Это война, братишка (СИ) - Корр Кристина

Я пою о какой-то незнакомой мне девчонке, а сам гипнотизирую сестрёнку, а бессовестные мысли думают, как хорошо было бы остаться вдвоём. Хоть на вечер. Всего один вечер… но я-то не мысли и понимаю, что один вечер ни к чему хорошему не приведёт. Отбрасываю пошлые мыслишки, заставляя себя отвести взгляд и думать о Камиле исключительно как об… интересном друге. С которым запросто можно «воевать», хохотать, быть на одной волне и смотреть устаревшие сериалы…

Наконец, настырный футболист уходит, а я с удовольствием заканчиваю песню, потому что Камила смотрит в упор и не мигает. На лице застыло странное выражение, мне ещё не знакомое. В этот момент хочу только одного…

– Кто выключил свет?! – раздаётся в полной темноте и внезапной тишине голос Оливии.

Похоже, накрылось электричество медными проводами. Мы с Мичем отложили инструмент, и я поспешил к Камиле, пока в этой суматохе её не задавили. Возмущённые голоса превратились в хор, и Оливия напрасно пыталась всех успокоить.

– Наверное, злобные соседи решили закончить вечеринку раньше времени, – предположила Камила, как только я оказался рядом.

– Думаешь? – усмехнулся, скрывая нервную дрожь. Мы стоим совсем близко, в полной темноте, вокруг толкаются люди, почти не вижу её лица, но чувствую тепло, исходящее от неё.

– Время почти два, завтра понедельник, это неудивительно, – непринужденно произнесла сестрёнка. Её спокойный тон огорчил меня, ведь сам я весь трясусь от волнения. Задыхаюсь, находясь рядом…

Люди возмущённо загудели и собрались на выход. Оливия стояла растерянная и поникшая, пытаясь кому-то дозвониться. Вечеринка полностью провалилась. Когда я уже собрался увезти Камилу домой, она сделала то, что я меньше всего ожидал.

– Эй, народ! – громко закричала она, взобравшись на барную табуретку, в руках была простая гитара, без усилителя. И где только откопала? – Это запланированная часть мероприятия, остальное веселье впереди.

Она сыграла пару мощных аккордов и продолжила.

– Объявляется танцевальный батл! Задача усложняется отсутствием света и нормальной музыки. Но мы же крутые ребята? Зачем нам охренительные биты, когда есть три аккорда и умелые ручки! Кто смелый, выходи на сцену!

Народ оживлённо загудел, и почти все повернули назад. Помог Камиле спуститься и забрал гитару.

– Чего творишь, чудила? – усмехнулся и растрепал её идеальную прическу. Весь вечер руки чесались.

– Спасаю задницу твоей подружки, – Кам усмехнулась и повернулась к Мичу. – Быстро раздобудь свечи! Как можно больше. Где хочешь. У соседей, в магазине, в аптеке, но у тебя есть двадцать минут.

Мич удивлённо хлопнул глазами.

– Есть, кэп! – шутливо отдал честь и развернулся к выходу.

– Так, ты поешь, я играю. Не забывай говорить, веселить народ и судить, – быстро отдавала приказы этот гуманитарий. Тоже мне, полководец! Усмехнулся и забрался на сцену.

– Смелее, народ! Смелее! – прокричал, махая руками. – Это будет мега крутой батл, который непременно войдет в историю дней рождения. Именинница, ну-ка на сцену, нечего прохлаждаться.

Оливия заулыбалась и протянула мне руки. Помог девушке, и к нам подошла вторая, симпатичная шатенка в черном платье без бретелек.

– Гитарист? – обратился к Камиле, сидящей на табуретке. Камила настроилась и показала большой палец вверх. – Девочки, значит так, танцует одна, музыка меняется, танцует другая.

– Ребята! – Камила чуть привстала. – Все дружно светим телефонами, зажигалками и прочей ерундой. Кто умеет светить глазами, пожалуйста, не стесняйтесь.

По толпе прокатились дружные смешки. Я улыбнулся. У меня самая крутая сестра, однозначно.

– Приготовились? – спросил у довольных девчонок. Получил два утвердительных кивка и махнул снятой рубашкой, оставшись в майке.

Камила на радость публике заиграла детскую мелодию «Танец маленьких утят». Толпа оживилась. Телефоны светили не хуже фонарей. Первой, смеясь, выступила шатенка. Конечно, под такую мелодию никто не думал танцевать серьёзно. Вышло очень забавно.

– Поддержим нашу уточку аплодисментами! – я шевелил толпу и подбадривал девчонок.

