Заря богов - Морис Дрюон

Никто из богов себя не предложил. Хотя я видел искру зависти, промелькнувшую в глазах Афродиты и Прометея. Но у первой не было ничего, что приготовило бы ее к власти, а второй был не в том положении, чтобы на власть притязать. Они поняли, что не получили бы иных голосов, кроме своих собственных. Афина прошла по рядам, протягивая золотой шлем, потом высыпала камешки к ногам Фемиды. Все они оказались белыми. Так были изобретены выборы путем голосования — с тех пор этот способ получил некоторое распространение.

Тотчас же все боги встали и поприветствовали меня криками, добавляя к моему имени Зевс, которое означает «день» или «свет», все те эпитеты, которыми меня чествовали с тех пор: справедливо Карающий; Избавитель от зол; Прибежище слабых, бедняков, беглецов, молящих; Защитник дружбы; Попечитель городов; Покровитель народных собраний.

Вот так, дорогие дети мои, сами видите, я стал царем не по наследственному праву и не благодаря заговору или силе. Я даже не захотел извлекать свою власть из положения, которое мне подарили война и победа.

Он ведь был из Греции и знал историю богов, тот из ваших поэтов, который сказал: «Спаситель города не обязательно должен стать его владыкой».

Так что, как мне и хотелось, я — избранный правитель, первый среди равных.

Пятая эпоха. Верное деяние

Первые повеления. Назначение Аида и устройство Преисподней. Владения Аида Богатого

Я решил немедленно наладить управление своей державой, доверив часть власти тем из богов, кого считал наиболее способными и надежными. Моему брату Аиду я поручил управление Преисподней, наказав присматривать за расположенным под ней Тартаром и предупреждать меня о малейшем движении, которое он там заметит. Аиду предстояло также принимать мертвых и ведать долгими и таинственными преобразованиями их энергий. В помощники ему были выделены Стикс, сын Океана и Тефиды, бог одноименной реки, чьи извилистые рукава огибают всю потустороннюю область, и осужденный Ахерон — для грязной работы; а старый демон Харон, уже сосланный в Преисподнюю Ураном в наказание за некоторую зловредность, должен был обеспечивать умершим переправу.

Стикс ужасает своим безмолвием и мраком. Даже лодка Харона не может всколыхнуть волну или оставить подвижный след в его густых водах. А берега Ахерона состоят сплошь из черного зловонного ила, где беспрестанно лопаются пузыри от гниющих тел. Подступы к нему скрывает густой тростник, и тот, кто отважился забрести туда, увязает в тине и бесследно исчезает.

Унылый удел, наверняка думаете вы. Не заблуждайтесь, дети мои. Ни одна часть мира не плоха для того, кому она подходит. Аид ведь почти слеп. Он таким родился. Дневной свет ему невыносим, видеть он способен только ночью. Шлем-невидимка, который я велел циклопам выковать для него, был предназначен не только для того, чтобы скрыть его от врага, но и для того, чтобы его самого защитить от лучей солнца. И если моя кузина Осторожность исчезла с поля битвы, то лишь потому (как я узнал впоследствии), что ей пришлось вести Аида за руку. Только представьте себе, какие муки испытывал бы мой брат, если бы я поручил ему заведовать восходом солнца!

Для вас и для меня, детей света, Преисподняя — жуткое место. Но только не для него. У каждого своя преисподняя.

Поскольку все дела во Вселенной должен кто-то исполнять, Судьбы, направляя руку Клото, заставляют ее вытягивать числа, иные из которых кажутся вам несчастливыми и безотрадными. Вас восхищает, что могут быть на свете счастливые могильщики. И все же они есть. Вас удивляет, как можно сделать своим ремеслом рассечение трупов, а затем проявлять себя отменным едоком в застолье или неутомимым любовником в постели. Вам кажется, что выполнение таких необходимых городу работ требует от их исполнителей некоторой душевной неполноценности. Но ведь и гениальность, если хорошенько присмотреться, всегда сопровождается неким изъяном. Вы завидуете месту, которое избранник муз занимает на пределе или на верхней ступени вашего рода; но задумывались ли вы о том, что ваше восхищение и одобрение доходит до него всегда через ограду одиночества? Это одиночество и составляет его изъян, но без него он не был бы тем, кем является.

Главное — это пораньше распознать свое призвание, наиболее соответствующее личной природе, и постараться в нем преуспеть. Повторяю вам: «Того, кто принимает веления Судеб, боги ведут; того, кто отказывается, — тащат». Прямо идти, хоть и немного в тени, гораздо предпочтительнее, чем хромать на свету. Можно стать превосходным башмачником и отвратительным банкиром, корифеем или архонтом[4]. И уж лучше быть превосходным и, следовательно, счастливым могильщиком, чем неуклюжим скульптором или неспособным министром.

