Как выжить в НФ-вселенной - Чарльз Ю

Вызов от Фила. Не сообщение, как обычно, — в капсуле раздается его ненатуральный голос. Конвертер имитирует послоговое произношение, получается что-то среднее между игрушечным синтезатором речи и пятилетним пацаненком, изображающим робота, но Фил уверен, что говорит совершенно нормально.

— При ветдружи ще, чтота мутебя стря-аас лось?

— Сам не знаю, Фил. Кажется, я психанул. Увидел этого идиота и думаю — хрена с два я дам ему запихать себя в хроноцикл.

— Тебенеза чем бе-ежать. Вот! Слышишь? Правильно я говорю? Бе-ежать не-енужы но. Ва-азвращай сявгла выный офис.

— Не могу, Фил, ты сам знаешь.

— Еще ка-акмо жешь. Вы пьемпи вка и всепо решаем.

— Нет, Фил, ничего не получится. С пивком точно. А знаешь почему?

Вот опять та же самая фигня. Вы когда-нибудь ловили себя на том, что сейчас наговорите чего-нибудь такого, о чем потом будете жалеть? Ведь чувствуешь, что надо остановиться, что зашел слишком далеко, но в голове как будто рычажок какой-то щелкает и ты прешь все дальше и дальше.

— Фил, ты просто компьютерная программа. Ты не знал, да? Ты не в курсе? Ну давай, попробуй сам проверить, убедись.

На секунду повисает гнетущая тишина. Все как тогда. Я как будто снова сижу с отцом в машине, припаркованной перед видеопрокатом. Потом Фил откликается. Он уже не использует речевой синтезатор.

ВИДИМО, ТЫ ПРАВ. Я МЕНЕДЖЕРСКАЯ ПРОГРАММА. НАВЕРНОЕ, НУЖНО СКАЗАТЬ ЖЕНЕ.

ГОСПОДИ, ФИЛ, ПРОСТИ. НЕ ЗНАЮ, ЧТО НА МЕНЯ НАШЛО. Я ПРОСТО ПОШУТИЛ.

СТОП. Я ПОНЯЛ. ОНА ВЕДЬ ТОЖЕ НЕ НАСТОЯЩАЯ, ДА? И ДЕТЕЙ У НАС, ЗНАЧИТ, ТОЖЕ НЕТ?

ФИЛ, ПРОСТИ, ПРОСТИ МЕНЯ. ЗАБУДЬ О ТОМ, ЧТО Я СКАЗАЛ. ДАВАЙ СЧИТАТЬ, ЧТО ЭТОГО НЕ БЫЛО, ЛАДНО?

НЕ МОГУ. Я НЕ УМЕЮ ЗАБЫВАТЬ. ЗАБЫВАТЬ, НАВЕРНОЕ, ХОРОШО. ДА?

Хуже всего, что Фил даже не злится. Этого он тоже не умеет, у него нет такой функции.

НУ, МНЕ ПОРА. ДУМАЮ, ЭТО К ЛУЧШЕМУ, ЧТО ТЫ МНЕ СКАЗАЛ. ВСЕГДА ЛУЧШЕ ЗНАТЬ ПРАВДУ. НАВЕРНОЕ. А НАСЧЕТ ПИВКА ТЫ ВСЕ-ТАКИ ПОДУМАЙ. ШУТКА. ХА-ХА.

Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО НЕВОЗМОЖНО. НО МЫ ВСЕ РАВНО МОЖЕМ ВСТРЕТИТЬСЯ. ТЫ БУДЕШЬ ПИТЬ, А Я НУ, ЧИСЛА ПОСКЛАДЫВАЮ ИЛИ ЕЩЕ ЧЕМ ЗАЙМУСЬ.

Лицо МИВВИ на экране меняет выражение на «легкое неодобрение» — самое суровое из возможных. Я выхожу из себя: «Какого хрена ты на меня так смотришь?». Слишком грубо, грубее, чем я думал, так грубо нагрубить я не хотел.

