Блаженная (СИ) - Ворон Белла

Я раздраженно поморщилась — они говорили очень тихо, а толстая ковровая дорожка отлично поглощает звуки, оставляя моим любопытным ушам лишь невнятное бухтение.

Впрочем, тут и так все ясно. Давид мягко упрекает Лику, что зря прождал ее целый вечер, если он вообще умеет упрекать, а Лика устало и равнодушно извиняется.

Щелкнул замок соседней со мной двери.

— Лика! — вполголоса позвал Давид.

— Тш-ш-ш!

Тихие, быстрые шаги по коридору, тихая перепалка возле Ликиной двери, хлопок, щелчок замка. Тишина. Лика его впустила.

Я порадовалась, что наши с Ликой комнаты расположены бок о бок и мне не придется подслушивать возле замочной скважины.

В гостях у Лики я побывать не успела, но если я все правильно понимаю, ее студия такая же, как моя. А значит, моя спальня соседствует с ее кухней. Их разговор с Давидом состоится именно там, едва ли она пригласит его в спальню, или я тогда вообще ничего в жизни не понимаю.

Кто знает, может Давид посвящен в Ликины сердечные дела на правах подружки? Хотя едва ли. Лика, похоже, из тех людей, что, порхая, как бабочки, оберегают свои секреты, как шершни свое гнездо.

Я на цыпочках вернулась в спальню, радуясь, что заблаговременно выключила свет и оставила открытым окно — можно попытаться их послушать, не обнаруживая своего присутствия. Я осторожно высунулась в раскрытое настежь окно, благославляя жаркие деньки, из-за которых окна у всех стоят распахнутыми.

На землю под соседним окном легло золотистое пятно — Лика включила свет. Зашумела вода. Правильно, чашечка чая никогда не бывает лишней.

— Давид, говори скорей, я ужасно устала. — сказала Лика бесцветным голосом.

Ага. Давид напросился к ней на разговор, А Лика, добрая душа, не смогла ему отказать.

Давид сразу взял быка за рога:

— Я все знаю.

— Что ты знаешь? — прошипела Лика, как змея перед броском. Вот как, оказывается, она умеет. Сравнение с шершнем оказалось подходящим.

— О нем и о тебе. То есть почти ничего. Но я догадываюсь…

— Давид. Не надо догадываться. Это не поможет ни мне, ни тебе.

— Он тебя не стоит. — глухо сказал Давид. — Я бы давно набил ему морду, если бы…

— И что бы это изменило?

Видимо, Давид сделал какой-то молчаливый жест, потому что Лика сказала:

— Ну вот видишь.

— Да, я вижу! — Давид повысил голос, — Вижу, что тебе плохо. Этот твой… как высохшее дерево, которое сломалось, но не упало, а нависло над тобой. Он как сегодняшняя ширма…

— Ну все, хватит. Спокойной ночи. — ровным голосом сказала Лика.

Щелкнула дверь. Должно быть, Лика распахнула ее, давая понять Давиду, что разговор окончен.

Я быстренько переместилась к входной двери. Совесть моя к этому моменту была окончательно задавлена любопытством.

Стоя возле двери, Давид спокойно произнес:

— Придушить бы этот старого козла… Всем стало бы легче. И тебе и Яне и…

Я думала, что сейчас услышу звук оплеухи, или, как минимум, разъяренное шипение, но голос Лики прозвучал мягко и понимающе, хоть и дрогнул от слез:

— Давид, ты хороший. Ты талантливый. Ты спас меня сегодня. Ты мне друг. Мне очень жаль, что я не люблю тебя.

Дверь тихонько закрылось. Терзаемая стыдом и ощущая себя деревенской сплетницей, я прокралась в спальню и забралась под одеяло.

Конечно, Давид говорил об Аркадии. Иначе, при чем тут Яна? Он чувствует висящую в воздухе опасность. Он безумно любит Лику, но…

Такая любовь тоже может таить в себе угрозу.

***

Мне досталась комната с дефектным замком. Утром его снова заело. Пока я громыхала ключом и тихо чертыхалась, соседняя дверь приоткрылась и Лика, свежая, утренняя, красивая, улыбнулась мне безмятежной улыбкой.

— Опять заклинило?

— Да вот… как назло.

— Давай помогу, я знаю прием.

Я уступила ей место возле двери. Наблюдая, как она возится с замком, я силилась прочесть на ее лице отголоски вчерашней беседы с Давидом, но Лика была такой же, как всегда. При всей кажущейся открытости, она далеко не проста и умеет оберегать свои секреты. Ничего удивительного, судя по тому, как безропотно подчиняются ей капризные замки и ключи.

— Ты волшебница! Что бы я без тебя делала?

— Ерунда. Научишься. А ты куда так рано?

— В Воронин. Вадим вызвался подбросить меня закупиться к вечеринке. Мы встречаемся у ворот через десять минут…

— Вадим? Алексеевич?

Лика казалась очень озадаченной.

— Ну да… Ликусь. Ты не могла бы съездить с нами? А то, боюсь, наша поездка будет смахивать на свидание.

— А это не так? — быстро спросила Лика.

— Да боже упаси!

— Тогда конечно! — просияла Лика, — Тебе будет тяжело одной все покупать. А мне как раз в Воронин надо! Секундочку подожди.

И она метнулась в свою комнату. Я только успела спуститься вниз, а она уже догнала меня.

Вадим ждал в машине.

— Я с коллегой… — ответила я на его недоуменный взгляд.

— Можно я сяду впереди? — шепнула мне Лика, — Меня тошнит на заднем…

— Пожалуйста, мне все равно. Точнее, даже лучше.

До центра Воронина мы ехали минут пятнадцать, да и то лишь потому, что дорога туда — одна сплошная колдобина.

Затаившись на заднем сиденье, я поглядывала на сидящую впереди меня парочку. С тех пор как я разложила карты для Лики, у меня развилась навязчивая идея насчет дорогого и опасного человека, а вчерашняя ширма подлила масла в огонь. Я сканировала каждого представителя мужского пола и пока что отмела только Давида. Да и то не факт. О других я слишком мало знаю. Доктор и Лика… Лика и доктор… Нет. Слишком разные. И по возрасту и по внешности. Да и не похоже, чтобы их тянуло друг к другу. Лика сидит, вцепившись в коленки, сосредоточенно следит за кочками и ямами на дороге. Доктор занят тем же самым. И мне показалось, что он был раздосадован тем, что Лика едет с нами, нарушив наш предполагаемый тет-а-тет. И поглядывает на меня он довольно красноречиво. А чтобы обхаживать двух девушк сразу… нет. Не тот тип — решила я, мысленно вычеркивая доктора из черного списка.

Наконец приехали. Я с облегчением ощутила под ногами твердую землю парковки возле торгового центра — меня порядком укачало по дороге.

— Блаженная! Тинка, ты?

С полминуты я пялилась на долговязого парня лет около тридцати, но его физиономия в бледных конопушках вызывала у моей памяти лишь вялые подергивания.

— Подождите, я должна сама вспомнить… Можете снять очки?

Он снял очки и свет, забрезживший в моей дырявой голове, должно быть, отразился у меня на лице.

— Ну! Еще немного… Ты провалилась сквозь дырку в сцене в “Вороньем приюте” и я…

— Мишка!

— Ну наконец-то!

Я крепко обняла моего верного вассала, соучастника безумных затей, подельника в грабежах соседских садов и лучшего друга моего детства, Мишку Колесова.

— Не узнала тебя в очках!

— Тинка! Красивая стала какая!

— Ой, ладно тебе, просто давно не виделись.

— Ну ты что, ты где, ты надолго?

— Надолго, Миш. Надеюсь. В “Воронье гнездо” приехала работать.

— Артисткой что ли?

— Артисткой. — скромно заважничала я.

— Здорово!

Мы снова обнялись. Тут только я вспомнила, что не одна.

— Ребят, это мой старый друг, с детства не виделись! Миш, как хочется поболтать с тобой, но…я по делу приехала, ты, наверное тоже…

— Да я уж все переделал.

— Тинусь, вы пообщайтесь! — предложила Лика, — А мы… а я и без тебя все куплю.

— Ой, ты что, неудобно.

— Да нормально, я все равно в аптеку собиралась.

После долгих препирательств было решено так: Лика с доктором заезжают к нему в больницу, он там быстренько освобождается и они едут закупаться для вечеринки. А мы с Мишкой зайдем в техцентр, где работает его друг и договоримся насчет Черной Каракатицы. Потом сядем в кафешке, поболтаем, а потом Мишка меня отвезет в усадьбу.

На том мы распрощались и Мишка повез меня в автосервис, чтобы сразу покончить с делами.