Среди царских трудов отнюдь не наименьший — вводить такие учреждения, которые позволяют каждому реализовывать себя в наиболее подходящем деле.

Так что не жалейте Аида и не считайте его принесенным в жертву. Впрочем, он управляет не только обиталищем мертвых. В его ведении также запасы минералов и металлов, что залегают в подземных областях. Вот почему его гораздо чаще называют Плутоном, то есть Богатым. Разве для многих из вас владение драгоценными металлами не является удовольствием и страстью, которая затмевает все остальное? Плутон царит над этими потаенными сокровищами и ревниво их оберегает. За каждую похищенную у него частицу он требует равную по весу долю жизни и таким образом возмещает в одном своем владении то, что у него забирают в другом. Несчастные рудокопы, гибнущие под обрушившейся горой или в шахте, затопленной каким-нибудь рукавом Стикса; золотоискатели, чьи кости белеют в песке пустынь; слишком амбициозные финансисты, подорвавшие себе сердце или обреченные броситься в пропасть из-за разорения, — все они вольные или невольные жертвы Аида Богатого. И если бы из-за несчастного случая, бунта или неосторожности разгул циклопов, отданных под его надзор, грозил уничтожить его богатства, не сомневайтесь, Плутон истребил бы всякую жизнь.

Недовольство Посейдона своим уделом. Нереиды. Амфитрита. Любовные увлечения Посейдона, его дети. Вторые циклопы. Пегас. Новые гиганты. Орион

Итак, один из моих братьев был устроен.

Поскольку мой дядя Океан стремился к покою, я избрал второго своего брата, Посейдона, чтобы он сменил дядю в трудах и взял на себя управление морями.

Учитывая обширность морских владений, сил и богатств, которые в них содержатся, никак нельзя сказать, что Посейдон обделен. Но мой братец, носитель, трезубца, беспокоен по своей природе; оставь я его на земле, она бы беспрестанно тряслась. Довольно посмотреть, что он творит на границах своей вотчины! Берега и взморья беспрестанно страдают от его непостоянства. Какая-нибудь гавань, выкопанная с превеликим трудом, которой он еще вчера благоволил, направляя туда торговые флоты вместе с изобилием, завтра будет им же осушена или затоплена. То он тысячу лет обустраивает скалистый берег, заложив там процветающий город, то вдруг, решив ни с того ни с сего, что город раздражает взор, подтачивает его или обрушивает, не пощадив даже храма, который ему посвятили. Мало найдется Островов, которые не содрогались от его неожиданных выходок, мало найдется пляжей, которые не опустошала внезапная атака его бешеных приливов. Я сдерживаю брата, как могу.

Похоже, Посейдону на роду написано быть вечно недовольным, подобно мореплавателю, которому вечно не сидится на земле и которого тянет бороздить волны. Но ничто не обновляется, не создается, не открывается иначе, нежели при посредстве этого вечного, как море, двигателя — неудовлетворенности.

В супруги себе Посейдон выбрал одну из нереид. Расскажем немного и о нереидах; ведь поэты часто упоминают их за красоту волос, почти не уточняя, кто они такие.

Их отец, старый Нерей, очень древний бог, будучи отпрыском буйного Понта, тем не менее всегда проявлял благожелательность к морякам. По линии матери; прелестной Дориды, сестры Метиды и Эвриномы, нереиды восходят также и к Океану.

Преклонные лета не помешали Нерею быть обильным на потомство: нереид насчитывается семьдесят семь. Порой они чинно сидят на золотых тронах в отцовском дворце, в глубинах моря, и тогда стихия спокойна, как озеро. Но они любят также порезвиться, попеть, пошалить на поверхности, со смехом играют в догонялки, катаются друг на дружке, озорничают, поднимая и раскачивая своими упругими спинами корпуса кораблей. Это их распущенные волосы блестят под луной.

Ну так вот, из этих семидесяти семи Посейдон выбрал именно Амфитриту, которая его не хотела! Он заметил ее, когда она плясала вместе с сестрами у берегов острова Наксос. Амфитрита не была ни красивее, ни смешливее остальных; просто прелестная волна, которой нравится прыгать, плескаться и накатывать на берег, чтобы разбиться брызгами, взять разбег и нахлынуть снова. В общем, именно она ему понравилась, такая, какая есть.