Ежевичное вино - Джоанн Харрис

— Я убью тебя, сволочь!

Голос Зета прозвучал совсем близко, пугающе взрослый, голос переодетого юного тролля. Потом девочка пальнула снова, попав в лодыжку, еще раз, но промахнулась, затем записала на свой счет прямой удар в висок — стук такой, будто кии загнал бильярдный шар в лузу.

— Оставь нас в покое! — крикнула девочка из своего гнезда над шлюзом. — Оставь нас в покое, чертов ублюдок!

Теперь Зет ее заметил. Джей увидел, как Зет подвигается к обрыву, не выпуская винтовку из рук. Джей понимал, что делает Зет. Он попытается укрыться под выступом, перезарядить винтовку, выскочить и пальнуть. Ему придется стрелять вслепую, но это не важно. Джей выглянул за край зольной ямы, прицелился. И изо всех сил залепил Зету между лопаток.

— Отвали! — яростно крикнул он и метнул очередной кусок угля через край ямы. — Иди к другим цепляйся!

Зря он показался так открыто. Джей увидел, как глаза Зета расширились, узнавая.

— Так-так-так.

Зет все-таки изменился. Стал шире, раздался в плечах соответственно росту. Он показался Джею совсем взрослым, окончательно выросшим и беспощадным. Улыбнувшись, Зет направился к зольной яме, целясь из винтовки. Теперь он держался под выступом, прячась от девочки. Он ухмылялся. Джей бросил еще два куска угля, но промазал, а Зет неуклонно приближался.

— Вали отсюда!

— А то чё? — Зет был уже так близко, что, кося глазом из-под выступа, ясно видел все, что происходит в яме. Его оскал напоминал костяной серп. Он целился из воздушки, глядя насмешливо, почти ласково. — А то чё? А то чё?

В отчаянии Джей перекидал в него все остатки угля, но глазомер ему изменил. Уголь отскакивал от плеч Зета, словно пули от танка. Джей смотрел в дуло винтовки Зета. Это всего лишь воздушка, твердил рассудок, всего лишь воздушка, всего лишь игрушка дурацкая. Это вам не кольт и не парабеллум, ничего такого, и вообще он не осмелится выстрелить.

Палец Зета потянул курок на себя. Щелчок. С такого расстояния винтовка совсем не казалась дурацкой. Она казалась смертельно опасной.

Внезапно за его спиной раздался шум, и шквал мелких камней полетел с обрыва, осыпая шею и плечи. Джей сообразил: Зет, наверное, вышел из-под спасительного выступа и снова попал под обстрел Девочки. (Забавно, как внезапно это слово стало именем собственным.) Джей отшатнулся к краю ямы, не спуская глаз с Зета. Предположение, что Девочка кидает камни из банданы, оказалось неверным: камни летели не поодиночке, но дюжинами или даже сотнями — голыши, осколки, камешки, галька, а порой камни побольше съезжали в облаке охряной пыли. Что-то сдвинуло часть выступа, и с него нарастающей лавиной поползла щебенка. Джей видел, как что-то движется над обрывом — мешковатая футболка, уже не слишком белая, увенчанная морковной путаницей волос. Девочка на четвереньках стояла на насыпи и изо всех сил работала ногами, сбрасывая куски скалы, землю и пыль на камни внизу, где они разбивались, осыпая Зета землей, камнями и едкой оранжевой пылью. За грохотом обвала Джей слышал, как ее тоненький голосок победно орет: «Что, съел, ублюдок?»

Зета ее атака застигла врасплох. Он бросил ружье, метнулся было под защиту выступа, но хотя тот прикрывал от метательных снарядов, против обвала он был бесполезен, и, оступаясь, задыхаясь, Зет угодил в самую гущу лавины. Он выругался, прикрыл голову руками, когда на него внезапно посыпалась щебенка. Один булыжник размером с кирпич треснул его по локтю, после чего Зет внезапно потерял интерес к схватке. Кашляя, задыхаясь, ничего не видя в пыли, прижимая раненую руку к животу, пошатываясь, он выбрался из-под выступа. Сверху донесся победный воинственный клич, и мелкие камни посыпались с новой силой, но битва уже была выиграна. Зет кровожадно глянул через плечо и смылся. Он бежал по боковой тропке до самого верха и только там остановился, чтобы бросить вызов.

— Вы оба покойники, ясно? — Его голос отразился от камней на берегу канала. — Только попадитесь мне, и оба вы покойники!

Девочка насмешливо улюлюкнула под деревьями.

Зет бежал.

23

Ланскне, март 1999 года

Джей проснулся от прикосновения солнечного луча к лицу. Свет был странно желтоватым, каким-то процеженным и винным, непохожим на обычную бледную прозрачность рассвета, и Джей, посмотрев на циферблат, с удивлением понял, что проспал больше четырнадцати часов. Он вспомнил лихорадку и даже бред прошлой ночи и в тревоге осмотрел больную лодыжку, ища признаки заражения, каковых, впрочем, не обнаружил. Опухоль уменьшилась, пока он спал, и, несмотря на разноцветный синяк, а также уродливый порез, все оказалось намного лучше, чем он помнил. Должно быть, долгий сон пошел ему на пользу.

Он умудрился натянуть ботинок. В ботинке нога побаливала, но не так сильно, как он опасался. Съев последний сэндвич — весьма несвежий, но голод не тетка, — он собрал вещи и медленно побрел к дороге. Он бросил сумку и чемодан в кустах и пустился в долгий путь к деревне. До главной улицы он шел почти час, не раз останавливался передохнуть, так что времени оглядеться хватило. Ланскне оказался крошечным городком: единственная главная улица и несколько переулков, площадь, на ней несколько лавок — аптекаря, булочника, мясника, цветочника, церковь за двумя рядами лип, потом долгий спуск к реке, кафе и несколько заброшенных домов, шатко бредущих по зазубренным берегам к полям. Джей явился с реки, которую перешел вброд на отмели по камням, поэтому сначала зашел в кафе. Яркий красно-белый навес прикрывал окошко, пара металлических столиков была выставлена на мостовую. Вывеска над дверью гласила: кафе «Марод».

Джей зашел и заказал blonde[51]. Propriétaire[52] за барной стойкой с любопытством воззрилась на него, и он понял, как, должно быть, выглядит: немытый и небритый, в грязной футболке, пропахший дешевым вином. Он улыбнулся, но женщина продолжала смотреть с сомнением.

— Меня зовут Джей Макинтош, — объяснил он ей. — Я англичанин.

— А, англичанин.

Женщина улыбнулась и кивнула, словно это все объясняло. У нее было круглое, розовое, блестящее личико, словно у куклы. Джей хорошенько приложился к пиву.

— Жозефина, — представилась proprietaire. — Вы… турист?

Судя по тону, подобное немало удивило бы ее. Джей покачал головой.

— Не совсем. Я вчера вечером еле сюда добрался. Я… заблудился. Пришлось спать где попало.

Он коротко объяснил.

Жозефина смотрела на него с настороженным сочувствием. Очевидно, не представляла, как можно заблудиться в таком крохотном, знакомом местечке, как Ланскне.

— У вас есть комнаты? На ночь?

Она покачала головой.

— А гостиница тут есть? Или chambre d'hôte?

Вновь смотрит удивленно. Джей начал понимать, что туристов здесь бывает не густо. Ну ладно. Значит, Ажен.

— Можно от вас позвонить? Вызвать такси?

— Такси? — На это она расхохоталась. — Такси вечером в воскресенье?

Джей заметил, что еще нет шести, но Жозефина покачала головой и снова рассмеялась. Сейчас все такси едут домой, объяснила она. Никто не потащится в такую даль за клиентом. Деревенские мальчишки часто шутят по телефону, улыбаясь, рассказала она. Заказывают такси, пиццу на дом… Они думают, это смешно.

— Ясно.

Конечно, есть еще дом. Его дом. Он уже провел в нем ночь и со спальным мешком и свечами вполне может выдержать и вторую. Купит еды в кафе. Наберет дров, разведет огонь в камине. В чемодане есть одежда. Утром он переоденется и поедет в Ажен, подпишет бумаги и заберет ключи.

— Туда приходила женщина, когда я спал. Мадам д'Апи. По-моему, приняла меня за взломщика.

Жозефина стрельнула глазами.

— Наверное. Но если дом теперь ваш…

— Я решил, она сторож. Она стояла на часах. — Джей усмехнулся. — По правде говоря, она была не слишком приветлива.

Жозефина покачала головой:

— Да, я догадываюсь.

— Вы с ней знакомы?

— Толком нет.

Казалось, упоминание Маризы д'Апи встревожило Жозефину. Она снова глядела с сомнением и весьма нарочито оттирала пятно со стойки.

— По крайней мере, теперь я знаю, что она существует, — весело заметил Джей. — В полночь я решил, что видел привидение. Надеюсь, днем она выходит?

Жозефина молча кивнула, продолжая тереть стойку. Джея заинтриговала ее немногословность, но он был чересчур голоден, чтобы допытываться.

Меню было не слишком обширным, но plat du jour[53] — большой омлет с салатом и жареной картошкой — вполне его устроило. Он купил пачку «Голуаз» и запасную зажигалку, потом Жозефина дала ему с собой сырный багет в вощеной бумаге, три бутылки пива и пакет яблок. Джей ушел еще засветло, унося покупки в пластиковом пакете, и быстро добрался до дома.

Он перенес остатки багажа из укромного места у обочины в дом. Он устал, измученная лодыжка начала протестовать, но все же сперва он затащил чемодан в дом и лишь затем позволил себе передохнуть. Солнце скрылось, небо было светлым, но уже темнело, и он взял поленьев из кучи за домом и сложил их в зев камина. Дрова казались совсем свежими и лежали под листом рубероида, чтоб не намокли. Еще одна загадка. Он предположил, что дрова наколола Мариза, но с чего бы? Уж конечно, на дружелюбную соседку она не похожа. Он нашел пустую бутылку из-под бузинного вина в мусорном баке за домом. Он не помнил, чтоб выкидывал ее туда, но глупо ожидать, что он будет помнить все, что происходило ночью, если учесть, в каком он был состоянии. «Я бредил», — сказал он себе. Достаточно того, что ему привиделся Джо, такой реальный, что Джей в него почти поверил. Единственный сигаретный окурок, обнаруженный в комнате, где Джей провел ночь, выглядел древним. Может, лет десять тут валялся. Джей расковырял окурок, пустил его по ветру и закрыл ставни изнутри.