Доктор Солт покидает город - Пристли Джон Бойнтон

— Нет, не пытается! — резко бросила Джилл.

Эрика взмахнула рукой, в которой она держала стакан, и половина джина выплеснулась на пол.

— Я не с тобой говорю, дорогая! Вам нравится Джилл, Алан? Она нравится большинству мужчин. Так в чем дело?

— Да ни в чем.

И тут зазвонил телефон.

— Дональд, дорогой, я тебя слушаю. — В любезном тоне Джилл явственно слышалась ядовитая нотка. — Слабоумный доктор Солт уже ушел. Этот придурок только разок взглянул на нас и увидел насквозь. Нет-нет, не надо. Он сам рассказал мне в деталях, что думали и что говорили вы с Джорджем. Однако вышло все наоборот. Да, и еще, дорогой, если ты собираешься играть дальше, то, пожалуйста, без меня. Да, оставь меня в покое. Да, я чертовски испугалась. Это был просто ушат холодной воды. Доктор Солт не из тех, кому можно морочить голову. Эйриксон? И не надейся. Солт сейчас у него в гостях. Самое лучшее, что мы можем сделать, дорогой мой Дональд, это сидеть тихо, как мышки. Пока!

— Что случилось, дорогая? — заинтересовалась Эрика.

— Ничего особенного. Клубные дела.

— А кто такой доктор Солт, вы так много о нем говорите?

— Кто это мы?

— Ты, Дональд и мой папочка. Вчера вечером, только я собралась уходить, кто-то позвонил. Папочка взял трубку, и мне было слышно, что он как сумасшедший твердит о каком-то докторе Солте. Кто он? Откуда? И вообще мне нужен новый доктор. Так надоел этот старикашка Беннет. Почему бы не послать за доктором Солтом?

Джилл рассмеялась.

— По-моему, ничего смешного. — Эрика повернулась к Алану. — А вы его знаете?

— Встречался. Но думаю, не стоит посылать за ним. Он закончил практиковать здесь.

— А из-за чего тогда вообще такой шум по поводу него? К чему этот разговор Джилл с Дональдом Дьюзом? И чего мой отец голову ломает? Подождите, не рассказывайте, мне нужно пойти облегчиться…

Как только Эрика вышла, Джилл бросилась к Алану и, коснувшись пальцами его щеки, жарко зашептала:

— Вы должны сделать вид, что действительно остаетесь здесь на ночь. Иначе Бог знает когда она уйдет. Пожалуйста, оставайтесь.

— Спасибо за любезность. — Алан прижал ее ладонь к своему лицу.

— Ну что ж, я подошла первой и сама попросила тебя остаться, стало быть, можно поставить крест на всех торжественных клятвах.

Так Алан остался у прекрасной Джилл.

Глава седьмая

ЭЙРИКСОН И ДРУГИЕ

Эйриксон жил в одном из особняков, которые они проезжали по дороге в клуб «Юнайтед Фэбрикс». Дверь открыла высокая светловолосая девушка с бесцветной улыбкой. Она проводила их через холл в гостиную. Мэгги решила, что они попали в какой-то рекламный проспект. Комната, казалось, была обставлена и убрана специально для фотосъемки, а ее обитатели, разодетые, как супермодели, уже словно позировали незримому фотографу. На миссис Эйриксон были очаровательные бирюзовые бархатные брючки и блуза в синюю клетку. Она вышивала. Эйриксон в продуманно-небрежном костюме для дома листал иллюстрированный журнал. Светловолосый и ладно скроенный, он принадлежал к тому безликому американо-скандинавскому типу, который Мэгги нередко доводилось видеть в лондонских конторах, и не только в них, — преуспевающие, не знающие сомнений люди, не имеющие ничего общего с обычной публикой.

Доктор Солт, как она поняла, тут же вернулся к своей роли маленького человека, желающего нравиться сильным мира сего. Он долго извинялся, что приехал так поздно, извинился, что приехал с Мэгги, и казалось, вот-вот начнет извиняться за сам факт своего существования. Миссис Эйриксон была крайне любезна, но вскоре заявила, что ей необходимо переговорить с Эльзой, которая совсем недавно в их доме и которую нужно еще так многому учить. Она вышла, видимо, к той самой скандинавке-горничной, что встретила их в холле. Мистер Эйриксон был сдержанно вежлив, он рассадил всех так, чтобы новые «модели» не испортили очередного рекламного снимка, однако не предложил даже чаю. Впрочем, эта гостиная предполагала рекламу мебели и предметов роскоши, а не напитков.

