Путеводная звезда II. Солнечный ключ - Мия Велизарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что там бормочет горничная? Заговор? Ну и пусть забирают. Трон, власть, жажда денег — ее лучшие молодые годы, проведенные возле короля, были потрачены впустую.
Сейчас она хотела только отыскать сына. Любой ценой, даже если для этого ей придется пойти на поклон к самому лесному царю. Пусть вспомнит все ее щедрые подношения на праздник цветов, пусть зачтет запреты на охоту вблизи эльфийских угодий. Найти сына, а потом… Потом будет видно.
В покоях было темно: она сама велела задернуть тяжелые гардины. Из прислуги не осталось почти никого. Агнетта молча позволила горничной себя переодеть и усадить за стол. Месье Пьер подал ей тарелку горячего супа с хлебом. Интересно, кому еще она доверит подавать себе еду?
Кто-то настойчиво стучался в запертую дверь. Очевидно, ее приказы в этом доме уже никем не воспринимаются всерьез.
— Пришла Майя, Ваше Величество, — горничная запнулась, будто само имя оставляло на языке вяжущий морозный след. — Я велела ей уйти прочь.
— Впусти ее.
А черный ей к лицу. В своем траурном наряде невестка казалась снежинкой, опустившейся на расшитый агатом кружевной атлас.
— Учти, на сегодня я уже устала от чужого сочувствия, — Агнетта демонстративно проглотила еще одну ложку похлебки. Рука предательски дрогнула, и от принцессы это не скрылось.
— Отец собирается занять трон, — выпалила она. Надо же, удивила. Это любящей дочери сложно было поверить в предательство отца, а при дворе все давным-давно смирились с этой мыслью. Майя заметно удивилась, увидев, что никто в комнате, включая повара, никак не отреагировал на столь смелое заявление. — Вы что, знали?
— Давай ближе к делу, — устало произнесла королева. После нескольких бессонных ночей и тяжелых похорон голова гудела, словно налитая свинцом.
— Вы и ваш сын для него — единственная помеха.
— О, вот значит как.
— И зачем вы только приказали разбить зеркало? — принцесса со слезами стянула узкую перчатку. — Теперь он окончательно сошел с ума!
Горничная вскрикнула, а повар пробормотал проклятье, когда принцесса подняла тонкую руку. На прозрачном запястье явственно проступали следы камня. Мраморная ладонь — вот почему последние месяцы невестка повсюду носила перчатки.
— Что это за проклятье?
— Уже ничего, все проходит, — Майя слабо улыбнулась. — Но отец… он велел собрать осколки и сделать новые зеркала. Много зеркал, десятки!
— Но для чего? — подал голос месье Шико. Принцесса потупила взгляд.
— Потому что у него нет души. Он все отдаст, лишь бы снова заполучить власть, которую мы когда-то потеряли.
История, старая как мир. Агнетта чувствовала, что у нее слипаются глаза. Как она от всего этого устала.
В дверь снова постучали. И на сей раз горничная даже не успела повернуть ключ — внутрь ввалился сам начальник дворцовой гвардии в сопровождении солдат. Майя вскрикнула, у Агнетты тоже все внутри похолодело. Она предвидела и такой исход, но неужели так быстро?
— Дамы, не пугайтесь, — Гарн смущенно пригладил волосы и склонился в запоздалом поклоне. — Я здесь вовсе не по приказу графа.
— А по чьему же еще? — неужели кабинет министров решил взять бразды правления в свои руки и первым делом поспешил уведомить ее? Что-то Агнетта не замечала от них подобной прыти с самой болезни короля.
— Во дворце заговор…
— Ох, ради всего святого, скажите то, чего я не знаю!
— Настроение, мягко говоря… пугающее, — подойдя непозволительно близко, Гарн протянул королеве руку. — Позвольте отвести вас в безопасное место.
— Куда? В монастырь?
В принципе, почему бы и нет. На ней как раз темные одеяния, а кормят там по крайней мере лучше, чем в подземельях дворца.
Гвардеец доверительно наклонился вперед. Нет, спиртным от него не пахло.
— Я получил тайную депешу от вашей сестры. Она опасается за вашу жизнь и приглашает вас к себе, пока все не уляжется.
Сестра вышла замуж за напыщенного шоколадного короля в обмен на торговое соглашение. Говорят, она каждое утро повязывала передник и самолично отправлялась доить королевских коров, пока ее муж стриг овец.
Ну, если выбирать между скучным аббатством и парным молоком на свежем воздухе…
— Возьмите меня с собой! — взмолилась Майя. А ведь она боится его — по глазам видно. Боится собственного отца, который использует ее как ферзя в своей амбициозной игре.
Краем глаза Агнетта заметила круглое зеркало на стене — единственное, которое забыла завесить горничная. В нем отражалась сильно постаревшая… королева. Да, никакая горечь не смогла вытравить этот взгляд, эту осанку. Агнетта выпрямила спину и подмигнула самой себе.
— Нет уж, нам пока рано сдаваться.
Иначе он раздавит нас всех, как расправился с бедной Гунни…
— Если уж бежать, то всем вместе. И недалеко, — добавила она, видя, что Гарн собирается возразить. — Знаю, такую ораву до границы не довести. Но лес совсем рядом. Справишься?
— Ждите моего сигнала, — гулко звякнули посеребренные задники сапог. Звенящие шпоры Гарн никогда не любил, но, когда было нужно, из выделанной кожи вырастали шипы, которые подгоняли лошадей ничуть не хуже.
Снова дроу
Крик кукушки с севера сулил горе — так говорила еще старая няня. Ханна сбилась со счета на втором десятке, пытаясь сосчитать, сколько лет им якобы предстоит переживать темную полосу.
— Не стоит слепо верить всяким там суевериям, — прямо перед носом у нее оказалась пригоршня прозрачно-золотистых ягод. Приложив свободную руку к лицу, Ристафал ухнул филином — и где-то послышался шум крыльев. Напуганная предсказательница поспешила убраться восвояси, оборвав свое ку-куу на полуслове.
— Что это у вас?
Хранитель небрежно протянул ей цепочку. В закатных лучах флакон переливался гранями хрусталя, мерцающая пыль внутри слепила глаза.
— Король эльфов навестил сегодня днем. Принес последние вести из дворца, а заодно вернул это, — дух подул на флакон, и тот сам собой растворился в воздухе с едва слышным звоном. Ханна удивленно ахнула, а дух с наслаждением вытянулся рядом на прогретой солнцем траве. — Подарок королеве, который ее сынок благополучно выронил в лесу. Лесной народец никогда не принимает своих даров обратно. Не то что вы, люди.
— Но ведь вы тоже человек, — возразила девочка, и тут же исправилась: вернее… были, когда-то…
— Очень давно, — закончил за нее Ристафал. Что-то сверкнуло у него в волосах, и маленькая, с мизинец, хрупкая
