Государство страха - Майкл Крайтон

– У Барри есть свои недостатки, – сказал Болдер. – Он владеет столь обширной информацией, что часто перескакивает с одного предмета на другой, и это порой совершенно неуместно. Ему слишком нравится себя слушать. Аргументы иногда просто не имеют отношения к делу. Один раз мне удалось его победить. А другой раз я проиграл. Но одно ясно: мы будем иметь дело с очень сильным и хорошо подготовленным противником.

– А не кажется ли вам странным, что адвокат уже назначен, хотя самого иска еще не подавали?

– Это тактический прием, – ответил Болдер. – Нынешняя администрация не хочет выступать в поддержку этого иска. Они уверены, что выиграют, но боятся негативной огласки в средствах информации за то, что будут отрицать факт глобального потепления. И они надеются измотать нас, запугать, заставить отказаться от этого иска. На что мы, разумеется, никогда не пойдем. Особенно теперь, когда благодаря мистеру Мортону имеем полную финансовую поддержку.

– Что ж, хорошо, – кивнул Эванс.

– Но борьба должна развернуться нешуточная. Барри будет оспаривать каждое свидетельство в пользу глобального потепления. Будет утверждать, что наука тут еще не сказала своего окончательного слова. Говорить, что прогнозы на последние десять-пятнадцать лет уже не оправдались. И что даже ведущие сторонники теории глобального потепления публично выражают свои сомнения на тему того, можно ли вообще предсказать это явление. Мало того, имеет ли оно вообще место.

– Это говорят главные сторонники?

Болдер вздохнул:

– Да. Высказываются в журналах.

– Никогда не читал ничего подобного.

– Однако подобные утверждения существуют.

И Барри их непременно раскопает. – Он покачал головой. – Да, действительно, разные эксперты выражали в разное время различные взгляды на этот вопрос. Одни считали, что повышение содержания углекислого газа особой проблемы не представляет, теперь уверены в противоположном. У нас нет ни одного свидетеля или эксперта, который бы смог твердо отстаивать эту точку зрения. Каждого можно сбить перекрестным допросом.

Эванс сочувственно кивнул. Подобные обстоятельства возникают часто. Первое, что узнаешь в юридическом колледже, так это то, что сам закон еще не есть истина. Истина познается в спорах сторон, а иногда и не познается. Впрочем, последнее случается чаще. Обвинитель может твердо знать, что обвиняемый виновен, однако далеко не всегда это удается доказать. И вынести ему соответствующий приговор. Такое случается сплошь и рядом.

– Вот почему, – продолжил меж тем Болдер, – исход всего дела будет зависеть от показателей уровней моря в бассейне Тихого океана. Как раз сейчас мы собираем все эти данные.

– Почему именно от этого?

– Потому что лично я считаю, – ответил Болдер, – в этом деле мы должны использовать определенные уловки. Речь пойдет о глобальном потеплении, и тема эта не может вызвать у присяжных ярких эмоций. Всякие там графики и диаграммы вряд ли смогут произвести на жюри присяжных должное впечатление. И уж тем более – все эти разговоры о повышении температуры на десятые доли градуса по Цельсию. Все это – технические детали и подробности, они могут заинтересовать и взволновать только специалистов. И нормальным людям выслушивать их будет смертельно скучно.

Он сделал паузу, откашлялся.

– Нет, жюри присяжных должно рассматривать совсем другое дело. И видеть за ним беспомощных, угнетенных, погрязших в нищете людей, которых безжалостные приливы лишают последнего пристанища, гонят с прибрежных земель, где похоронены их предки. Это будет дело о страхе и разрушениях, вызванных неумолимо поднимающимся уровнем воды в океане. Явлении грозном и необъяснимом, вплоть до того момента, пока все не признают, что вызвано оно в свою очередь экстраординарными и беспрецедентными явлениями, влияющими на весь мир последние годы. Ведь нечто вызывает подъемы уровня воды, и море угрожает жизням невинных людей, женщинам, мужчинам, старикам и детям.

– И это нечто и есть глобальное потепление?

Болдер кивнул.

– И тогда жюри присяжных будет делать свои выводы. Если мы продемонстрируем им достаточно убедительные доказательства подъема уровня воды, дело можно считать выигранным. Увидев, какие разрушения произвело это явление, присяжные неминуемо начнут искать виновных.

– Ясно, – кивнул Эванс, поняв, куда он клонит. – Так, значит, необходимы данные об изменении уровня моря.

– Да, и эти данные должны быть надежными и неоспоримыми.

