Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни - Пётр Петрович Африкантов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты прав. Он ещё предлагает колесовать нас на колёсах нашей же кареты.
– Думаю, что вращаясь вместе с колесом кареты мы не протянем больше десяти вёрст, – подытожил Африкант.
– Думаю, что и пяти вёрст вполне хватит, – заверил барин.
– Но всё равно это лучше, чем расстрел сейчас на месте.
– Не думаю, Африкант, что это намного лучше.
– А о чём они сейчас говорят?
– Всё о том же, о любви к нашим личностям.
– Кажется, к нам идут…
Пленники замолчали. Французские офицеры подошли к связанным и велели драгунам поставить их на ноги, что их кавалеристы моментально и исполнили.
– Так, долго пришлось ждать пока русские войска пройдут? – спросил по-русски Антуан Африканта с ухмылкой. Африкант молчал. – Мы потеряли из-за вас полдня. Пока пытались определить, куда свернула армия Кутузова, пока гонялись за казаками, время ушло. Но не это главное. После разговора с вами мы послали маршалу письмо, в котором уведомили маршала в том, что армия Кутузова движется на Тулу и мы её держим в поле зрения.
– Ну и что, – буркнул Африкант. – Не я же доложил об этом… – Но, офицер оставил фразу Африканта без ответа.
– А вы, господин помещик, что скажете по этому случаю?– и Моро поднял плёткой подбородок Петра Никитича.
– Не трогайте капитана! – закричал изо всей силы Африкант.
– Ка-пи-та-на?! – возвысив удивлённо голос, произнёс Моро. И обращаясь к Антуану проговорил: – Ямщик назвал барина капитаном! Этот человек военный, он офицер.
– А это очень интересно, дружище. – С интересом проговорил Антуан. – Это совсем иной поворот. – Он подошёл к Африканту и спросил:
– Правда ли, что ваш барин капитан?
Африкант ещё не понял, куда клонит француз, но догадался, что проговорился, а будет им хуже от этого или лучше неизвестно.
– Правда?!… спрашиваю.
Африкант молчал.
– Хорошо, продолжай молчать. Твоё молчание только подтверждает сказанное тобой ранее. – Французы заговорили между собой и этот диалог, понятный капитану и совершенно не понятный Африканту, следует привести дословно.
Антуан. Хорошо, что ты Моро, сразу не разрядил в них свой пистолет.
Моро. Почему?
Антуан. Если этот господин является офицером русской армии, то не является ли он тайным дорожным информатором, чтоб дезориентировать наш генералитет? Такие экипажи могут быть посланы по всем дорогам вокруг Москвы. Такие действия называются военной хитростью.
Моро. Это интересная мысль. Бескровная диверсия, так это можно назвать?
Антуан. Если это так?.. А, это именно так, то эти молодцы могут много знать… Ведь их кто-то же послал на это задание. А кто? Потом, посмотри-ка на пожилого внимательно – выправка военного просматривается, её нельзя искоренить…
Моро. Я из них сейчас вытрясу душу, и они мне всё расскажут.
Антуан. Если ты из них вытрясешь душу, то они никому и ничего не расскажут, даже самому маршалу Даво.
Моро. Правильно… Трупы не говорят, а жаль…
Антуан. Думаю надо поступить иначе.
Моро. Это как же?
Антуан. Если мы отправим их к маршалу, с соответствующей сопроводительной запиской, что дескать, эти двое специально остановили французский отряд, чтобы дезинформировать наш авангард об армии Кутузова, то эффект от их поимки будет совсем иной.
Моро. Хорошо бы было, если бы, маршал Даво засомневался в достоверности посланной нами ранее информации и не стал бы дезинформировать главнокомандующего.
Антуан. Этого мы, Моро, не знаем. Армию Кутузова уже, конечно, нашли, но мы-то как выглядим со своим враньём? Об этой дезинформации Даво не забудет. Не забудет он и тех, кто ему её подсунул, то есть нас. И если мы доставим ему дезинформаторов, то таким образом сотрём с себя пятно. Мы себя реабилитируем в глазах маршала.
Моро. Ты гений, Антуан. Ловко так всё повернул. А я уже хотел отдать распоряжение, чтоб готовили верёвки для колесования.
Антуан (улыбнувшись). Их не колесовать Моро надо, а бережно взять под руки и бережно посадить в их собственную карету, да под хорошей охраной доставить самому маршалу. Их смерть не улучшит нашего положения, а вот от их жизни можно извлечь много пользы для нашей армии… – И дальше, подумав, добавил: – Хотя бы только для нас, лично.
Моро (драгунам). В карету их! Доставим лично маршалу!
После того, как Африкант и Пётр Никитич очутились в собственной карете и под конвоем всадников тронулись в путь, капитан шепотом произнёс: «Они нас, Африкант, за Кутузовских шпионов приняли, сопровождают в штаб, только ты не обольщайся, шпионов во всех армиях всегда казнили…». Дальше ехали молча.
После описанных здесь событий, совсем недалеко, чуть дальше, по той же старой калужской дороге, в штабе русского главнокомандующего идёт разговор между Михаилом Илларионовичем Кутузовым и генералом Дмитрием Сергеевичем Дохтуровым. Этот разговор следует довести до читателя дословно, потому, как в большей степени от него зависела судьба наших незадачливых путешественников. В это время русский главнокомандующий стоит у большого дубового стола.
Кутузов (обращаясь к Дохтурову).В создавшейся ситуации, Наполеон предпринимает попытку обойти наши войска у Тарутино, чтоб выйти к Малоярославцу. Он думает по Новой Калужской дороге продолжить движение на Калугу и тем самым вырваться на стратегический простор. Кукиш ему с маслом, а не Калуга! – и Михаил Илларионович показал правой рукой увесистый кукиш. – Не для того мы, Дмитрий Сергеевич, – скрытно шли к Подольску, затем к Тарутино, чтоб выпустить француза на оперативный простор. Этот манёвр французской армии ожидаем. Правда, я рассчитывал, что француз пойдёт по старой калужской дороге до Тарутино, а он свернул. Этого я не ожидал. Боится французский император. Ой, боится… Впервые показывает неуверенность в своих силах. Это хорошо. Эта неуверенность нам на руку. Мы тоже двинем армию к Малоярославцу и немедленно двинем.
Дохтуров. Какие будут распоряжения, Михаил Илларионович, хотя задача, в общем, ясна.
Кутузов. Я для того тебя позвал, Дмитрий Сергеевич, что нам позарез нужен именно сейчас высокопоставленный французский офицер, который бы знал о самых последних распоряжениях Наполеона. Информация часто устаревает, не успев до нас дойти. Нам надо знать не то, что мы видим до горизонта. Об этом нам докладывают наши разведотряды. Нам надо знать, что делается за горизонтом, то есть знать то, что сделает Банопарт через два-три часа, чего на глаз, пока не прослеживается.
Дохтуров. Понимаю вас, Михаил Илларионович. Вы опасаетесь, как бы Наполеон не проделал свой «Тарутинский манёвр», только на Наполеоновский лад?
Кутузов. Всё можно ожидать, Дмитрий Сергеевич. Бонапарт – противник непростой. Да, он сейчас обескуражен. Он в растерянности, это видно по письму ко мне с просьбой выпустить его из России. Но, надолго ли? У него ещё есть сильные
