Неслучайные «случайности». Новые истории о Промысле Божьем - Алексей Фомин

Ванечка еще дышал, но был без сознания. Конечно, «скорая», реанимация… Врачи никаких шансов не дают. «Если верующая, – говорят, – молитесь». И она ночью – в храм. Он закрыт. Стояла и плакала под дверью, а как открыли, бросилась искать отца Константина.

«Если верующая!..» Конечно, верующая! Два с половиной года назад этого малыша крестили у нас в соборе. Крестил я. И перед крещением взял слово с родителей и крестных, что будут ребенка приносить и приводить в храм и причащать.

«Батюшка, мы же так и не выбрались за это время!.. – плачет мама, цепляясь за меня. – То одно, то другое. Все откладывали. И вот, самое-то ужасное, что вы, батюшка, приснились мне за несколько дней до этого. Раньше не снились. Я не думала про вас, чтоб вы снились. А тут приснились. В облачении. Стоите и смотрите так строго. И я во сне думаю: зачем батюшка так смотрит? А потом понимаю, что это оттого, что Ванечку не причащаем. И тут же решаю: все, утром пойдем в храм».

Проснулись, в храм не пошли. Решили пойти завтра, но… как это обычно бывает, проспали. А потом выветрился сон, мало ли что, в самом деле, приснится, не ломать же привычный уклад жизни. «Как-нибудь сходим…» Так и не сходили.

– Миленький батюшка, помогите… Не знаю как, помогите!..

Мне было отчаянно жалко ребенка, родителей, но ведь я не знал планов Бога…

– Мы можем молиться, чтобы Господь спас малыша, если на то будет Его воля, – говорил я маме. – Мы не можем требовать: обязательно исцели, вылечи…

– Да, да, давайте, умоляю, давайте молиться!

– В таком случае отпустите меня на службу, – сказал я мягко, потому что женщина так вцепилась в мою куртку – я как вошел в храм, так и был в уличной одежде, – что оторвать ее руки было невозможно.

– Да, да, конечно…

Она отпустила меня, как было очевидно, с неохотой. Так тяжело в одиночку переносить это, так хочется ухватиться за кого-то и держаться…

Я подвел женщину к огромной иконе Пресвятой Богородицы «Всецарица» – в богато украшенном окладе, с десятком разноцветных лампад, возле придела святого мученика Иоанна Воина.

– Стойте здесь и молитесь.

– Я не умею…

– Как умеете. Просите своими словами Богородицу помочь вашему малышу. Я скоро выйду на исповедь. Подойдите ко мне и исповедуйтесь. Попросите у Бога прощения за все свои грехи. Когда начнется служба, отойдите от иконы и встаньте вот здесь. Слушайте службу, все, что диакон говорит, что поется, и молитесь. Потом причащайтесь.

– Надо как-то к этому готовиться, я не знаю, как…

– В этот раз я благословляю причаститься так. Господь хочет вас, как дочь Свою, поддержать и напитать силой, поддержкой. Будьте благодарны за это.

Я прошел в алтарь и сообщил грустную новость присутствующим.

Диакон стал вписывать в свой синодик «тяжко болящего младенца Иоанна». «Отдельную ектенью произнесу», – пробасил он.

Чтецы и пономари также отнеслись с самым неподдельным участием…

Мы приступили к службе. Конечно, помянули малыша на проскомидии – я вынул, с особой молитвой о болящем, частицу из просфоры. Положил ее на дискос возле Агнца. Потом – исповедь и Божественная литургия. Мне хотелось, чтобы не только клир, но и народ Божий – члены Церкви молились о Ванечке, поэтому с просьбой помолиться я обратился к прихожанам.

Мама младенца Иоанна всю службу стояла как свечечка, было видно, что искренне молится. Потом она подошла к Причастию, а после службы вдруг, смотрю, исчезла. Однако, когда я заканчивал проповедь, опять появилась в храме. Подошла. Ее лицо было светлым. «Батюшка, простите, я выходила из храма, потому что позвонили из больницы. Сказали, что Ванечка пришел в себя. Сделали повторные снимки и сказали, что все не так страшно, как врачам казалось ночью. Жить будет…»

Потом мы еще молились о младенце Иоанне, и эта женщина каждый день приходила в храм: я так посоветовал. Через, кажется, неделю или чуть больше она принесла к Причастию сына, которого выписали из больницы. Никаких разрывов внутренних органов, никаких переломов, только два ребрышка треснули. Сейчас ходят в храм. Стараются каждую неделю.

Ванечка оказался симпатичным и смышленым светловолосым мальчиком, причащаться очень любит. А наши пономари, зная о его истории, наливают ему двойную порцию запивки.

Вот такой приходской случай. Один из многих.

