Позолота - Марисса Мейер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я просто не понимаю, зачем тебе медальон. Там же нарисован просто ребенок, а не какая-то писаная красавица.
– Сам вижу. Но кто она? Ты ее знаешь?
Серильда прищурилась, повернула медальон к огоньку свечи.
– Ты же только что сам сказал, что знаешь ее.
– Я не говорил, что знаю. Но в ней есть что-то знакомое. Что-то… – он пытался подобрать нужные слова, но только раздраженно зарычал. – Ты все равно не поймешь.
– Так говорят люди, которым лень объяснять.
– И точно так же говорят, если в самом деле ничего не понимают.
Она пожала плечами.
– Прекрасно. Эта девочка – принцесса. Несомненно, – слова сами сорвались у Серильды с языка. Нужно скорее все исправить, признаться, что она понятия не имеет, чей это портрет. Хотя… какая разница? Может, эта девочка и правда принцесса. Очень даже похожа. – Но, боюсь, судьба у нее была печальная.
Высказавшись вот так, довольно расплывчато, она решительно защелкнула медальон.
– Что ж, значит, это не твоя семейная реликвия, – сказал ее собеседник.
Серильда ощетинилась.
– Разве во мне не может быть королевской крови, какого-то дальнего родства?
– Это так же вероятно, как то, что я – сын герцога, согласна? – и в подтверждение он провел рукой по своей одежде – почти лохмотьям. – А если это не семейная реликвия, вряд ли эта безделушка так уж тебе дорога. Не дороже собственной жизни, ведь так? Я предлагаю тебе выгодную сделку. Свою помощь за яблоко и яйцо.
– Медальон подороже яблока, пожалуй, – пробормотала она. Но ее сердце замерло. Она поняла, что дерзкий мальчишка уже выиграл спор.
Видимо, он тоже догадался. На его губах появилась довольная улыбка.
– Так что, нужна тебе помощь или нет? – спросил он, покачиваясь на пятках.
Серильда взглянула на медальон, провела кончиком пальца по золотой застежке. Расставаться с этой вещицей было трудно, почти невыносимо, но она знала, что это глупо. Судя по его уверенному виду, парнишка и правда может ей помочь. Непонятно, что именно он готов сделать, но видно, что он может колдовать. И вообще, у нее не так уж много вариантов. Его появление здесь – уже чудо, вряд ли стоит ждать другого.
Нахмурившись, Серильда сняла цепочку с шеи и протянула ее юноше в надежде, что он не посмеется над ее доверчивостью снова. Ведь это так просто: схватить медальон, расхохотаться и исчезнуть так же, как появился.
Но он этого не сделал.
Наоборот, он принял из ее рук цепочку бережно, даже с почтением. И в этот самый миг воздух вокруг них задрожал. У Серильды заложило уши, стало трудно дышать.
Магия.
Это продолжалось с минуту, а потом прошло.
Серильда сделала глубокий вдох, и ей показалось, что она вздохнула полной грудью в первый раз за всю ночь. Юноша надел цепочку на шею и решительно вздернул подбородок.
– Ну-ка отойди.
Пораженная его резкостью, Серильда вскинула голову.
– Что, прошу прощения?
– Ты мешаешь, – сказал он, указывая на прялку. – Мне нужно место для работы.
– Неужели нельзя попросить вежливо?
Он посмотрел на нее с такой откровенной досадой, что Серильде даже стало интересно, кто из них двоих раздражен больше.
– Я же тебе помогаю.
– И я заплатила тебе за эту честь, – ответила Серильда, кивнув на медальон. – Не думаю, что капля вежливости все испортит.
Он открыл было рот, но заколебался, сдвинув брови.
– Хочешь, чтобы я вернул финтифлюшку и бросил тебя здесь на произвол судьбы?
– Конечно, нет. Но ты до сих пор не сказал, как именно собираешься помочь.
Юноша вздохнул, шумно и очень выразительно.
– Воля твоя. В конце концов, к чему все это, если кое-кому трудно посторониться?
Он шагнул к ней, и продолжал наступать, словно собирался сбить ее с ног, как запряженный в тележку упрямый мул. Скрипнув зубами, Серильда постаралась врасти в пол.
Она не двинулась с места.
Он не остановился. И налетел на нее – подбородком ударил в лоб, а грудью толкнул и отбросил в сторону с такой силой, что она отлетела и с изумленным «Ах!» упала на солому.
– Что ты творишь?! – вскрикнула она, борясь с желанием потереть больное место пониже спины – солома почти не смягчила падение.
Морщась от боли, она уставилась на него, рассерженная и сбитая с толку. Если он решил, что она позволит себя запугать… Но что-то в выражении его лица заставило ее остановиться. Юноша смотрел на нее как-то странно – не так, как раньше. Он даже рот открыл. В глазах плескалось недоумение, а одной рукой он потирал плечо в том месте, которым стукнулся о стену, отлетев после их столкновения.
– Ну? – воинственно выкрикнула Серильда, поднимаясь на ноги и отряхивая юбку от прилипшей соломы. – Зачем ты это сделал?
Подбоченившись, она ждала ответа.
В следующее мгновение он снова подошел к ней, но уже совсем не так уверенно. На лице его было не раскаяние, как следовало бы, а любопытство. Почему-то из-за того, как он ее разглядывал, гнев Серильды утих. Ей захотелось попятиться, хотя было совершенно некуда. И вообще, раз до сих пор не отступила, теперь и подавно не станет. И она гордо подняла голову, вложив в это движение весь запас своего упрямства.
Но извинений не последовало. Оказавшись от нее на расстоянии шага, юноша протянул к ней руки. Его пальцы, бледные и шершавые от мозолей, дрожали.
Серильда следила, как его руки приближаются к ней, к ее плечам. Осторожно, дюйм за дюймом.
– Что ты делаешь?
Вместо ответа он тихонько, одними пальцами дотронулся до ее плеч. Поначалу прикосновение было очень нежным, едва заметным, потом, будто решившись, он позволил своим ладоням опуститься, осторожно прижимаясь к тонким рукавам ее платья. В этом не было ничего страшного, но сердце Серильды забилось быстрее.
Нет – это был не страх.
Нервы.
Юноша резко выдохнул, заставив ее снова взглянуть ему в лицо.
О, злые боги, как он смотрел на нее. На Серильду никогда и никто раньше так не смотрел. Она не знала, как реагировать. Волнение. Пыл. Изумление.
Сейчас он ее поцелует.
Подождите-ка.
Как это?
Никто раньше не хотел ее поцеловать. Может, и было разок с Томасом Линдбеком, но… продолжалось это недолго и закончилось крахом.
Она невезучая. Странная. Про́клятая.
И… и вообще. Она не хочет, чтобы он ее целовал. Она его не знает. И он ей определенно не нравится.
Она даже не знает его имени.
Так почему она только что облизнула губы?
Это привлекло внимание юноши, он вдруг как будто очнулся – его глаза прояснились. Он отдернул руки и отступил так далеко, что еще чуть-чуть и врезался бы в стену.
– Мне очень жаль, – сказал он хрипло.
Серильда не могла понять, за что он извиняется. Руки он заложил за спину, будто боялся, что, если за ними не следить, они сами потянутся к ней.
– Все в порядке, – выдохнула она.
– Ты действительно живая, – он сказал это так, как будто не был в этом до конца уверен.
– Ну… да. Мне
