Приказываю стать моей - Майя Блейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руки султана сжимали ее бедра, а выражение лица свидетельствовало о диком желании. Нужно отплатить ему той же монетой, чтобы он получил свою долю наслаждения. Эсме погладила его рукой по щеке, поцеловав его.
С животным рыком Заид быстро надел презерватив и, нависая над ней, возобновил поцелуи. Он раздвинул ее бедра, и она почувствовала всю твердость и силу его возбуждения. Впечатленная размерами его члена, она нервно сглотнула.
- Все будет хорошо, милая. Не беспокойся. Боль будет мимолетной… мне говорили. Затем я гарантирую тебе несказанное удовольствие.
Это обещание успокоило, что было удивительно. Он снова поцеловал ее, на этот раз нежно. Настолько нежно, насколько он мог контролировать свое возбуждение.
- Эсмеральда…
Ее имя прозвучало как команда, как приказ открыть бедра еще шире. Она послушалась, доверчиво подняв на него взгляд. Ее глаза потемнели от возбуждения, и он осторожно вошел в нее. От волнения и неизвестности у нее закружилась голова.
- Обними меня, - приказал султан.
Эсме снова послушалась. Ее руки обвили султана, крепко обхватив спину. Затем он начал двигаться.
Острая боль пронзила ее, вырвав беспомощный крик. Они стали двигаться, боль смешалась с удовольствием. Боль была не такой мимолетной, как он обещал. Но Эсме навсегда запечатлела момент слияния их тел.
После нескольких толчков Заид поднял голову и взглянул на нее, чтобы посмотреть на ее реакцию. Боль уменьшилась, растворилась, потом уступила место удовольствию. Другому, более мощному наслаждению, чем то, которое она испытала чуть ранее. Заид входил в нее все глубже. Они оба стонали.
Его толчки набирали темп, он искусно владел мастерством секса. Его руки придерживали ее бедра, исполняя его обещание полностью ею овладеть. Султан глядел на Эсме, впитывая каждую частичку ее удовольствия, соединяя его со своим.
Она закрыла глаза, впившись пальцами в его спину, и издала крик, оповещающий о блаженстве, о котором она никогда не мечтала.
- Заид…
Она произнесла его имя, чтобы вернуться в эту комнату, в реальность, но это получилось у нее ненадолго.
Эсме снова взлетела к вершинам блаженства, на этот раз на такие высоты, полет на которые изменил ее навсегда. Пот катился по ее коже по мере того, как нарастала интенсивность сладостных движений и наступал переломный момент. Она инстинктивно обвила его ногами, и он издал хриплый стон удовлетворения. И опять она оказалась поймана в тиски дикого наслаждения.
- Заид!
- Да, - стонал он над ней. - Дай мне себя. Возьми все что угодно.
- О… Боже.
Эсме словно улетела на небеса, но перед этим услышала, как он шепнул ей на ухо:
- Милая…
Возлюбленная. Любимая. Она слышала, как в Джаахре использовали это слово по отношению к своей женщине. Но когда его произносил Заид, Эсме чувствовала, будто ее осыпали тысячами драгоценных камней.
Слезы брызнули из ее глаз, и она отдалась ему.
Заид не мог оторвать взгляд от красивой женщины, извивающейся под ним в экстазе. В ней его пленяло все. Так было с момента, как он увидел Эсме, но он был не готов к тому, что случилось сейчас. Наслаждение, испытанное ею, вознесло его собственное удовольствие на небывалый уровень.
Заид не хотел, чтобы все это закончилось. Хотя знал, что все равно конец неизбежен. И часть его уже оплакивала будущую потерю. Ни к чему было думать об этом сейчас.
Встанет солнце - тогда и нужно будет решать проблемы.
А пока…
Эсме выгнулась от блаженства, предоставив его взгляду грудь совершенной формы. Она чувствовала себя удовлетворенной, пресыщенной. Ее тело было великолепным призом, о котором только можно было мечтать.
А невинность Эсме? Ее признание вызвало в нем трепет примитивного удовольствия, когда он проник в нее. Он не нуждался в визуальном доказательстве - крови на простыне, так как был уверен, что она говорила правду.
Она издала последний крик наслаждения, и ногти впились в его спину, когда удовольствие достигло апогея. Султан продержался столько, сколько смог. И, чувствуя волны ее наслаждения, он также забился в экстазе. Рев, вырвавшийся из горла, был таким же первобытным, как и сам половой акт. Заиду не было стыдно признаться в том, что это самая яркая, самая интенсивная кульминация секса, которую он когда-либо испытывал. Возбуждение его было столь сильно, что только, что закончив, он уже с нетерпением ожидал их следующего соединения.
Удовлетворенный, султан лег рядом, и Эсме положила руку на его грудь. Он убрал волосы с ее лица и поцеловал в лоб. Любовался ее красивыми губами, пресыщенной улыбкой и глазами, которые закрывались от усталости.
Заид позволил ей уснуть, потому что после первого сексуального опыта она нуждалась в отдыхе. А еще потому, что он хотел многое обдумать. На один из своих вопросов он уже получил ответ.
Конечно, если бы Эсме держалась за свою невинность в надежде получить максимальную выгоду за такой подарок, она бы стремилась к высшим кругам, в которых вращался ее отец, так как только состоятельные люди могли заплатить за это хорошую цену, а не трудилась бы в качестве социального работника, помогавшего нуждавшимся в поддержке.
Без сомнения, Эсме и ее отец не были по-родственному близки, но причины отчужденности Заиду были непонятны.
Она была честной и принципиальной, оказывая помощь народу Джаахра, и со многими смогла искренне подружиться. Как сообщал Фаузи, Эсмеральда Скотт за короткое время заслужила уважение и восхищение людей, с которыми она встречалась. Ежедневные отчеты Эсме также продемонстрировали глубокое понимание того, как лучше помогать людям. Заид понимал, что ему не найти лучшего кандидата для работы по переустройству социальной структуры общин.
Единственной ложкой дегтя был ее отец.
Чем раньше определится его судьба, тем скорее она сможет сосредоточиться на своей жизни.
На благотворительной деятельности в его стране? На нем?
Султан обнял Эсме. Почему нет? Удовлетворенный, поцеловал ее в лоб, и, наконец, к нему пришел благословенный сон.
* * *
Когда Эсме проснулась, в шатре было еще темно, но она знала, что близился рассвет. Угли в очаге догорали, но помещение еще сохраняло тепло. Прокукарекал петух, лагерь постепенно начинал просыпаться.
Она лежала с закрытыми глазами, так как воспоминания о прошлой ночи вызывали ее беспокойство. Она отдала девственность Заиду. Просыпаясь ночью,
