Присвоенный (ЛП) - Уорд Дж. Р.

Вернувшись на кухню, Лидия посмотрела на незагроможденную столешницу. Плита с дедовским чайником и сковородой, которую она купила год назад. Стол с двумя стульями, одна салфетка на столешнице и держатель для салфеток, а также ее ноутбук, который стоил, может быть, шестьсот или семьсот долларов.

«Леново» – единственная ценная портативная вещь в ее владении. Ну, еще телевизор, который достался ей когда–то вместе с домом, именно тогда она и смотрела его в первый и последний раз.

Один за другим Лидия открыла все шкафы. Ящики. Дверь в кладовку.

В приступе внезапной паранойи, Лидия направилась в гостиную и скинула подушки с дивана. Подняла пульты и снова положила их обратно. Замерила расстояние от края коврика до чехла с юбкой на старом кресле. Проверила абажур на лампе.

Затем повернулась к лестнице.

Неужели кто–то заходил в дом, пока она спала? У нее не было ни сигнализации, ни камер видеонаблюдения с датчиками движения. И замки всегда можно вскрыть, даже засовы.

Поднимаясь по ступеням, обшитым сосновыми досками, Лидия старалась не ступать на скрипящую, хотя в доме больше никого не было. Больше никого быть не могло… и не было до этого. В противном случае они причинили бы ей вред или украли бы что–нибудь, хотя у нее и не было ничего особо ценного.

Добравшись до верхней площадки, Лидия посмотрела в открытую дверь совмещенного санузла. Солнечный свет успокоил ее, но только потому, что магически мыслящая часть ее мозга сказала ей, что в солнечный весенний день ничего плохого случиться не может.

Все плохое случается ночью.

Когда ты спишь одна в доме.

Ничего не случается среди бела дня. Неважно, что было в грязи за ее окнами.

Гостевая спальня – не то чтобы у нее когда–либо были гости – находилась напротив ее собственной, и она напарвилась туда, не зная, что ожидала найти. Вмятину на подушке? Мятое одеяло ручной работы? Стакан с водой на прикроватной тумбочке?

Как будто у нее был гость, которого она по каким–то причинам не заметила.

Ничего.

Лидия проверила гардеробную в коридоре, обшитую кедром, где она летом хранила запасные простыни и ненужные свитера. Ничего лишнего, но разве кому–нибудь могли понадобиться простыни королевского размера, купленные по совету Марты Стюарт[18]?

Сглотнув страх, Лидия повернулась к двери своей спальни. Вряд ли туда мог кто–то войти.

Подойдя к кровати, она поправила одеяло, которое вернула в исходное положение, как только встала. Она заглянула под обе подушки. На своем маленьком столике она проверила, что ее старый будильник, тот, что был с ней со времен колледжа и который она до сих пор использовала, стоит под идеально прямым углом к углу стола.

Все на своих местах.

Лидия проверила ящики своего комода и неглубокий шкаф со своим скромным гардеробом практичной повседневной одежды. Она даже заглянула под кровать.

Перед тем, как выйти, она оглянулась через плечо.

Напротив, у окна стояла банкетка, набитая декоративными подушками, где теоретически можно было сидеть по воскресеньям, купаясь в утреннем свете, и уютно устроиться с газетой или книгой и потягивать ромашковый чай в своем халате и пушистых носках… может, пушистый серый кот с зелеными глазами свернулся бы калачиком у ее ног, а если подует сквозняк, можно было натянуть на ноги стеганое одеяло ручной работы.

В ту секунду, когда Лидия вошла в комнату, видение было ясным, как день. По этой причине она выбрала этот дом.

Конечно, ничего из этих инстаграммных мечтаний не сбылось. Она не расслаблялась. Она редко читала. Она ненавидела чай, и у нее не было кошки. Но фантазия все равно сохранилась.

В коридоре она потерла лицо и прикинула в уме. Ничего не взломано и ничего не украдено. Значит, у этой очевидной слежки была другая цель – вроде сообщения ей, что за ней наблюдают. И она знала, почему его послали.