– Их что, так трудно получить?

Болдер приподнял бровь.

– Мистер Эванс, вам что-нибудь известно об этих исследованиях?

– Нет. Знаю только, что уровень моря в мире постоянно повышается.

– К сожалению, это утверждение весьма спорно.

– Вы, наверное, шутите.

– Всем известно, – сказал Болдер, – что я напрочь лишен чувства юмора.

– Но о чем тут спорить? – удивился Эванс. – Ведь измерять изменения этого уровня достаточно просто. Отмечаете на планке самую высокую точку прилива, проводите эти замеры год за годом и видите, как точка эта переползает все выше… Что тут такого сложного?

Болдер вздохнул.

– Считаете, что уровень моря измерить так просто? Уверяю вас, нет. Когда-нибудь слышали о такой единице измерения, как геоид? Нет? Так вот, геоид – это эквипотенциальная поверхность поля земного натяжения, приблизительно равная средней поверхности моря. Это вам что-нибудь говорит?

Эванс отрицательно покачал головой.

– Иначе говоря, это ключевая концепция при измерении поверхностей воды в мировом океане. – Болдер порылся в стопке лежавших перед ним бумаг. – А как начет глациогидроизостатического моделирования? Евстатических и тектонических воздействий на динамику изменения береговой линии? Что вам известно о голоценотических седиментарных порядках? Или распределении дырчатых внутриприливных образований? Углеродном анализе береговой палеоэкологии? Аминостратиграфии? Нет, ничего не известно?.. Ничего не говорит? Позвольте вас заверить, изучение поверхности моря чертовски сложная штука. – Он отшвырнул в сторону листок бумаги. – Именно над этим я сейчас и работаю. И в диспуте на эту тему значение неопровержимых данных трудно переоценить.

– И вы должны получить эти данные?

– Да, жду, когда поступят, – кивнул Болдер. – У австралийцев есть кое-что в наличии. Французы имеют одну исследовательскую базу в Мореа, возможно еще одну – на Папете. Есть данные, представленные Фондом В. Аллена Уилли, но за короткий срок. Есть и другие данные. Так что поживем – увидим.

Зазвонил селектор.

– Мистер Болдер, – сказала секретарша, – на линии мистер Дрейк из НФПР.

– Минутку. – Болдер поднялся и протянул Эвансу руку. – Рад был познакомиться с вами, мистер Эванс.

И все опять же благодаря Джорджу. Передайте ему, если вдруг захочет навестить нас, пусть заглядывает в любое удобное для него время. Застать нас несложно, работа здесь идет чуть ли не круглосуточно. Удачи вам. Будете выходить, прикройте за собой дверь. – Болдер обернулся, взял телефонную трубку. – Послушай, Ник, что это, черт побери, творится у вас в НФПР? Вы собираетесь делать то, о чем я просил?

Это были последние слова, которые слышал Эванс. Он вышел и затворил за собой дверь.

Из кабинета Болдера он вышел с ощущением легкой дурноты. Этот человек подавлял и утомлял до головокружения. Он прекрасно понимал, что Эванса прислал сюда Мортон. Он знал, что именно Мортон собирается внести огромную сумму на судебные издержки. Он выглядел непобедимым, так и излучал уверенность.

Не сомневаюсь, мы выиграем это дело.

Но Эванс услышал от него и другое.

Слишком уж сильное противостояние.

У нас нет ни одного свидетеля-эксперта, который бы смог твердо отстаивать свою точку зрения.

В этом деле мы должны использовать определенные уловки.

Исход всего дела будет зависеть от показателей уровня моря.

Изучение уровня моря – штука чертовски сложная.

Поживем – увидим.

Такого рода разговоры вовсе не вызывали у Эванса уверенности в исходе дела. Да и лекция, которую устроила ему Дженифер Хейнс с демонстраций всех графиков, тоже мало этому способствовала.

Но потом он вдруг подумал, что сомнения, выражаемые этой командой, все же можно истолковать как признак уверенности. Недаром Эванс и сам был юристом; ему приходилось изучать обстоятельства, сопровождающие судебный процесс, и в данном случае все они говорили в его пользу. Это дело они непременно выиграют, пусть даже это будет нелегко, из-за сложности и недоступности для понимания данных и малообразованности жюри присяжных.

Так что же, стоит рекомендовать Мортону продолжать?

Конечно, стоит.

В коридоре его поджидала Дженифер.

– Они просят вас вернуться в конференц-зал, – сказала она.

– Мне страшно жаль, но никак не могу, – ответил он. – Расписание не позволяет.