Этим рассказом я не хотел говорить о чуде. Было оно в случае столь легкого исцеления Вани или нет, я не знаю. Может быть, он просто удачно упал. Мне во всей этой истории интересно и важно другое: почему я приснился этой женщине за несколько дней до трагедии и смотрел строго?..

Понятно, что это не имеет отношения к моим духовным достоинствам. Образ явившегося во сне священника, естественно, не должен был быть случайным; это должен был быть образ священника, наставлявшего в вере и крестившего сына. Вопрос в другом: почему Господь (или Ангел-хранитель; впрочем, Ангел без поручения Божия не действует) считал важным послать священника во сне перед этой бедой?

Может быть, Господь хотел показать, по какому адресу нужно обращаться в случае беды? А обращаться нужно было в Церковь, что женщина поняла и поэтому ночью прибежала к храму.

А может быть, это указание, что если бы малыша причащали, то благодать Божия его уберегла от неожиданной травмы?..

Ведь Причастие и церковная жизнь действительно нас оберегают от бед, неприятностей, бесовских подножек и ловушек!

Из личного блога о. Константина (Пархоменко)

www.azbyka.ru

Не случайное везение, а Божий Промысл

Хочу рассказать историю из моей юности, которая прошла в 1980-х годах. О вере в Бога в то время не принято было говорить. Не было храмов, трудно было встретить верующего человека. Отец мой был ярый атеист. Мама хоть и верила в Бога, но как-то нерешительно и только благодаря своей матери, моей бабушке, которая была христианкой «подпольной». Когда нельзя было ходить в храм, бабушка ходила на квартиру, где собирались ее единомышленники, читали молитвы, украдкой красили яйца на Пасху. А когда открыли церковь, то стала ходить на службу.

Но в нашей семье вера в Бога была под запретом от отца, который занимал высокопоставленную должность и был членом партии. А я, по своему неверию, стеснялась бабушки, особенно когда она часто украдкой крестилась и шептала: «Господи, Иисусе Христе, спаси и помилуй». Особенно ее огорчало, когда я вступала с ней в спор, доказывая, что Бога нет, так учили нас в школе. И я считала, что этим выполняю свой пионерский долг.

По окончании школы я поступила в кооперативный техникум. Была ярой комсомолкой и активисткой. И даже на последнем курсе из тем для рефератов я выбрала тему «Бога нет». Вели меня тогда по жизни самоуверенность и эгоизм. Страха не было. Казалось, что беспечная жизнь ничем не грозит. Постоянно искала новых впечатлений и приключений. После окончания техникума и двухлетней работы в училище мастером жизнь показалась мне скучной и неинтересной. Не могла понять того, что в жизни без Бога всегда недостает самого главного – ее истинного смысла, которого без Него найти невозможно.

И вот решило мое активное сердце податься по комсомольской путевке, чем дальше, тем лучше. В областном райкоме комсомола предложили Дальний Восток, город Комсомольск-на-Амуре. Дальше было некуда. И я с радостью согласилась.

По приезде на место оказалось, что комсомольцы, конечно, и возводили этот город, но сейчас здесь много заключенных и «химиков». Кто такие «химики», я толком не знала, но, по объяснению наших инструкторов, – это заключенные, которые могут свободно передвигаться по городу. По этой самой причине нам строго-настрого было запрещено выходить по одному и гулять в темное время суток.

Но что можно было ожидать от безбожной и беспечной молодежи? На нас запрещения не действовали. Мы искали новых впечатлений. Быстро знакомились друг с другом. Часто проводили время в компании с малознакомыми людьми. Вот и я не отказалась от приглашения на день рождения к одной из девчонок, с которыми мы вместе работали. Девчонки эти жили в общежитии на другом конце города.

На день рождения я поехала после работы. Быстро нашла общежитие и оказалась в большой малознакомой компании. Спиртного на столе было много, и компания быстро пьянела. Когда ко мне стали приставать незнакомые молодые люди, я поняла, что нужно срочно бежать.

Я выскочила на улицу и увидела, что она совершенно пустынна. Часы показывали два часа ночи. Транспорта никакого не было видно. Город я знала плохо, и как идти до дома, не знала.

Вот только тогда я по-настоящему испугалась и вспомнила о Боге. Стала мысленно повторять: «Господи, помоги!» Сюда я приехала на трамвае и немного помнила трамвайные остановки. Увидев трамвайные пути, я решила идти пешком по трамвайным рельсам и направилась к ним через дорогу.

Вдруг мое внимание привлекла фигура мужчины, неожиданно появившегося со двора. Мельком наблюдая за ним, я прибавила шаг. Мужчина, немного постояв, быстро, почти бегом направился ко мне. Поняв, что убежать мне не удастся, я, неожиданно для себя, резко развернулась и сказала: «Слава Богу! Хоть один мужчина на улице. Я очень боюсь, не могли бы вы меня проводить хоть немного?»