Мобилизация организма. На что способно наше тело в экстремальных условиях - Ханнс-Кристиан Гунга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новые данные об обмене веществ в костях, о биомеханике, о питании и размножении были дополнены новыми сведениями о сердечно-сосудистой системе. Так, сердце, для того чтобы обеспечить кровью головной мозг, должно было протолкнуть кровь на высоту около 8 м, что требует давления в несколько сотен миллиметров ртутного столба. Миллиметр ртутного столба (мм Hg) – это единица измерения давления. По историческим причинам именно эта единица до сих пор используется в медицинской практике вместо международной единицы – паскаля, так как до недавнего времени артериальное давление крови измеряли с помощью ртутных тонометров, в которых давление определяли по высоте ртутного столба. У человека разность давлений крови в сердце и головном мозге составляет около 30 мм Hg, а у жирафа, например, почти 200 мм Hg.
Вот видите, что может получиться, когда вместе с шефом, в моем случае с профессором Киршем, пьешь чай в пятницу вечером и вслух размышляешь о найденных в Восточной Африке костях. Но Восточная Африка – не только родина динозавров, именно там началось стремительное развитие человека.
Олдувай, или Колыбель человечества
Где и как мы стали теми, кто мы есть
Добрых 2 млн лет назад, как позволяют предположить находки в Олдувайском ущелье в Танзании, из австралопитека, южной обезьяны, возник современный человек, который с тех пор, как повелел ему Бог Ветхого Завета, подчинил себе всю Землю. На примере поразительных адаптационных изменений, которые при этом имели место, мы можем многому научиться. Надо сказать, что в эволюции человека и в его расселении по всему миру решающую роль всегда играл климат. Климатические изменения в значительной степени – как положительно, так и отрицательно – повлияли на развитие человечества. Поэтому у нас нет больших оснований для оптимизма, поскольку едва ли мы сумеем физиологически справиться с обозначившимся в наше время изменением климата и превзойти положенные нам границы способности к адаптации.
Сентябрь 1981 года, приближается полночь. Кромешная тьма. Только автомобильные фары выхватывают из темноты конусы света вдоль извилистой дороги. Я еду после вечернего доклада и хочу за ночь добраться до места следующего выступления. Чтобы не заснуть, я включаю радио. Мягкий, мелодичный женский голос медленно, слегка растягивая слова, читает: «Остался ли в воздухе равнины оттенок, которому я отдавала предпочтение в одежде, изобрели ли ребятишки игру, в которой звучит мое имя, падает ли свет луны на гальку дорожки перед домом, напоминая обо мне, ищут ли меня орлы нагорья Нгонг?»[1]
В тот момент, среди ночи, в Шварцвальде, «галька дорожки перед домом» явственно возникла у меня в голове. Мне было совершенно непонятно, почему я никогда не слышал ни об авторе этих строк Тане Бликсен, ни о ее жизненном пути, как не слышал ничего и о Денисе Флинче Хаттоне. Сегодня я смотрю на эту дорожку, сижу на крытой веранде, которая стала известна всему миру благодаря граммофону и концерту для кларнета. Многое изменилось с тех пор. Ее африканская ферма находится теперь на окраине Найроби, а М’Богани, жилище датчанки Карен Кристенце Динесен, ставшей впоследствии баронессой Бликсен-Финеке, превратилось в музей у подножия горы Нгонг. Вся эта часть города носит теперь имя знаменитой писательницы: Карен. Все еще многочисленные, хорошо сохранившиеся и обитаемые виллы с обширными парками и садами в этой части города передают романтический облик колониального периода, продолжавшегося несколько десятилетий. «Здесь непосредственно встречаются друг с другом, – как утверждала в журнале Spiegel писательница С. Леттенбауэр, – тоска по колониальному порядку и современная переделка британского наследия».
Довольно долгое время эта ферма принадлежала богатейшему клану Африки, клану Кениат. Его представитель Джомо Кениата в 1963 году, после провозглашения независимости Кении, стал первым премьер-министром страны, а в 1964 году, после объявления Кении республикой – первым ее президентом. Он обеспечил процветание узкому верхнему слою местной элиты, в то время как больше половины населения этой богатой полезными ископаемыми страны до сих пор живет на грани нищеты, и ситуация не улучшается, а становится только хуже. Год за годом в Кении растет число беженцев из западных регионов, расположенных южнее Сахары – прежде всего из Буркина-Фасо, Чада и Нигера. Уже сегодня по числу беженцев – 2 млн в год – Кения занимает второе место после Колумбии среди стран, где возрастает их количество. Главная причина такого массового переселения – глобальное изменение климата, негативные последствия которого коснулись людей, проживающих в области экватора, значительно раньше и сильнее, чем населения, живущего в более северных районах земного шара. Ситуация просто карикатурная: страны, сильнее других пострадавшие сегодня от изменения климата, которое лишь усугубится в будущем, меньше остальных повинны в этом.
Работы по строительству метеорологической станции группой Research Unit 2933 в Восточной Африке
Я нахожусь в Найроби и держу путь в западную часть страны, в Кисуму, что на озере Виктория. В Кению я прибыл для того, чтобы исследовать влияние климатических изменений на работоспособность местного населения. Эта работа – часть исследования, проводимого «Исследовательской командой 2933» (Research Unit 2933), работающей в рамках Немецкого научного объединения над темой «Изменение климата и здоровье». Эта работа, не в пример колониальным временам столетней давности, зиждется на сотрудничестве с африканскими партнерами из органов местного здравоохранения; мало того, это сотрудничество просто жизненно необходимо и не ограничено никакими рамками. Но давайте мы еще ненадолго задержимся на крытой веранде дома М’Богани и мысленно перенесемся в далекое прошлое, на несколько миллионов лет назад, чтобы увидеть, как здесь, в районе великого Восточноафриканского разлома, изменение климата сыграло решающую роль в развитии человека как биологического вида.
Изучение этой истории было начато в 1932 году, в Канаме, в непосредственной близости от Кисуму. Сначала палеоантрополог Луис Лики нашел там нижнюю челюсть, вызвавшую недоумение ученых своим возрастом и видом. Позднее Луис и его жена Мэри нашли множество примитивных орудий и остатков скелетов австралопитеков в Олдувайском ущелье в Танзании. Сегодня это ущелье длиной 50 км и
