Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле (и) - Мартти Ларни

— Вы знаете, что в Корее идет война? — начала женщина.

— Действительно, я кое-что слышал об этом, — ответил Исаак, загораживая дверь ногою, чтобы Мэрилин не могла ворваться в квартиру.

— И вы также слышали, что в Корее гибнут ежедневно миллионы американских парней?

— Этого я не слышал…

— И что каждый день оттуда прибывают миллионы инвалидов?

— Что-то уж больно много.

— Вы хотите, чтобы так продолжалось и впредь?

— Ни в коем случае. Боже сохрани!

— Хорошо, тогда поставьте ваше имя под этим подписным листом и пожертвуйте столько долларов, сколько вы в состоянии дать.

— Для какой цели?

— На развлечения для наших солдат. Из Голливуда в Корею направляется большая труппа кинозвезд — показывать солдатам ревю. А вы же знаете, чего стоят звезды?

Исаак бросил недоуменный взгляд на подошедшего Джерри и пробормотал:

— Мне все-таки не очень ясна цель сбора средств. Не понимаю, каким образом кинозвезды могут предотвратить гибель солдат? Наоборот, солдатам тогда двойная погибель.

Сборщица не стала продолжать объяснений. Она поставила в своей записной книжечке маленькую закорючку и произнесла с таким пафосом, какого хватило бы и на пять Марилин, следующие слова:

— Смерть людей для вас ничего не значит? Прощайте. Навсегда!

— Мисс! — воскликнул Исаак. — Вы когда-нибудь проверяли ваш позвоночник?

Разговор на этом закончился, ибо на сцене появился широкоплечий атлет, который не был согласен беседовать в дверях. Он попросту отстранил маленькую Мэрилин, втолкнул Исаака в переднюю и сам вошел за ним, закрыв за собой дверь.

Исаак и Джерри только переглядывались, но не могли оказать ни малейшего сопротивления.

— Мое имя Норд, — заявил вошедший. — Уолли Норд.

— Как пишется? Назовите по буквам, — поинтересовался Джерри, который хотел в Америке жить по-американски.

— Эн-о-эр-дэ — Норд.

— Что у вас болит? — в свою очередь поинтересовался Исаак.

— У меня? Ничего. Я пришел помочь вам. Я книгоноша. Продаю лучшие в мире книги за полцены.

Исаак тяжело вздохнул и сказал, обращаясь к Джерри:

— Я пошел в кухню готовить ужин. Ты, кажется, собирался домой? Как тебе известно, я не покупаю никаких книг, ни за какую цену.

Исаак удалился поспешными шагами, и Джерри тоже собрался уходить, Но мистер Норд был не из тех, кто легко отступает. Кроме терпения и выдержки коммивояжера, он обладал еще смелостью и энергией, достаточной, чтобы пробивать стены.

Он начал:

— Дорогой сэр! Судя по вашему виду, я осмелюсь утверждать, что вы увлекаетесь литературой, потому что интеллигентности скрыть невозможно. Вы, конечно, много читаете?

— Вообще-то да… — ответил Джерри, словно ощутивший приятное щекотание.

— Я сразу это понял, — воодушевился посетитель, начиная выкладывать на стол содержимое своего кожаного чемодана.

— Не утруждайте себя напрасно, — спохватился Джерри. — У меня в настоящий момент совершенно нет средств на покупку книг.

— Конечно, конечно! Потому-то мы и организовали продажу книг в рассрочку. Судя по вашему акценту, вы не уроженец Бруклина? Наверно, вы даже родились в Европе? Может быть, в Англии?

— Я не покупаю книг в рассрочку. Вообще, ненавижу покупать в долг.

— Европейцы обычно страстные любители чтения, — те, которые грамотны, конечно. Но, разумеется, в Америке читают гораздо больше, поскольку это ведущая культурная страна…

— Не трудитесь напрасно: я ни на каких условиях не покупаю книг.

Широкоплечий книгоноша как будто и не слышал замечания Джерри. Он разложил книги на столе и с увлечением продолжал:

— Вот лучший в мире энциклопедический словарь. Цена шесть долларов, с рассрочкой на двенадцать месяцев.

— Я ничего не покупаю в рассрочку.

— А вот роскошное произведение, в котором показана интимная жизнь киноактрисы Мэйми Гуггенхейм, стоит лишь пять долларов. Написал эту вещь популярнейший в мире кинодраматург Бен Снарик. Рассрочка на восемнадцать месяцев.

— Я ничего не покупаю в рассрочку.

— Или, например, вот это — лучшая в мире книга о животных! Ее авторы — самые выдающиеся в мире ученые…

— Вы слышите, что я сказал? Я ничего не покупаю в рассрочку!