Следующий шедевр инструментальной классики звучал как «Антошка, Антошка, пойдём копать картошку». И всё это на английском. Народ ржал дико. Оливия с трудом смогла станцевать, потому что безудержно смеялась.

Потом была мелодия из «Титаника», и шатенка неплохо справилась. Народ оценил. Для Оливии Камила сыграла что-то из Металлики.

– У-у-у-у-у-у! – раздались восторженные вопли.

– Предлагаю выбрать победителя путём аплодисментов, – народ радостно загомонил. Сначала хлопали шатенке, потом имениннице.

– Победила дружба! – торжественно объявил, подняв руки девочек вверх. Обе поклонились, пожали друг другу руки и спустились.

– А теперь ребята! Кто смелый?

С секундной задержкой вышел Дастин. Интересно.

– Давай с тобой, – предложил он достаточно громко, чтобы я не смог отказаться. Конечно, толпа радостно загудела, Камила – зараза – поддержала барабанной дробью по корпусу гитары.

– С удовольствием, – отозвался и растёр ладони, улыбаясь сестрёнке. Она мне подмигнула и лукаво улыбнулась. Ох и чует моё сердце.

– Давай бросим монетку, кто первый? – предложил я. Дастин кивнул, и мы бросили. Мне выпал «орел». Первый был Дастин.

Камила заиграла перебором, начав довольно медленно. Под это можно только спать или танцевать балет. Но Дастин на удивление неплохо выкрутился. Он сделал вид, что танцует вальс с парой. Толпа одобрительно заулюлюкала. Я хмыкнул.

Камила сменила темп, и заиграла весёлая полька. Я чуть не лопнул со смеху. Ну что же, я сегодня бодрый казачок! Пустился вприсадку, разве что шашкой не размахивал. Народ ржал и хлопал.

Второй мелодией для Дастина стала «В лесу родилась ёлочка», пела Камила на английском. Футболист не растерялся и закружился, придерживая края невидимой юбки. Вид у него был премиленький. Я давился смехом.

Ёлочка погасла и заиграл… билять, марш Мендельсона! Ржали все. Особенно когда я взял Дастина под руку и пошёл типа к алтарю, хлопая влюблёнными глазами.

– Победила дружба! – воскликнула мелкая зараза, и толпа её поддержала. – А теперь предлагаю спуститься вниз и поиграть в фанты!

– У-у-у-у! Да-а-а-а! – люди радостно пошли на выход с крыши, обсуждая батл. Я дожидался заразу.

***

Мы переместились вниз, но я даже парой слов не успел перекинуться с моей же сестрой и по совместительству фиктивной девушкой. Меня просто оттеснили. Каждый норовил подойти к Камиле, познакомиться и выразить своё восхищение её музыкальным талантом. Я не завидовал, но ревновал. Это ведь моя Камила, а я даже… усмехнулся собственным мыслям и сел на диван рядом с какой-то девчонкой. У неё растрепалась прическа, и тушь немного размазалась. Впрочем, сейчас все девчонки так выглядели. Кроме Камилы и Оливии. Вторая просто периодически смотрелась в маленькое зеркало и подтирала разводы, а первая – та, что зараза, – кажется, даже не знает о существовании такой вещи, как косметика.

Народ расселся в гостиной: кто-где, – но каждому нашлось место. Мич к этому времени уже вернулся, расставил и зажёг свечи: стало очень уютно и романтично. Друг сел на подлокотник рядом со мной и спросил, как всё прошло. Я немного ему поведал о мега батле, и тут заговорила Камила: она сидела на полу, по-турецки скрестив ноги и подложив под попу диванную подушку. Сестрёнка рассказывала правила игры. Оливия принесла коробку цветных карандашей, и каждый выбрал свой фант. Условились, что обойдёмся без явных пошлостей и поцелуев, потому как многие пришли парами. Меня такой расклад более чем устраивал. Хрен бы я кому-то позволил целовать Камилу, и ей не дал бы.

По традиции водить начала именинница. Оливия села к нам спиной и, не глядя, достала один фант, подняв его вверх, чтобы видели все, кроме неё. Это изюминка игры: ведущий не должен знать, какому фанту загадывает желание.

– Это фант… этот фант… ум-м-м… должен накормить своего соседа куском торта без помощи рук! – радостно произнесла девушка, отложила «использованный» фант в сторонку и повернулась. Я с интересом наблюдал, кто же пойдёт на кухню и кого будут кормить. В толпе поднялся Брайан, сокурсник Оливии, он часто приходил к ней на выступления. Парень, улыбаясь, одёрнул черную футболку с логотипом Пумы и бодро пошёл за тортом, его проводили протяжным «у-у-у-у».