Империя. Наследие владык - Иван Лебедин

– Но я… – начал Экселенц.

– Потом, – отрезала Катрин и обернулась к Давиду, – помоги Севатису с другом, – произнесла она и, не заметив рвения в глазах мужчины, добавила, – пожалуйста.

– Давай я помогу! – вызвалась Марго.

Катрин остановилась и растерянно посмотрела на подругу.

– Я не знаю. Можешь ли ты сейчас… Наверное, не стоит… – девушка повела Экселенца дальше и, не оборачиваясь, прикрикнула: – Давид!

– Твоя подруга всегда командует? – поинтересовался он, подходя к Марго.

– Да, – ответила девушка, глядя на лежащих на траве молодых мужчин.

Вид у них был плачевный: у одного сломана рука. От вида торчащей кости Марго замутило, и она оперлась о Давида, чтобы не упасть. Второй и вовсе казался мертвым, так как его голова лежала в луже крови.

Девушке стало совсем нехорошо.

– Троих я точно не донесу, – усмехнулся ей Давид, – иди-ка в дом, пока еще можешь.

– Он мертв? – она указала на темноволосого с пробитой головой.

– Пока нет, – ответил Давид.

– Им всем нужно к врачу, – произнесла Марго, глядя на нового друга.

– Не волнуйся об этом, – он легким движением поднял на руки мужчину с переломом, – иди в дом, помоги Катрин, я сейчас приду.

Ощущая себя в полной прострации, девушка побрела в дом.

Первый этаж коттеджа превратился в лазарет. В гостиной разместились Севатис и Томасис, Экселенц занял кабинет.

Несмотря на возмущения Марго, к врачам никто не обратился. Давид и Катрин занимались лечением самостоятельно и, как ни странно, весьма успешно. У подруги даже нашелся гипс, а Давид умело вправил кости.

Теперь раненые отдыхали, а Марго в компании Катрин и нового друга в полном молчании пила чай.

– Катрин! – раздался хриплый голос Экселенца из кабинета.

Девушка поставила на стол чашку и встала, Марго поднялась следом, в итоге к Экселенцу они пошли втроем.

– Я звал только Катрин, – извиняющимся тоном пояснил парень, – прости, Марго, но нам нужно поговорить с Кэт наедине.

– Извини, Экселенц, – устало произнесла подруга, – но мы больше не можем скрывать правду от Марго, лгать, не договаривать.

– Ты о чем? – парень поднялся на локтях, что принесло ему невыносимую боль, отразившуюся гримасой на лице.

– Лучше не двигайся, – посоветовал Давид.

– А ты не лезь не в свое дело! – Экселенц решил сорвать злость на чужаке. – Откуда ты вообще здесь взялся?! Не удивлюсь, если это все ты устроил!

Давид ответил недоброй улыбкой, но промолчал.

– Нет, – сказала за него Катрин и, прикрыв покрепче дверь, чтобы Севатис с напарником ничего не услышали, прошептала, – все свершилось, друг мой, легенда правдива. И я не знаю, что нам делать дальше…

– Ты о чем? – глаза парня широко открылись, дыхание замедлилось.

– Я флагман Избранного, друг мой. Давид тоже.

– Если что, я правый, – подчеркнул мужчина, подняв вверх руку.

– Ты сейчас о чем? – парень недоуменно переводил взгляд с лица на лицо, ожидая услышать, что подруга пошутила.

– Помнишь, ты видел, как меня ранили, а теперь на мне ни царапины, и, судя по моим ощущениям, я практически неуязвима.

– И очень сильна, – добавил Давид.

– Это тоже. Ты, наверное, уже не видел, но я сумела отшвырнуть семерых одним ударом.

– А кто Избранный? – спросил парень, и его взгляд упал на Марго, прижимающуюся к Давиду. – Девочка моя, это правда? – прошептал он.

Марго не ответила, она не знала, что сказать, поскольку вопросов у нее было гораздо больше, чем ответов.

– И давно вы флагманы? – не дождавшись ответа, Экселенц продолжил допрос Катрин.

– С середины сегодняшней разборки.

– Но этот, – он указал пальцем на Давида, – и в самом начале вытворял черт-те что.

Тот довольно осклабился, неприязнь парня, похоже, его только веселила.

– Он… – Катрин посмотрела на нового напарника, пытаясь подобрать слово, но оно никак не ложилось ей на язык.

– Я Ассасино, – подсказал напарнице Давид.

– Я не знаю такой расы, – Экселенц напряг лоб.

– Ассасино не означает расу, я потомок флагманов первого Избранного.

Экселенц открыл и закрыл рот, не найдя, что сказать.

– Садись, Марго, у нас будет долгий разговор. Главное, чтобы эти, – Катрин покосилась на дверь, – не услышали.

– Но они наши друзья, – возразил Экселенц.

– А я тебе еще раз говорю, у меня друзей нет, кроме вас… – девушка посмотрела на Давида и закончила предложение, – троих.

– Может, мне их…? – Давид провел характерным движением ребром ладони по горлу.

– Нет, – покачала головой Катрин, – хотя мне и очень не нравится их внезапный прилет. Но обсудим это чуть позже. А для начала поговорим с Марго.

– Я не с Земли, верно? – тихо поинтересовалась девушка.

Подруга кивнула.

– А ты? – Марго посмотрела на Давида, на колене которого сейчас сидела. Тот ловил на себе убийственные взгляды Экселенца и отвечал ему ехидной улыбкой.

– Место моего рождения ни на что не влияет. Я – это я.

– Так где же ты родился? – Слова парня переполняла желчь, за Давида же ответила Катрин:

– Его место рождения и вправду ни на что не влияет. В данный момент, – уточнила она и, неосознанно закатив рукав водолазки, обнажила орнаментообразную татуировку, занимающую всю внутреннюю часть ее руки.

– Что это? – спросил Экселенц, указав пальцем на черные переплетающиеся линии.

– Знак отличия, – ответил Давид за напарницу. Парень снял кофту и продемонстрировал руку, также покрытую орнаментом от запястья до локтя.

– Давайте все-таки вернемся к предыдущей теме нашего разговора. Марго, – темно-синие глаза Катрин сосредоточились на девушке, по-прежнему сидевшей на колене Давида. – Я расскажу то, что знаю, о твоей семье и твоей планете, а Экселенц меня дополнит.

Итак, все началось около двадцати лет назад с одной легенды, которую лично я до сегодняшнего дня считала просто сказкой…

Глава 12

Зарина встретила Варайеса тяжелым проливным дождем. Брат Амониса поежился и, подняв повыше воротник плаща, сошел с трапа. Пройдя пару шагов, он со вздохом оглянулся на корабль, за годы ставший ему домом. Понаблюдав, как дождь омывает голубые со стеклянным отливом стенки межпланетника, Варайес пошел дальше.

Его встречали: на окраине посадочной площадки замер в ожидании серебристый лурри, подле которого стоял в почтительном молчании Барий – правая рука Амониса.

И хотя Варайес не рассчитывал, что правитель Зарины встретит его лично, он был раздосадован тем, что не смог выплеснуть свою злобу на старшего брата еще в космопорте.

Возвращение на Зарину не входило в планы Варайеса. Улетая отсюда более десяти лет назад, он дал себе обещание, что не вернется обратно, по крайней мере, пока жив Амонис. Теперь же ему пришлось нарушить обещание ради свадьбы сестры, которая, по его мнению, заслуживала гораздо лучшей участи, чем быть игрушкой в руках корыстного старшего брата.

И пусть Зарина стараниями Амониса выглядела как двойник погибшей от взрыва суперновой Зары, родины зарасов, она так и не стала Варайесу домом, несмотря на то что он провел на ней большую часть своей осознанной жизни.

Варайес не помнил, когда и по какой причине в его сердце зародилась столь всепоглощающая ненависть к старшему брату, но она росла с каждым днем, и возвращение лишь подлило масло в огонь.

– Хорошо добрались, Господин? – поинтересовался Барий, помогая Варайесу забраться внутрь транспортного средства (лурри передвигались над поверхностью, подобно рейверам, однако обладали большей комфортностью и были рассчитаны на большее количество мест, а также имели крышу, что во время дождя было весьма кстати).

Промолчав в ответ, брат Амониса отвернулся к окну, открыто демонстрируя Барию свою неприязнь.

Лурри скользил над поверхностью, направляясь к дворцу, периодически встречая огромные экраны, изображавшие Амониса в белоснежных одеждах, подчеркивающих цвет его глаз, и стоящего с ним плечо к плечу Императора, седовласого мужчину со светящимися умом серыми глазами, в черном расшитом серебром костюме.

Столь показательная дружба с Империей заставила Варайеса поморщиться еще раз.

Не желая больше раздражаться от созерцания ненавистной ему планеты, брат Амониса откинулся на сиденье и закрыл глаза.

Ливень закончился за минуту до остановки лурри у входа во дворец, арочные окна которого излучали теплый желтый свет.

Варайес поднял голову и посмотрел на башенные шпили с развевающимися над ними флагами с гербом зарасов. Эта мирная картина только ухудшила его настроение.

Чувствуя, что раздражение достигает своего апогея, он шагнул в дверь, распахнувшуюся при его приближении.

Проигнорировав предложение Бария проводить его, брат Амониса направился к широкой отделанной золотом лестнице, ведущей на верхние этажи.