Лето больших надежд - Сьюзен Виггз

Ее глаза засверкали, и она опустила запонку к себе в сумочку.

— Ты обещал мне это, помни. На самом деле я уже выбрала себе обручальное кольцо.

— В магазине, где ты работаешь?

— Очень смешно. У Тиффани.

— Ха. Я не могу себе позволить Тиффани.

— Конечно можешь. Твои родители богаты.

— Но я — нет. В этой семье мы сами прокладываем себе дорогу.

— Ты шутишь, верно?

Он рассмеялся и стянул платье с ее плеч, глядя, как оно упало на пол. Затем он потянулся и расстегнул ее лифчик.

— Ты будешь женой бедного, но благородного общественного защитника.

— Ну хорошо, теперь ты меня напугал.

У него перехватило дух, когда лифчик упал, затем он снова обрел голос:

— Единственное, что меня пугает, это то, что завтра я уеду от тебя.

ПЕСЕННИК ЛАГЕРЯ «КИОГА»

Медведь пошел в горы,

Медведь пошел в горы,

Медведь пошел в горы,

И как вы думаете, что он там увидел?

5.

— Почему я тащусь туда? — спросил Фредди Дельгадо. Он перебирал многочисленные саундтреки, пока Оливия вела их взятый напрокат SUV по узкой, покрытой заплатами дороге к городку Авалону.

— Поверь мне, — сказала она, — это не так ужасно, как мои воспоминания. Я провела здесь множество мучительных лет. — Она все еще не могла поверить, что она делает это. Простой акт вождения автомобиля был для нее незнакомым, поскольку она никогда не водила в городе. До последней минуты ее мать пыталась отговорить ее от проекта обновления «Киоги», но Оливия решилась. Ее отец поддержал ее. Когда она прощалась с ним накануне вечером, он обнял ее и пожелал ей удачи.

— Почему мучительных? — спросил Фредди. — Это выглядит как превосходное место на лето.

Она сбросила скорость, когда бурундук перебежал дорогу. Были вещи, которые она никогда не рассказывала Фредди — или кому бы то ни было — о своей жизни.

— Я была вроде как неудачницей.

— Ты? — Он фыркнул, не поверив, что заставило ее почувствовать себя польщенной. — Что такое, лагерь для придурков и помешанных?

Она жестом показала на фотоальбом, который лежал на сиденье между ними. Мысль о нем, взглядывающем в ее прошлое, приводила ее в замешательство, но она должна была довериться ему. Кто кроме Фредди бросил бы все и согласился провести лето в отдаленном лагере в Кэтскилзе, пытаясь вернуть ему очарование ушедшего времени? Конечно, будучи безработным и бездомным, он имел массу побудительных стимулов, но теперь было слишком поздно. Он уже листал старые фотографии.

— Найди группу, снятую в 1993 году. Палатка Саратога, Орлиное гнездо, — проинструктировала она его.

Он открыл и просмотрел коллекцию фотографий.

— Выглядит как программа размножения для арийской нации. Черт, неужели, чтобы попасть в этот лагерь, каждый должен был быть высоким, темпераментным блондином?

— Смотри внимательней. Задний ряд, в конце.

— Ох. — Тон голоса Фредди показал, что он нашел ее. — Проходила через фазу неуклюжести, не так ли?

— Я бы не назвала это фазой, я бы назвала это всем моим взрослением. И я не была неуклюжей. Эти очки вроде бутылок из-под кока-колы и скобки на зубах были чем-то вроде бонуса.

Фредди присвистнул.

— И посмотри на себя сейчас. Уродливый утенок превратился в лебедя.

— Уродливый утенок надел контактные линзы, выкрасился в блондинку и круглый год пропадал в бассейне в колледже. Уродливый утенок работал два года над идеальным носом. И тебе не нужно быть вежливым. Я была ужасна. Я была несчастным ребенком и тащу этот груз за собой. Когда я поняла, как быть счастливой, все пошло лучше.

— Дети не думают о том, как быть счастливыми. Они просто счастливы.

— В некоторых семьях это не так. И это все, что я собираюсь сказать о Беллами, так что не пытайся любопытствовать.

— Ха. Ты все лето в моем распоряжении. Я узнаю все твои секреты.

— У меня нет секретов.

— Ерунда. Я думаю, что у тебя есть секреты даже от себя самой.

— Это будет настоящий праздник — провести лето с доктором Фрейдом.

— Ну, я рад, что мы взялись за этот проект. И я рад, что Рэнд Уитни уже история.

— Спасибо, — сказала она, в ее голосе прозвучал сарказм. — Это означает, что многое пришло от тебя, Фредди. Ты хотел, чтобы я проиграла.

— Оливия, ты каждый раз заставляешь себя проигрывать. Когда-нибудь думала, почему?

— Ох…

— У тебя привычка выбирать не тех парней, — продолжал он. — Я думаю, это потому, что ты не знаешь, что делать, когда на самом деле найдешь правильного парня. Ты сказала, что ты научилась быть счастливой. Почему я этому не верю?

Ей не хотелось это обсуждать.

— Я думаю, Баркису нужно остановиться, чтобы пописать.

— Нет, ему ничего такого не нужно. Он уже писал в Кингстоне. Согласно карте, мы уже почти приехали. Я заткнусь, обещаю. — И Фредди сдержал слово, он замолчал и вернулся к изучению фотографий.

Оливия уже сделала это, разложив цветные и черно-белые фотографии по порядку, чтобы напомнить себе, как выглядело это место. К счастью, ее бабушка сохранила краткую историю лагеря с его скромного начала в 1930-х до его расцвета в 1950-х, период, который она хотела восстановить в честь золотой свадьбы. Она надеялась воссоздать простые радости летнего прошлого, сделать лагерь «Киога» таким местом, в которое люди приезжают или хотят приехать.

Фредди с треском захлопнул альбом:

— Когда я увидел тебя ребенком, я немножко больше понял тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты мастер в искусстве преображения вещей. Неудивительно, что ты хороша в том, что делаешь.

У нее действительно была масса практики. Еще когда она была ребенком, ее преследовали вещи с зарядом: ее комната в квартире ее матери на Пятой авеню, ее ящик в школе Далтона, даже ее домик в лагере «Киога» каждое лето. В лагере это было единственное, в чем она была хороша. Однажды она совершила рейд в кладовку над обеденным залом и нашла стопку старых скатертей. Ее подружки по палатке, вернувшись с восхождения в горы, обнаружили, что их кровати застелены вручную выполненными покрывалами, мягкими и поблекшими от времени. Окна были занавешены ситцевыми занавесками, подоконники заставлены свежесорванными полевыми цветами в банках из-под желе.

— Посмотрим, насколько это хорошо, — предостерегла она Фредди. — Мы никогда раньше не делали целый лагерь в пустыне.

— Твоя бабушка предоставила нам огромный бюджет и все лето, чтобы сделать эту работу. Это само по себе приключение.

— Надеюсь, что ты прав. И спасибо, что согласился поехать со мной. Ты послан мне Богом, Фредди.