруга. – Ты моего Юрасика видела? Маленький, пузатенький, личико мышиное. Без ста грамм в постель не ляжешь. Едва привыкла. Калганов – орел по сравнению с моим квазимодой. И ничего, терплю.

– Зачем же терпишь?

– Затем же, что и ты. Дочка растет, семья какая-никакая.

– Вот именно, никакая! – разозлилась Калганова.

– А у других, думаешь, сахар, да? Та же рутина, только впроголодь. Я на прошлой неделе Нельку встретила. Помнишь отличницу нашу? Вкалывает на двух работах, ведет бухгалтерию какой-то частной фирмы, еще домой берет отчеты, корпит над ними по ночам и с трудом сводит концы с концами. Супружник ее, обалдуй ленивый, попивает, троих детей ей настрогал, а сам по пьяни с лесов свалился, спину ушиб. Теперь на инвалидности.

– Как это – с лесов?

– Строительных. Он же инженером был, а потом в каменщики переквалифицировался, шабашить стал. Ну, употреблял на работе втихомолку, вот и не удержал равновесия-то, упал. Был бы трезвый, компенсацию бы выплатили за травму на производстве. А так – выперли и забыли. Нелька бьется как рыба об лед. Мне ее по-человечески жалко.

После истории про Нельку жене Калганова стало совестно. Ей еще грех жаловаться, бога гневить. Все у них с Ромой есть – и квартира, и машина, и денег хватает. Во всяком случае, экономить не приходится. Солярий, косметический салон – пожалуйста. Тряпки модные себе и ребенку – пожалуйста. Отдых на море – когда угодно: хочешь, в Турцию езжай, хочешь – в Сочи. Продукты ей по заказу домой привозят. Райская жизнь! А она грызет Калганова, устраивает разборки.

– Тебе не понять, – с горечью вырвалось у нее. – На твоего Юрасика бабы не вешаются. Они от него шарахаются! А Рома... Я давно подозреваю, что у него есть любовница. Ведь вокруг него рой молодых девчонок вьется, резвушек-поскакушек! И каждая за счастье почтет ублажить продюсера. Как ему удержаться?

Подруга распахнула обведенные французским карандашом глаза:

– Да, тут и святой согрешит!

Калганова смахнула с ресниц злые слезы. Опомнилась – они с сыном елку украшают к Новому году!

– А папа с нами будет праздновать? – картавя, спросил мальчик. Он плохо выговаривал «р». – Или на концерт уедет?

– С нами, с нами...

Она не была в этом уверена и крикнула мужу в другую комнату:

– Рома! Какие у тебя планы на новогоднюю ночь?

Праздники – горячая пора для артистов. А когда у них холодная пора?

Роман Витальевич вразвалочку вошел в гостиную, окинул взглядом елку до потолка, одобрительно кивнул.

– Ничего получается... Сейчас принесу стремянку, иначе до верхушки не достанете.

– Ты нам помоги, – обрадовался ребенок. – Звезду прицепить надо.

– Я тороплюсь, сыночка, опаздываю.

«Ну, разумеется, – подумала жена, стараясь оставаться спокойной. – Он спешит! Он всегда занят. Ему не до нас!»

– Ты мне не ответил, – сказала она.

– А! – весело воскликнул продюсер. – Не бери в голову! Что-нибудь придумаем...

– Если ты уедешь со своими девочками, – она имела в виду «Русалок», – я заберу сына, и мы проведем Новый год у бабушки.