— Итак, доктор Солт, что вас беспокоит? — спросил Эйриксон таким тоном, словно он был врачом, а доктор — его пациентом.

Несмотря на фамилию с намеком на шведское происхождение, скандинавскую внешность и прочее, он говорил по-английски без всякого акцента, как уроженец Средней Англии.

Доктор Солт уставился на хозяина дома тяжелым взглядом, и Мэгги поняла, что он решил отбросить роль скромника.

— Где Норин Уилкс, мистер Эйриксон?

— Извините, доктор Солт, я не имею об этом ни малейшего представления.

Конечно же, Эйриксон не из тех, кого можно, припугнув, заставить в чем-то признаться.

— Вы знаете, о ком я говорю?

— О да. Я видел ее несколько раз с Дереком Доннингтоном. Она ваша пациентка?

— Была. — И доктор Солт вновь рассказал историю исчезновения Норин, пояснив, почему он, врач, вынужден ее искать. — После вечеринки двенадцатого сентября…

— Я не имею к этому никакого отношения. Ведь вы говорите о приемах в клубе «Юнайтед Фэбрикс», не так ли? Я ими не занимаюсь, хотя Томми Линсдейл, мой патрон, настаивает на этом. Сейчас его нет в городе, но, когда он бывает в отъезде, этими делами ведает одна из его помощниц, Джилл Фринтон. Но, как я понимаю, Норин Уилкс не было на вечеринке двенадцатого сентября. Вы справлялись в клубе?

— Да. Сегодня. — Солт ничего не добавил, хотя Эйриксон, видимо, ожидал услышать что-то еще. Вынужденный продолжать разговор, Эйриксон небрежно заметил:

— И конечно, вы выяснили, что девушки там не было?

— Я выяснил, что она там была.

Мэгги поняла, как умно и точно был рассчитан этот удар. Каким бы ни был ответ, Эйриксон уже не мог держаться так же надменно и независимо, как прежде, он явно сдавал позиции.

— Вы уверены? — Удивление было плохо сыграно Эйриксоном. — Я спрашиваю, потому что звонил Дьюзу, он обещал мне посмотреть в своей книге, а потом сообщил, что ее в клубе не было…

— А почему вы ему звонили? — мягко спросил доктор Солт.

— А почему я не мог ему позвонить?

— Смотрите, что получается, мистер Эйриксон. Вы не занимаетесь приемами в клубе «Юнайтед Фэбрикс», следовательно, вы не ответственны и за Норин Уилкс.

— Конечно.

— Тогда почему вы звоните Дьюзу и спрашиваете, была ли она на вечеринке три недели назад?

Если Эйриксон и осознал, что ему вновь придется отступать, то вида не подал. Но Мэгги поняла — эти двое скрестили шпаги.

— Никаких секретов тут нет. Как официальное лицо, отвечающее за связи с общественностью, я вынужден заниматься не только делами самой компании, но и клуба. Ведь так?

— Не совсем так. Двенадцатого сентября некая девушка то ли приходит, то ли не приходит на вечеринку. Это имеет отношение к связям с общественностью?

Эйриксон слабо улыбнулся.

— Не стоит давить на меня, доктор Солт. — Он посмотрел на Мэгги. — Простите, я не понимаю, каким образом ваши интересы, мисс…

— Калуорф. Мэгги Калуорф. — Она заметила, что доктор Солт ей кивнул, и продолжила: — Видите ли, мистер Эйриксон, мой отец приехал в Бекден в понедельник. Он интересовался Норин Уилкс. С тех пор мы не знаем, где он. Нам непонятен и его интерес к этой девушке. Но доктор Солт считает, что мой отец, очевидно, заходил в клуб «Юнайтед Фэбрикс», чтобы разузнать о Норин. Все это так странно.

— Мне тоже это кажется странным, мисс. О вашем отце я вообще ничего не знаю и фамилию Калуорф слышу впервые.

На сей раз, похоже, он был вполне искренним, или же его следовало считать выдающимся актером.

— Я верю вам, — снова вступил в разговор доктор Солт. — Но разве я на вас давлю? Действительно, какое отношение имеет обычная вечеринка и какая-то Норин Уилкс к связям с общественностью?

— С любой точки зрения никакого.

— И зачем спустя три недели звонить по этому поводу Дьюзу?

— Затем, что я работаю на сэра Арнольда Доннингтона, — с раздражением выпалил Эйриксон. — Я им восхищаюсь. Это большой человек. Необыкновенно внимательный к нуждам общественности. Никто так не заботится о городе, никто так не работает для него! Что случится, когда вы уедете из Бекдена, доктор Солт?