Дремлющая Бездна - Питер Гамильтон

Помещение было прямоугольной комнатой, где стояло несколько каменных столиков высотой примерно по колено. Свет поступал из окон, прорезанных в крыше. Чтобы понять, насколько разросся кимох, Эдеард. проходя между столами, объединил обычное зрение с про–взглядом. Изнутри было видно, что окна уже сузились до небольших щелей, а просачивающийся сквозь них слабый свет приобрел оттенок аметиста. Вдоль каменных столов располагались стеклянные резервуары. Это были древние емкости размером с большой короб, изготовленные еще в те времена, когда строились здания гильдии. Половина из них уже растрескалась, на боковых стеклах остались высохшие водоросли, а на дне лежал слой гравия и сухие хлопья грязи. Пять резервуаров Эдеард сумел привести в порядок для содержания новых кошек, а еще три были переделаны в обычные емкости для воды. На полу в беспорядке лежали гибкие шланги, которыми он пользовался для тестирования способностей своих питомцев. Каждая из пяти кошек лежала на галечном дне своего бассейна, наполненного водой всего на несколько дюймов. Их неподвижные тела величиной с половину человеческого туловища напоминали сгустки блестящей черной смолы. У этих кошек не было никаких конечностей, только по бокам, под складками толстой шкуры, имелось два ряда круглых жаберных щелей. Их головы, настолько маленькие, что казались рудиментами, производили неприятное впечатление, кроме того, на них не было ни глаз, ни ушей. В крошечном мозгу даже про–взгляд Эдеарда мог улавливать лишь слабые отголоски мыслей.

Он весело ухмыльнулся и осмотрел неподвижные тушки, отыскивая малейшие признаки болезни. Здоровье кошек, насколько это вообще было возможно, оказалось удовлетворительным. Тогда Эдеард неподвижно замер и постарался дышать спокойно и размеренно, как учил Акиим; третья рука, как называли в деревне способность к телекинезу, протянулась к первой из кошек. Наконец мальчик ощутил в воображаемых пальцах гладкую черную шкуру и поднял животное с влажного галечного дна.

Спустя полчаса, когда во двор гильдии въехал фургон местного каретника по имени Баракка, на земле перед Акиимом и Эдеардом лежали пять брезентовых полотнищ, на которых растянулись реформированные кошки. Баракка невольно поморщился при виде странных созданий и вопросительно взглянул на старого мастера гильдии.

— Ты уверен, что они справятся? — спросил он, слезая с высокого сиденья.

Восемь десятков лет тяжелого физического труда сделали приземистую фигуру каретного мастера почти квадратной, а серые глаза над непослушной рыжеватой бородой казались еще более ввалившимися, чем это было на самом деле. Баракка запустил руку в густую растительность и поскреб нижнюю челюсть. Эдеард отчетливо различал сомнения, кружившиеся в голове мастера, но Баракка никогда не интересовался мнением мальчишек–подмастерьев.

— Если они будут работать, Эшвилль получит огромную выгоду, — уклончиво ответил Акиим. — По–моему, стоит попробовать.

— Как скажешь, — пожал плечами Баракка. Он ухмыльнулся, взглянув на Эдеарда. — А ты, наверное, метишь на место мэра, парень? Если все получится, я тебя поддержу. Последние три месяца я мылся настоящей лошадиной мочой. И пусть старина Гиипалт заткнется.

Гиипалт, деревенский плотник, отвечал за работу водокачки, и, по справедливости, именно он должен был сделать новую помпу для свежевырытого колодца. Он больше всех возражал против эксперимента Эдеарда, мало того, Оброн был как раз его подмастерьем.

— В жизни есть вещи поинтереснее, чем ругань Гиипалта, — сказал Акиим. — А если мы справимся с этой работой, у него останется больше времени для более выгодных заказов.

Баракка захохотал.

— Ах ты, старый плут! Твой язык выталкивает слова наперекор твоим мыслям.

Акиим отвесил сдержанный поклон.

— Благодарю. Ну что, начнем погрузку?

— Если только команда Мелзара готова, — ответил Баракка.

Про–взгляд Эдеарда устремился к новому колодцу, вокруг которого уже собралась толпа.

— Они готовы. Ведард уже отозвал мартышек–землекопов.

Баракка окинул парня оценивающим взглядом. Новый колодец строили на противоположном от гильдии конце деревни. Своим про–взглядом он туда не мог дотянуться.

— Очень хорошо. Мы уложим всех их в фургон. Парень, ты выдержишь треть их веса?

Эдеард был очень рад, сумев скрыть иронию и не допустить, чтобы она просочилась на поверхность.

— Думаю, справлюсь, сэр.