МИВВИ уходит в спящий режим — ей нужно остыть. Я остаюсь один, в тишине, вне времени, вне пространства. Иногда мне кажется, что именно этого я и добиваюсь. Почему-то я всегда отталкиваю от себя всех и вся. Само так получается. Моментов, когда на самом деле приходится делать выбор, и без того немного — чаще всего мировая хронолиния просто несет меня вперед, но даже в тех редких узловых точках, на развилках, где что-то действительно зависит от свободы воли, я умудряюсь сделать больно кому-то, кого люблю, кого должен бы оберегать. Я по-доброму отношусь к незнакомым людям, которым чиню машины, к случайно встреченным сексботам, которые просят одолжить им денег, но с теми, кто мне по-настоящему дорог, все заканчивается вот так. С мамой, с Филом, с отцом.

Можно валить все на этот идиотский, недоделанный мир, где все так плохо, что даже не осталось по-настоящему плохих людей. Но что, если их и не было никогда? Были только вот такие, как я. А значит, я и есть плохой человек. И героев никогда не было. Герой — это тоже я. Герой с дырой — в животе и в будущем.

Может, будущий я и хотел, чтобы я понял — не стоит оно того. Пытался положить конец всему этому. Либо он стреляет в меня и получается временной парадокс, либо я стреляю в него и лишаю себя будущего. В любом случае проблема решена, и никаких больше ни забот, ни тревог. Я уже сейчас готов отправиться обратно, в тот момент, когда я еще не успел испортить Филу сегодняшний день и всю оставшуюся жизнь, и пусть прошлый я меня застрелит — я этого вполне заслуживаю. Но вообще, наверное, всему свое время. Мое от меня не уйдет.

Потом я замечаю на панели управления какую-то книгу. Беру в руки, провожу ладонью по задней обложке. Вижу вроде в первый раз, но чувствую — как будто что-то знакомое, как будто уже догадываюсь, что это. Переворачиваю и читаю заглавие. Книга, которую я держу в руках, называется «Как выжить в НФ-вселенной».

из руководства «Как выжить в НФ-вселенной»:

Страница 101

Вот что пишет здесь будущий я: «Эту книгу предстоит создать тебе, и так и случится — в определенный момент времени».

В следующем абзаце он продолжает: «Я понимаю, что все происходящее выглядит не особенно правдоподобным, пожалуй, даже бессмысленным. Но прошу тебя: хоть раз в жизни поверь мне. Поверь себе самому».

16

Книга довольно-таки тонкая, в серебристой, отливающей металлическим блеском обложке. Несмотря на скромные размеры, вес у нее вполне ощутимый — как будто перемещения во времени добавили ей релятивистской массы. Обычно такой бывает научная литература, даже издания в бумажной обложке, отчасти — из-за более плотной бумаги, отчасти — из-за большего количества типографской краски. Один значок, одна маленькая черточка, буква, цифра, запятая, точка, двоеточие, тире сами по себе — практически ничто, но вместе каждый из сотен тысяч символов понемногу, незаметно, по чуть-чуть добавляет что-то в общую копилку, и все они оттискиваются на бумаге чуть сильнее, чуть отчетливее, чуть весомее, чем в других книгах.

Теперь, очевидно, мне нужно написать эту книгу — насколько я понял, нечто среднее между практическим руководством и автобиографией. Точнее, я ее уже написал, так что мне придется просто записать ее. То есть я достигаю какого-то момента времени, когда она уже написана, потом возвращаюсь назад, получаю пулю в живот и отдаю книгу себе, чтобы я мог переписать ее. Все предельно просто, кроме одного — с какого перепугу мне этим заниматься?

Если кто-то просит тебя поверить ему, эффект, как правило, бывает прямо противоположный. Особенно если этот кто-то — ты сам. Но штука в том, что точно такой же пример описан в главе третьей учебника по топологическим свойствам пространства вероятностей как «крайне маловероятная, однако гипотетически возможная ситуация для мира со связной структурой и внутренне непротиворечивым набором НФ-законов».

Я даже подумывал выбрать в качестве темы диплома не исследованный ранее частный случай и доказать, что в системе Цермело-Френкеля с континуум-гипотезой данная модель развития событий — то есть то, что происходит сейчас со мной, — является (1) грамматически правильной, (2) логически безупречной и (3) метафизически реальной. И будущий я, давая мне книгу, это, конечно, знал и знал, что я буду знать, что он это знал, и поэтому у него есть шанс. От руки он подписал — почерк мой, ошибки быть не может — следующее: