Женька, или Безумный круиз - Владимир Купрашевич

– Ты, принимаешь меня за потаскушку. Я не такая. Да, у меня не было в жизни ориентиров, но сейчас…

Василий усмехнулся.

– Я сказал, что не знаю твоего прошлого, но не говорил, что хочу его знать.

– Но ты же можешь предположить худшее! – вскрикнула Евгения.

– А худшего не было?

– Нет

– Этого достаточно.

Снова Женька долго не могла уснуть. Если бы все прежние страсти, какие выпадали ей в жизни собрать в промежуток нескольких часов, они проиграли бы тем ощущениям, которые она испытала в минувшие сутки. В происходившее верилось с трудом, потому казалось, что зародившаяся близость вот-вот оборвется. А может быть станет еще ярче. А потом еще. Но где-то, что-то должно сломаться. Как все в этой бестолковой непознаваемой жизни. Нет, пусть все останется на сегодняшнем уровне. И без того головокружительном… Неужто, правда, что когда-нибудь, этому придет конец? Почему так?! Почему не быть в вечном плавании, и никогда не причаливать! Эта неожиданная паника означала одно – теперь для нее нет, и не будет ничего дороже этого рябоватого лица, серых, прячущихся глаз, курчавых жестких волос с проседью…

Усилившуюся качку Женя почувствовала посреди ночи еще сквозь сон, а когда окончательно проснулась, каюта уже ходила ходуном. Та болтанка, которую она испытала, по пути в Стокгольм, показалась просто шуткой. Сейчас можно было и не стараться удержаться на ногах. Пол то резко уходил вниз, словно в воздушной яме, то перекашивался так, что казалось кровать сорвется с креплений и прилепит пассажирку к стенке каюты. Цветы Иохима разлетелись по полу, политому водой из вазы, которая, упав на пол, не разбилась и кувыркалась тут же. В дополнение ко всем радостям стал время от времени гаснуть свет, в такие минуты Женя видела в краешек иллюминатора отвесные пенистые стены черной воды с серебрившимися в свете луны гребнями. Такой ужас она видела только в кино, но там не было ощущения присутствия…Трясясь, от страха, и холода Женя оторвалась от спинки кровати, улавливая секунды на которые корабль замирал, кое-как оделась, перелетела от кровати к двери, но не поймала во время ручку и загремела в обратную сторону, под стол, едва успев распластаться. Вторая попытка оказалась удачнее и Женя, проехав в намеченном направлении на четвереньках по мокрому полу, все же ухватилась за решетку в нижней части двери, затем, когда корабль завалился на левый борт вскочила и поймала, наконец, злополучную ручку.

Перелетая в коридоре от стены к стене (благо узкий) Женя пробралась к выходу на палубу и, высунувшись наружу, ужаснулась тому, что увидела. Они определенно тонули. Невозможно было себе представить, чтобы такие огромные волны, горами вздымающиеся над бортами и внезапно проваливающиеся в преисподнюю, отчего за кормой возникали какие-то жуткие черные пропасти, готовые поглотить шхуну, оставили бы хоть что-то от корабля. Низкие темные облака с белесыми кромками метались по небу как безумные, изредка открывая луну, которая короткими вспышками освещала весь кошмар призрачным светом. Немыслимый рев, свист и треск оформляли сцену светопреставления.

Женя оцепенела настолько, что утратила способность передвигаться, потеряла чувствительность рук мертвой хваткой вцепившихся в перила. Ей даже казалось, что их у нее уже нет и ее вот-вот, при очередном крутом крене вытряхнет в преисподнюю, как окурок из пепельницы. Подняв голову, чтобы воззвать с мольбой к всевышнему, она с недоумением увидела, как по мачтам и перекладинам скачут какие-то фигурки – те самые засранцы, которые резались в карты, покорно выслушивали, нравоучения за очередную проказу. Даже поросеночек, отчаянно мотал какой-то канат, и что-то истошно орал другому, прицепившемуся за рею. Когда он оглянулся, Женя с ужасом увидела, что он хохочет. Тронулся?!

Она попыталась было пробраться к мостику, как на нее налетело что-то, большое и сильное, сгребло в комок и швырнуло в коридор. Она едва успела за что-то ухватиться. Развернулась и узнала Василия. Не говоря ни слова (все равно не разобрать) он проволок ее по коридору и затолкал в каюту, рявкнув в ухо:

– Сидеть!

Сам он попытался, было выскочить за дверь, но Женя вцепилась в него как клещ, и заорала, что не хочет умирать одна.

Капитан вдруг рассмеялся, протащил ее к кровати, завалил на постель и пристегнул ремнем. Она сопротивлялась, но он, сжав кисти ее рук, просунул и их под ремень.

– Еще поживем, – крикнул он ей на прощанье и исчез.

Женя с ненавистью посмотрела ему вслед, безнадежно трепыхнулась пару раз и затихла, ожидая бездарного безрадостного конца. До чего же все глупо и обидно… Она не понимала, сколько продолжался этот кошмар, но некоторое время спустя обнаружила, что качка уменьшилась и, вскоре, прекратилась вовсе.

Она долго еще лежала неподвижно, потом отстегнулась и, все еще не веря в то, что жизнь не кончилась, выглянула в иллюминатор. Шхуна стояла в какой-то бухте, невдалеке от скалистого острова. Ноги еще не держали ее, и Женя ползком вернулась к кровати, но лечь не успела.

Вошел Василий, и Женя с удивлением обнаружила, что капитан, чаще задумчивый, или инфантильный сияет, словно новый пятак. Странный все-таки народ, мужики. Чтобы почувствовать себя счастливыми им надо побалансировать на самой грани, за которой уже можно свернуть себе шею…И в такой момент им, конечно же, не жаль и других. Эгоисты!

Уже совсем неожиданно он подошел, сгреб ее одной рукой и заглянул в лицо.

– Жива? А глаза почему на мокром месте?

– От обиды… – Она хотела сказать, как ждала его, какое безумное желание одолевало ее, но не рискнула. Должен же он сам хоть что-то понять…

Но, урод, даже не поинтересовался, отчего возникла эта самая обида, и поплел свои мемуары…

– Мы переходили пролив в штормовую погоду. По учебному плану. Ребята справились, хотя болтанка была не самая…

– Это была болтанка?! – возмутилась Женя.

– Конечно. Бывает круче. Скоро все окончательно утихнет, и пойдем дальше. Сейчас мне надо будет собрать команду и через час я свободен.

Он будет свободен. Для кого? Женя подозревала, что это снова пустая провокация, что ничего не будет, и случится очередной облом. Много радостей не бывает!

Обед был оформлен как праздничный банкет для всех, кто был на шхуне, с небольшим количеством спиртного (даже для курсантов) по случаю удачно прошедшего учения. Женщины тоже повыползали из своих нор, кто с зеленой, кто с серой физиономией. Наверное, эти учения были предусмотрены и для них. По крайней мере, более удачного варианта, чтобы заставить ценить своих избранников придумать трудно. Даже Юлия, наконец-то, подсела к своему культуристу и ткнулась носом ему в плечо. Тот снисходительно усмехнулся и обнял ее. Фингал под его глазом уже растворился, и теперь он выглядел настоящим героем.