Он не мог не заметить слабую улыбку Акиима, предназначенную только ему; мысли мастера при этом оставались серьезными и сдержанными.

Баракка снова окинул кошек недоверчивым взглядом и еще раз поскреб бороду.

— Ну, хорошо. По моей команде. Три. Два. Один.

Эдеард подставил свою третью руку, стараясь не поднимать больше, чем т него ожидали. Усилиями всех троих реформированная кошка поднялась с земли и плавно переместилась в открытый фургон.

— А они не такие уж и маленькие, верно? — воскликнул Баракка. Улыбка его отчасти выдавала напряжение. — Хорошо, что ты помогаешь. Акиим.

Эдеард не знал, возражать ему или просто рассмеяться.

— Мы все стараемся, — ответил Акиим и строго посмотрел на Эдеарда.

— Ну, беремся за вторую, — скомандовал Баракка.

Через десять минут они уже ехали по деревне; Баракка и Акиим сидели впереди на скамье, а Эдеард пристроился сзади, положив руку на одну из кошек.

Эшвилль представлял собой рассыпь домишек, притаившихся под сенью невысокой скалы на пологом склоне. Почти неприступный каменный выступ в сочетании с полукруглым валом из земли и камней обеспечивал защиту от враждебных нашествий, возможных со стороны дикого леса на северо- востоке от деревни. Большую часть строений составляли простые хижины, сложенные из камня и покрытые соломой. В домах побольше кое–где имелись остекленные рамы, привезенные из западных городов. Камнем была вымощена только центральная улица, идущая параллельно скале, а от нее в стороны отходили грязные колеи, пробитые повозками и пешеходами до камней. Гильдия эгг–шейперов занимала самый обширный участок, но наиболее высоким зданием была церковь Небесной Заступницы, чей небольшой купол с северной стороны венчал высокий конический шпиль. Когда–то давно церковь покрыли ровным слоем белой краски, но за долгие годы забвения стены местами покрылись серыми пятнами, а в узких щелях между блоками уже торчали клочья кимха.

Примерно в середине улицы от нее отходила дорога, ведущая к окраине из деревни. Эдеард, проезжая мимо, заглянул в облицованный камнем тоннель, прорезающий вал, и в дальнем его конце увидел распахнутые в окружающий мир ворота. На валу, по обе стороны от них возвышались сторожевые башенки с большими колоколами. В них при малейших признаках внешней угрозы должны были звонить стражники. Эдеард ни разу не слышал звона. Кое–кто из старейших жителей деревни утверждал, что помнит голос колоколов с тех пор, как на окрестных полях были замечены бандиты.

Глядя на неровный вал, построенный из самых разных материалов, Эдеард задумался, насколько трудно было бы преодолеть это сооружение. Кое- где в нем образовались расщелины, впоследствии забитые толстыми бревнами, которые под покровом вездесущего кимха уже начали гнить и рассыпаться. Даже если бы все местные жители взялись за оружие, они не смогли бы оборонять и третьей части длины вала. Похоже, что безопасность деревни зависит лишь от иллюзии.

Острый укол боли в левой голени заставил Эдеарда поморщиться. Это был телекинетический щипок, от которого ему пришлось избавиться, окутав себя защитой. Сбоку от фургона, среди направлявшихся к новому колодцу людей, Эдеард заметил Оброна, идущего в компании двух дружков. А вокруг фургона, медленно катившего по Эшвиллю, царило праздничное настроение; люди оставили свои обычные занятия, чтобы прогуляться и поглазеть на диковину.

Размышления Эдеарда были нарушены, и теперь он отчетливо различал в эфире живой интерес и веселье окружающих. Но лишь немногие ожидали, что реформированные кошки будут исправно работать. Большинство рассчитывало увидеть его провал. «Как обычно, — подумал он. — Жители деревни всегда ожидают худшего. Этот настрой — причина упадка деревни, нельзя обвинять во всем плохую погоду, скудный урожай и бандитов».

— Эй, эгг–парень, — насмешливо окликнул его Оброн. — Что это у тебя за ублюдки? И где твои ген–формы для перекачки воды?

— Это они и есть, — сердито бросил Эдеард.

За хохотом его слов было почти не слышно, и Эдеард пожалел, что фургон едет так медленно. Идущие рядом взрослые тоже улыбались, наблюдая за перепалкой подмастерьев, — они вспоминали, что в молодости и сами вели себя точно так же. Оброн не скрывал своих издевательских мыслей. Эдеард постарался сдержать гнев. Он отомстит, когда кошки будут на месте. Тогда гильдия эгг–шейперов заслужит всеобщее уважение, а плотники лишатся прежнего статуса.