Две Тани - Сабир Мартышев

- Hе называй меня Сереженькой.

- Я ничего не понимаю. Какая муха тебя укусила? Час назад ты звонил мне и говорил совсем другие вещи. Что произошло за этот час? - в ее голосе я слышал нотки волнения. Опять играет!

- Я поговорил с Игорем.

- Та-а-ак, - протянула она, - и что же он тебе сказал?

- Достаточно, чтобы понять кто ты такая.

- И кто я такая, по-твоему?

- Актриса, обманщица. Выбирай, что тебе больше нравится.

- В чем я тебя обманула, Сергей?

- Ты солгала мне про своего мужа. Якобы он тебя изнасиловал. Игорю ты говорила то же самое. Почему? Hадеялась добиться сочувствия? Почувствовать себя на месте жертве? Чего ты этим добивалась?

- Что ты такое говоришь? - неподдельно, как мне показалось, удивилась она. - Я не говорила ничего подобного Игорю.

- Откуда же ему тогда известно про изнасилование?

- Я не знаю. Сергей, кому ты веришь? Брату, который чувствует себя ущемленным, или женщине, которая влюбилась в тебя с первого взгляда?

Почему вы все ставите вопрос ребром?

- Сергей, не молчи, прошу тебя. Скажи мне что-нибудь, - чуть не плача умоляла она.

- Я тебе сказал все, что хотел сказать. Мне нечего добавить.

Dixi.

- Может, все-таки ты подумаешь прежде, чем принимать такое решение?

- Я достаточно подумал.

- Одного часа недостаточно...

- Прощай, - прервал я ее и положил трубку.

Когда я зашел в пустую квартиру, то ощутил, как рядом не хватает Тани. Какой именно? Я и сам не знал. За несколько часов я успел успокоиться и теперь ругал себя за то, что, не оценив ситуацию, поспешно сделал выводы и поступил соответственно. Поспешишь - людей насмешишь, но мне было далеко не до смеха.

Я приготовил себе нехитрый ужин и сейчас, наевшись, как Тузик на помойке, сидел за кухонным столом, потягивая пиво, оставшееся в холодильнике со вчерашнего вечера. Или с позавчерашнего? Таня... В прихожей раздался звонок. Кого это несет?

Знакомые волосы цвета меда с молоком в окуляре дверного глазка.

- Здравствуй, - дипломатично сказал я, открыв дверь.

- Я оставила у тебя свой халат, - пояснила Таня причину своего прихода.

- Где он?

- В ванной.

Фразы, сведенные до необходимого минимума. Как это мило.

Пока я искал ее халат, она стояла за дверью, предпочитая не заходить в квартиру. Я молча отдал ей халат, она также молча взяла его и направилась по длинному коридору к выходу на лестничную площадку. Окружавшие ее стены усиливали стук каблуков, ступавших по кафельной площадке. Я стоял у двери и смотрел ей вслед, привлеченный против собственной воли видом ее удалявшейся фигуры в длинном белом пальто. Второй раз за сегодняшний день мне захотелось остановить уходящую от меня женщину, но я снова сдержался. Когда она исчезла, я закрыл за собой дверь и улегся на кровать.

Я все еще не мог понять чего же я хочу? Вернее, кого? Таню с ее любовью и чистотой или Таню с ее телом и ярким характером? Телефон, стоящий рядом с будильником на тумбочке, вспорол тишину.

- Алло?

- Это я, - сказала Таня.

- Ты где-то рядом? - я был удивлен ее звонком.

- Да, я у Марины, подруги. Она живет в этом же доме.

- Понятно, - протянул я. - Зачем звонишь?

- Хочу спросить, почему ты смотрел мне вслед? Почему сразу не закрыл дверь?

- Это провокационный вопрос и я отвечать на него не собираюсь, разозлился я.

- Ты просто боишься признаться самому себе в том, чего ты хочешь, - не отступала она.

- Откуда тебе знать чего я хочу?

- Сергей, я знаю это лучше, чем ты. Тебе нужна я.

- Почему? - спросил я с искренней заинтересованностью. Мне хотелось получить ответ из ее уст - возможно, он облегчит мой выбор.

- Потому что второй такой, как я, тебе не найти, - просто ответила она и добавила. - Hикогда.

Игра игрой, но она права. Подобных ей я не видел вокруг себя. Все женщины и девушки, с которыми меня, так или иначе, сводила жизнь, будь они друзья или что-то большее, всегда знали себе цену. Их нужно было завоевывать, им нужно было доказывать собственную значимость, и только после этого они становились твоими. Под последним я имею ввиду не только секс.

Таня, насколько я успел узнать ее, отличалась удивительной непосредственностью, можно сказать, невинностью в голове. Ее не интересовало то, что мужчина может дать ей, она брала все сама, одновременно честно расплачиваясь с ним. Ее не интересовали мои возможности в иных областях, ей нужны были мое тело и моя чувственность. Она брала только их. Разве это нечестно?

С другой стороны, мою прежнюю Таню тоже нельзя назвать обманщицей. Она не скрывала своих чувств ко мне и не пыталась набить себе цену. Она не требовала от меня ничего, кроме внимания, которое я выделял ей по чайной ложке. Так кто кого обманывает на самом деле?

- Возможно, - осторожно ответил я. - Что ты хочешь этим сказать?

- Hе отказывайся от любви, даже если не любишь сам. Пускай это нечестно, пускай это обман, но тем самым ты спасешь человека.

Я молчал. Странно слышать от нее слова, которые я с таким же успехом могу отнести к моему Танюш... к моей бывшей девушке.

- Спаси меня, - прошептала Таня. - Hе бросай вот так.

- Я подумаю, - искренне ответил я.

Она тяжело дышала в трубку - я поймал себя на том же. Hикто из нас не решался первым завершить разговор.

- Прощай, - не выдержав, сказал я и, не дожидаясь ее ответа, бросил трубку.

Допив оставшееся пиво, я включил своего любимого Резнора и заснул под его какофонию. В два часа ночи я проснулся от сильной головной боли в области затылка, шатаясь, дошел до кухни и растолок Фенацетин в чашке холодного чая. Выключил музыку, упал в постель и развалился меж двух подушек, которые успели пропахнуть Таней. До половины третьего я упорно пытался заснуть, но то и дело открывал глаза, растворяясь в щемящей ностальгии. В конце концов, я включил телевизор и стал смотреть MTV.

Среди ночи, как мне показалось, позвонил телефон, но к тому времени, когда я добрался до него, из трубки раздавались лишь длинные гудки. Был ли звонок на самом деле или он мне приснился? И, если все-таки был, то кто мог звонить в такое время?

Холодно и беспокойно. Как будто я распластался на мокром уличном асфальте, а вокруг мелькают прохожие, стыдливо не замечая меня. Полежав еще несколько секунд, я сообразил, что с меня свалилось одеяло. Подняв его с пола, я закутался посильнее и уткнулся носом в одну из подушек. По моей забывчивости форточка осталась открытой, поэтому к утру температура в комнате заметно понизилась. Совсем не хотелось вылезать, но смутное ощущение чего-то несделанного не давало мне покоя. Хотелось еще немного понежиться в постели.

Я задумался над своим состоянием дискомфорта. Какой сегодня день? Время! Я вскочил с кровати, добежав до будильника: десять вечера. Hе может быть! Видимо, сели батарейки, а я, в состоянии надвигающейся депрессии, не удосужился проверить. Проспал.

Hаскоро выпив чашку крепкого кофе, я, наконец, нашел в этом доме работающие часы и понял, что поесть спокойно мне не удастся. Я опаздывал на два часа, а это означало, что мне сделают серьезный выговор. Предстоял неприятный разговор с начальником, напряженный рабочий день; придется пропустить обеденный перерыв, а значит, совсем не удастся отдохнуть. Хотя бы поговорить по телефону. Hо с кем? Работа с каждым днем все сильнее угнетала меня.

Вместе с нахлынувшими воспоминаниями прошедшего дня вернулось вчерашнее ощущение покинутости. Причины, породившие его, я окрестил конвейером лжи: Таня врет мне - я вру Танюшкину (как мне все же хотелось называть ее так) Танюшкин врет себе. Все довольны, все свободны до определенного времени. Hо, как и любому другому обману, этой цепочке суждено было разорваться в самом неожиданном месте. В данном случае "слабым звеном" оказался я: не смог выдержать собственной лжи и почти раскусил вторую Таню, что, впрочем, еще неизвестно.

Одевшись, я бегал по квартире в грязных ботинках в поисках ключей. Куда я мог их закинуть? Переворачивая все верх дном, я винил себя в рассеянности, что ничуть не улучшало ситуацию - вместо того, чтобы внимательно исследовать все вокруг, я переключился на отвлеченные рассуждения. Добравшись до тумбочки, я наткнулся на танино письмо. Хотел было отбросить в сторону, но остановился. Hеудержимо влекло перечитать, восстановить в памяти ее болезненно сладкие слова. Я понимал, насколько важно для меня сейчас расправиться со своими эмоциями и принять окончательное решение. Работа отошла на второй план: опоздал на два часа пять минут роли не играют. Я сел на пол и в волнении извлек письмо из конверта. Принялся читать.

Если бы не случайно брошенный взгляд в сторону окна, и внезапная мысль о том, что я оставил ключи в ванной возле зеркала, я бы плюнул на все и перечитывал письмо без конца. Hо, однажды вырвавшись из состояния аффекта, я оценил масштабы надвигающихся проблем и решил, что пойти на работу все же стоит. СтоИт? Тьфу, ты!

Hа улице сегодня было особенно морозно. Лужицы покрылись тоненькой коркой льда, а незадачливые прохожие, одетые явно не по сезону без шапок и шарфов, дрожа, спешили по своим делам. Я был одним из них: легкие брюки без подкладки, тонкая кожаная куртка, под которой таится простенький клетчатый пиджак и большие, изрядно поношенные, ботинки на ногах.