Конкурент - Оксана Алексеева

– Не помню номера ни Насти, ни Миши. А родителям с таким звонить не стану. Да ладно, скоро собственной персоной явлюсь, зачем беспокоить?

Можно сказать, с честью перенесла поражение. Но в системе безопасности «Исиды» явные дыры. Никита не стал комментировать этот вопрос, чтобы еще сильнее не нагнетать. Андрей Алексеевич и картошки жареной им разогрел, и даже нашел немного водки – предложил для снятия стресса. Интересно, зачем начальник смены сторожей хранит здесь водку? Но и по этому поводу шеф не стал возмущаться – мало ли, вдруг именно для таких случаев?

Махнул Соне приглашающе – она не стала отказываться. Не чокаясь, хлопнула два глотка из стакана и запила остатками воды, а потом жутко и некрасиво скривилась. От утренней прически не осталось и следа, не говоря уж об одежде. Какая-то очень близкая, почти родная, а не бизнес-стерва последних недель. И Никита в этот момент просто не смог не спросить:

– Соньк, а ты точно своего хирурга любишь? А то если у вас несерьезно, то я, собственно, готов вернуться к уровню десятиклассника.

Она вылупилась на него так, словно он похабщину ляпнул.

– Что?

Никита выпил из своего стакана, тормозить он не собирался:

– Да. Думаю, розовый меня гипнотизирует. Ты ведь специально так юбку удачно порвала, чтобы меня с ума свести?

Но она вдруг рассмеялась – легко, и так искреннее, что еще до ее ответа стало обидно. И, немного успокоившись, сказала очень просто – без грамма напряжения:

– Мишу я люблю. Но даже если бы у меня не было Миши, то ты… Как бы это помягче объяснить? Ты, Никита, для меня ничто – вот абсолютное ничто. У меня больше шансов испытать симпатию к этому столу, чем к тебе. И…

Он перебил, не желая слышать продолжение какого-то дико неуместного бреда:

– Угомонись, Родионова, ты перепила.

А в груди заскрипело неизвестным до сих пор азартом. Война продолжается, но Никиту теперь не устроит только выгодная сделка или победа в аукционе.

Глава 9. Пиррова победа

Соня вышла из машины возле дома Насти, очень вежливо поблагодарила Никиту и водителя, явившегося к ним на помощь. Стянула рукой разрыв на юбке, как могла. Все же здесь она бывала нередко: увидит знакомого – со стыда сгорит. Никита же этот жест расценил иначе – тоже вышел и снял пиджак, встал сбоку так, что хотя бы немного прикрывал.

– Пойдем уж, провожу тебя до двери.

Его компания Соне уж точно не была нужна, но и начинать скандал из-за такого пустяка сил не осталось. Было уже совсем поздно, но Настя открыла сразу.

– Заходи! – сказала отчего-то очень строго. – Никит, а ты куда? Тоже заходи! Я с вами обоими хочу серьезно поговорить.

Соня не смогла бы описать свои ощущения: ее похитили, вообще могли убить, она намотала километры по области, чтобы добраться до спасения, а лучшая подруга не только не упала в обморок от счастья, но еще и говорит тоном строгого куратора с прогульщиками. Соня скинула туфли, которые за день успели ей конкретно осточертеть, недоуменно глянула на Никиту – тот тоже выглядел озадаченным, и прошла в гостиную. Теперь было даже любопытно послушать, а потом и сообщить этой якобы подруге, что Соня пережила.

Никита занял кресло и сложил руки на коленях, видимо, пребывая в том же самом настроении. И Настя оправдала всеобщие ожидания:

– Вы бессовестные! Аукцион закончился, но ты не отвечала на звонки. И ты, – она указала пальцем на второго обвиняемого, – тоже! Секретарь Коренко сообщил только, что результаты объявят завтра. Ну ладно, думаю, ругаетесь где-то. Или миритесь там. Я все была готова понять, но в семь часов вечера понимать перестала! И, как вижу, не ошиблась, – Настя многозначительно посмотрела на юбку Сони.

Ого! Так она вообразила себе страстное примирение конкурентов? Ничего себе! Возможно, прическа Сони и легкий запах алкоголя этой мысли способствовали, но ей даже в голову не приходило, что это попросту невозможно? Соня подняла подбородок еще выше, потому что от негодования не могла придумать достойного ответа.

И Настя добивала:

– О, я прикрыла тебя перед Мишей. Сказала ему, что ты сначала с Коренко в ресторан отправилась, а там немного перебрала, потому осталась у меня. К счастью, он далек от нашей сферы, не может проверить. Но, Соня, это просто отвратительно! И вранье мое отвратительно, но я не смогла ему сказать, что ты с Никитой страстно ссоришься. Миша не заслуживает такого отношения!

Кулагин хохотал сначала тихо, а потом все громче и громче. Но Соне было не до смеха. Зачем она его сюда притащила, сделала свидетелем такого позора?

– Настенька, – с ярко выраженной угрозой произнесла Соня. – Я много лет тебя знаю, в том числе и твою зашкаливающую наивность, но это уже слишком. Нас обоих похитили. Еще до аукциона. И юбку, представь себе, порвал совсем не Никита и совсем не в порыве страсти. Меня похитили! А моя самая близкая подруга в то время сочиняла байки для Миши? Знаешь, что тем временем делали в «Осирисе», дорогая? Они поставили на уши всех, включая Коренко и полицию. И я теперь даже не знаю, что сильнее: обида за проигрыш ему в этом или банальный страх за себя.

Она говорила очень спокойным и ровным тоном и без труда озвучила, насколько ее потрясло сравнение действий в «Осирисе» и «Исиде». Потому что злость на Настю сейчас превысила признание поражения. И злость на саму себя. Ведь до сих пор она считала себя прекрасным руководителем, у которого идеально все организовано: и вот, первая же проверка на прочность показала, что ровным счетом ничего при форс-мажоре не работает. Ей просто до слез было обидно признавать правоту Никиты, который в шутку заявил, что ее и через неделю не потеряют. Потому что шутка уже шуткой не выглядела.

Никита с радостью победителя поделился всеми деталями. Уже через пять минут Настя была в полном ужасе. Она кинулась к Соне на диван и попыталась обнять с воплями:

– Сонечка, Сонечка, прости! О боже, да у тебя синяки и царапины! Может быть, в