В пятницу вечером она провела два часа на телефоне с телевизионным продюсером «WNDK», а затем отправила ему фотографии ловушки–приманки, мяса и распечатки с того момента, когда Рик выяснил, какой яд был использован. Она подумала о том, чтобы поделиться фотографией волка… и в итоге переслала мужчине одно изображение и сказала, что они могут использовать снимок, но ни при каких обстоятельствах не снимать животное и не беспокоить его иным образом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Съемочная группа собиралась приехать и взять у нее интервью в офисе.

Строительная площадка отеля работала по выходным. Лидия была готова поспорить, что продюсер выехал туда. И радиостанция, конечно же, позвонила в штаб–квартиру корпорации для получения официального разрешения.

Лидия знала, что у нее на руках неубедительные доказательства, только график начала работ на месте, расстановка ловушек и травля трех волков. Таким образом, была вероятность того, что юристы сети отелей ловко разберутся с этой истории и похоронят дело в соответствии с законом о клевете.

Хоронить они умеют.

Она звонила Иствинду? – подумала Лидия, спускаясь по лестнице.

Выглянув через стеклянную панель рядом с входной дверью, Лидия посмотрела на подъездную дорожку. Она едва могла видеть вдалеке сельскую дорогу.

Дом находился в районе города, который местные жители считали «оживленным». Это означало, что движение в центре Уолтерса и на выезд из него проходило мимо ее дома, но вдоль асфальта не было уличных фонарей. Никаких огней на гравийной дороге. Только одна лампочка на переднем фасаде и одна на задней двери, ни одна из которых не срабатывала на движение и не горела на постоянной основе.

Хотя все изменится, причем с этого самого момента.

Учитывая, что сейчас рано темнеет? Кто угодно может припарковаться недалеко от окружной дороги на ее подъездной дорожке и подойти к ее дому…

Ее машина. Черт возьми, ее машина была припаркована под открытым небом, потому что не было гаража, и она не запирала ее. Она никогда этого не делала.

– Это еще одна вещь, которая изменится сегодня вечером, – пробормотала Лидия, выходя из дома и шагая по траве.

Заглянув в машину со стороны водителя, она ожидала увидеть вспоротые сиденья, и бардачок, вскрытый как рваная рана.

Не–а.

Дотянувшись до ручки, Лидия отдернула руку и натянула рукав на пальцы и ладонь. Когда она стала открывать дверь, ей показалось, что вот–вот взорвется бомба. Что было безумием…

Ручка негромко щелкнула, когда она потянула ее, и Лидия отскочила назад.

– Расслабься, – пробормотала она, широко распахивая дверь.

Взрыва не последовало. Все было в порядке, даже когда она осмотрела заднее сиденье. Дойдя до бардачка, Лидия проверила документы. Все было ровно так, как она оставила.

Лидия обошла и проверила багажник.

Не было часового механизма. Человеческой головы. Записок с угрозами из разных букв, вырезанных со страниц журналов.

Закрыв машину, Лидия прислонилась спиной к боковой панели и скрестила руки на груди. Посмотрев на свой дом, она радовалась тому, что еще во время учебы в университете привыкла всегда запирать двери. Бостон был большим городом, и преступления случались везде, где было много людей.

Но преступность проникала и в изолированные места.

Ее взгляд вернулся к следам под окнами гостиной. Хорошо, что у нее всегда было при себе смертоносное оружие…

Когда в кармане зазвонил телефон, Лидия с криком подскочила. Потом достала вещицу. Номер имел код города 518, и она подумала, что это Дэниэл.

– Алло? – Она ждала ответа, ожидая, что это будет он. Желая, чтобы это был он. – Алло..?

Когда никто не ответил на приветствие, не включился спам–робот и не сказал ей, что ей положен возврат от «Амазона» или что у нее есть возможность погасить ссуду на обучение, Лидия повесила трубку. Запомнив номер, она зашла в Интернет и ввела его в поисковике…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Всплывающее сообщение появилось в верхней части ее экрана.

Сообщение от этого номера.

Она открыла его…

Подняла взгляд от экрана. Оглянулась по сторонам.