На этот раз Джерри закричал так оглушительно, что испугался за свои часы — как бы они не остановились. Однако усердный сеятель на ниве просвещения привык и не к такому крику. Теперь он взял в руки маленькую книжечку, продолжая свои рекомендации:

— Вы, вероятно, увлекаетесь классиками? Именно — европейскими классиками? Так вот вам собрание сочинений Анатоля Франса в сокращенном издании, обработанном для американцев. Всего сто две страницы! И цена лишь 35 центов.

— Сокращено до ста двух страниц?

— Совершенно верно. Не правда ли, блестящая идея? И все-таки сюжет каждого романа сохранен в неприкосновенности.

— Собрание сочинений Анатоля Франса на сто двух страницах? — медленно проговорил Джерри, чувствуя легкое головокружение.

— Если это по-вашему слишком длинно, так вот вам весь Виктор Гюго, еще более ужатый: только восемьдесят страниц!

— Кто позволил их так сокращать?

— Издатель, конечно.

— Если бы Анатоль Франс и Виктор Гюго знали…

— Мы не спрашиваем их мнения и даже внимания на обращаем на таких мелких господ. Пускай радуются, что мы публикуем их выдумки.

Джерри стало грустно.

— Для чего же их произведения сокращать! — недоумевал он.

— Ну, разумеется, для того, чтобы их можно было читать в дороге. В наше время никто уже не читает книг дома, где имеются дела поважнее. В самом деле, разве не блестяще, что все написанное Франсом и Гюго можно прочесть за каких-нибудь два часа? А кроме того, люди теперь просто не хотят держать большие, громоздкие книги.

— Ну, а бестселлеры?

— Ах, простите, сэр! Я и не знал, что вас интересуют бестселлеры. Вот самый новейший. Безусловно это произведение — самое ходкое в мире. «Звезды сверкают днем». Две тысячи шестьсот страниц — и цена лишь одиннадцать долларов. Это подлинный шедевр, в котором отображена какая-то история. Вероятно, история Америки во времена золотой лихорадки.

— Кто ее написал?

— Лоретта Плиц, молодая супруга одного их нефтяных королей и бывшая королева красоты. Взгляните: вот она, на последней странице обложки. Она действительно хороша. Разрешите, я вам пришлю эту книгу? Но бестселлеры мы не продаем в рассрочку.

— Не трудитесь.

— Или, может быть, вас привлечет эта подлинно сенсационная книга: «Величайший в мире преступник»? Ее автор — лучший писатель мира Винцет Дуррел.

— Это лучший писатель Америки?

— Больше! Я же сказал вам: лучший писатель мира.

— Ну, а что же тогда Стейнбек, Фолкнер, Хемингуэй?

— Судя по фамилиям, это какие-нибудь европейские болтуны, книги которых не стоит переводить на американский язык. Людей не интересует психологическая софистика. Их привлекает живая действительность: убийства и любовь. А что вы скажете об этой великолепной книге? Всемирная история в кармане! Девяносто страниц, при этом — обилие иллюстраций! Цена только 35 центов. И, если книга не удовлетворит вас, вы сможете получить свои деньги обратно. А это — история мировой литературы. Сюда входят, между прочим, и некоторые европейские писатели, а также широко представлены все крупнейшие лирики Южной Кореи. Это маленькая книжечка, но ее содержание колоссально. Тридцать две страницы, только 15 центов…

— Довольно! — закричал Джерри.

— Имеется также библия в новом переводе. Текст прямо-таки великолепный!

— Вы что, не слышите? Меня нисколько не интересуют ваши выжатые издания, ваши литературные брикеты.

— Что значит — выжатые?

— Это преступление — сокращать до нескольких страниц лучшие жемчужины мировой литературы.

— Но тогда-то они и становятся настоящими жемчужинами! Ведь наша задача — улучшить произведения, в которых одна беда: обилие слов. Вы что же, не любите исправленных изданий?

— Да, не люблю.

— Так вы хотите критиковать мой вкус?

— Да.

— В таком случае вы оскорбляете не только меня, но и всю Америку. Ни один разумный человек не станет читать «Божественную комедию» Данте в полном издании, если может получить ее в виде брошюрки на десяти страницах. Современному человеку приходится читать так много, что у него нет времени на болтливых классиков — тем более, что теперь чуть ли не каждый день появляются новые блестящие бестселлеры.

Чтобы сдержать свое негодование, Джерри закурил сигарету.

— Любезнейший, — сказал он, стиснув зубы, — забирайте ваши книги и скорей уходите!

Доблестный рыцарь литературного прогресса удивился:

— Вы и в самом деле ничего не купите?

— Нет.

— И даже в рассрочку? Ведь у нас чудесные условия выплаты…

— Довольно, довольно! Убирайтесь! К черту!

Исаак Риверс вышел из кухни в фартуке, с большим кухонным ножом в руке. Он мог не говорить ничего — настолько красноречив был его взгляд. Широкоплечий атлет-книгоноша собрал свои жемчужины и брикеты и поспешно ретировался. Но, прежде чем захлопнуть дверь, он еще крикнул: