Взлет и падение короля-дракона - Линн Абби

Его глаза встретили взгляд Павека. Несмотря на страх, недоверие и привычки, которые пропитывали все существо темплара, тот не отклонился и не вздрогнул. Возможно, он был именно тем человеком, на которого мог положиться любой Доблестный Воин: воин, который может выдержать твой взгляд.

В данный момент достаточно одного взгляда. Павек был далеко не единственный темплар, который требовал внимания Хаману. Кто-то еще положил свою руку на медальон. С быстротой молнии Хаману определил металлический медальон, драгоценный камень на нем и твердую руку, которая его держала.

Командор Джавед.

Искра узнавания прошла через другой мир и дошла до военного бюро. Когда она встала в выемку в медальоне Джаведа, они оба объединились в мыслях Хаману. Он послал Виндривера шпионить за Кролем-Тенью — бестелесный тролль может проникнуть туда, куда заказан вход любому смертному — но он послал и своего собственного воина, чтобы разведать все об армии Короля-Тени. Он не удивился, узнав, что командор вернулся в Урик первым.

Рассказывай! потребовал он, потому что было намного легче слушать, чем вслепую рыться среди хаотических мыслей. Где войско, которое Король-Тень ведет через нашу страну?

Ушло в тень, как и их король, Великий, как только увидели нашу пыль на горизонте, рассказал Джавед. Женщины и их наемники улизнули, не захотев сражаться с нами лицом к лицу.

Хаману нахмурился. Многие столетия он и Галлард, Погибель Гномов, посылали войска на пустынные границы своих владений и устраивали маленькие сражения, тренируя войска и заодно стараясь понять, нельзя ли добиться серьезной победы. И никогда такого не было, чтобы войска Нибеная сбежали с поя боя еще до его начала. Он пробежался по поверхности сознания эльфа, собирая картины покинутого лагеря: холодные очаги, пустые траншеи, пустые загоны для канков.

Ничего ценного, вообще ни единой мало-мальски ценной вещи, задумчиво сказал Хаману к удовольствию своего командора. Нет даже перевернутого горшка для еды или остатков корма для канков. Они планировали отступить без боя с самого начала.

Так и мне кажется, Великий, согласился Джаред, как только Хаману собрался углубиться поглубже в его воспоминания. Я иду к вам, Великий. Мысли эльфа расплылись в сером эфире нижнего мира.

Темплары Урика обычно не изучали Невидимый Путь. Его тайны уходили корнями в силы, которые Хаману не мог контролировать, как он контролировал элементарную магию, которую распределял через медальоны. Исключения он делал только для командоров и других темпларов высшего ранга, чьи мысли могли бы прочитать враги Урика.

Как мыслеходец, Джавед не мог даже и подумать, чтобы соревноваться со своим королем, но мог подать сигнал тревоги, а Хаману всегда был наготове.

Я иду к вам, Великий, повторил командор, распространяя свое сознание так, чтобы король мог видеть громадного канка, на котором он, эльф пустыни, скакал из уважения к своему королю, потому что жук все-таки был быстрее, чем не слишком молодые заслуженные ноги.

Зеленый лабиринт орошаемых полей фермерских хозяйств Урика уже был виден со спины канка-гиганта.

Великий, даруй мне быстрый проход через Модекан к воротам Урика и за них.

Темплары — даже высокопоставленные командоры вроде Джаведа или носители золотых медальонов вроде Павека — могли использовать свои медальоны, чтобы напрямую связываться со своим королем, но только не друг с другом. Если командор хотел избежать конфронтации с темпларами гражданского бюро, которые контролировали передвижения по спицам колеса, в центре которого находился Урик, а тем более если он хотел доехать на канке прямо до ворот королевского дворца, Лев из Урика должен был отдать несколько распоряжений.

Даровано, сказал Хаману. Он оборвал контакт через Невидимый Путь.

Хаману вызвал легкоузнаваемые крыши зданий Модекана из своей памяти и сделал их настоящими. Глядя из другого мира, он увидел как одетые в желтое темплары, дремлющие на своем посту у ворот, внезапно проснулись и в шоке схватилась за свои медальоны. Все как один обратили лица с отлившей от них кровью к небу, на котором по воле Льва появилась пара огромных желтых глаз с с вертикальной щелью зрачка.

— Герой Урика скоро появится.

Хаману передал свой голос из дворца в деревню, где его мог слышать каждый темплар, и весь остальной Модекан тоже. Раздались громкие одобрительные крики, вся деревня бешенно зааплодировала. Если бы Хаману не был абсолютно уверен в верности Джаведа, он мог бы даже позавидовать популярности эльфа. А так он просто продолжил выкрикивать свои приказы.

— Герою вопросов не задавать и не мешать. Освободить ему дорогу на Урик. Обеспечить максимально быстрый проход.

В казармах деревни дисциплина была поставлена из рук вон плохо: половина темпларов упала на колени, остальные ударили кулаком в грудь, приветствуя короля. Но воля Хаману будет выполнена — он аккуратно коснулся сознания каждого темплара острым краем своего гнева прежде, чем закрыл глаза. Через мгновение глаза короля появились над южными воротами Урика, потом он моргнул и опять перенес внимание на свое убежище.

Павек все еще глядел на него. Хотя разговоры через медальон остались для него тайной, он безусловно слышал сказанные команды и сделал свои собственные заключения.

— Командор Джавед, Великий? — спросил он. — Урик в опасности, Великий? — Остальные вопросы в сознании Павека: «Поэтому и позвали меня? Вы ожидаете, что я вызову стража?» остались непроизнесенными, но, конечно, не неуслышанными.

— Ты сможешь сам судить об этом, Павек, — предложил король, одновременно великодушно и требовательно. Он разрешил блеску в его желтых человеческих глазах исчезнуть, и темплар смог отвести взгляд.

Было еще достаточно времени, так что дворцовые рабы успели вымыть Павека душистым мылом и переодеть в изысканную одежду из гардероба самого короля. Шелк едва касался плеч Павека, а потом красиво струился вдоль его рук и ног. Внушительная фигура Павека вполне могла принадлежать какому-нибудь командору, но ему не хватало величия. Вслед за Хаману он пошел в королевскую приемную, выглядя именно тем, кем он был: самым обычным человеком в чужой одежде.

Короли-волшебники, одним из которых был Хаману, обычно строили дворцы с монументальным тронным залом, который заставлял смертных чувствовать себя мелким и ничтожным, когда они входили в него. В зале Хаману стоял украшенный драгоценными камнями трон, который вызывал боль в его спине совершенно независимо от того, в какой форме он на нем сидел. К сожалению, обстоятельства требовали, что он принимал просителей в полных доспехах… и получал полную порцию боли. Иногда он спрашивал себя, как остальные переносили эту пытку — может быть они знали какое-то заклинание, которое он упустил, или просто страдали меньше, потому что не морили себя голодом и на их бессмертных костях было побольше мяса, чем у него.