Возвращение - Сьюзен Виггз

К Максу всю неделю подходили эти бодрые американцы итальянского происхождения, хлопали его по спине и вели себя так, словно он их лучший друг. Не все они были ему незнакомы. Двое из них, которые к концу дня станут его сводными двоюродными братом и сестрой, учились в той же средней школе Авалона, что и он. С Анжеликой Романо он посещал занятия по алгебре, а Рики Пасторини играл с ним в одной хоккейной команде. Мама Рики, Мария, приходящаяся Нине сестрой, поистине была мамой и всей команды. Хотя Макс и Рики были ровесниками, этот мальчик уже брился, и голос его начал ломаться. «Тоже мне, большое дело», — подумал Макс.

Мальчик изо всех сил старался не скрежетать зубами, когда заиграла очередная сентиментальная песня о двух сердцах, ставших единым целым, в то время как большинство присутствующих на церемонии женщин разрыдались. «Если это безобразие не закончится в ближайшее время, я впаду в кому», — решил про себя Макс.

Он осмотрел присутствующих гостей, сидящих на белых складных стульях. Все они были обуты в шлепанцы, через которые просыпался белоснежный песок. Макс незаметно сунул руку в карман своих шорт и нащупал мобильный телефон. Бросив взгляд на монитор, он убедился, что мама так и не ответила на его сообщение с фотографией, которое он послал ей ранее. Мальчик постарался не обращать на это внимания, потому что его мама все равно повела бы себя так, будто все в порядке, даже если приходится сидеть на свадьбе собственного отца. Мальчик написал ей, что Санта-Крус великолепен.

Но про церемонию бракосочетания он не мог сказать того же. Казалось, что все, кроме него, искренне наслаждаются происходящим. Мальчик спрятал телефон и стал слушать очередную речь. Кажется, церемония подходит к концу. В один из моментов — на долю секунды в действительности — отец выглядел таким счастливым, что Макс заулыбался против воли.

Во время поцелуя жениха и невесты он смотрел в пол — хорошего понемножку, — а потом церемония наконец закончилась. Ансамбль играл вариацию песни Луи Армстронга «Прекрасный мир» в стиле регги, пока отец с Ниной шли между рядами стульев.

Все гости поднялись с мест и последовали за молодоженами в павильон, где находились столы с закусками и танцевальная площадка. Макс обнаружил, что идет в толпе Романо. У Нины очень большая семья, ничего не скажешь. Солнце начало садиться, заливая все вокруг ярким розоватым светом.

Зазвучал рингтон его мобильного телефона. Посмотрев на экран, Макс увидел незнакомый ему международный номер.

— Думаю, это мама звонит, — произнес он.

Сестра Нины Мария, которая была довольно властной особой, раздраженно фыркнула:

— Невероятно. Позвонить сегодня, в такой день!

Макс притворился, что ничего не слышал, и, открыв крышку телефона, нажал клавишу приема:

— Алло?

— Привет, Макс. — Это действительно была мама. Но голос ее звучал… не так, как обычно. Очень слабо. — Я понимаю, что сейчас, возможно, не самое подходящее время…

— Все в порядке. — Мальчик отошел в сторонку, под сень большого дерева, где было поспокойнее. — Рад, что ты позвонила, мам.

— В самом деле, Макс? — Она, казалось, очень устала, гораздо сильнее, чем обычно. Мальчик стал мысленно подсчитывать, который час сейчас в Голландии. Вероятно, далеко за полночь. — Я тоже очень рада, — сказала она.

Дэзи Беллами обожала свадьбы с тех самых пор, как маленькой девочкой несла букет на свадьбе своей тети Хелен. Она до сих пор помнила кружевное платье, которое было на ней в тот день, и цветы в волосах, и кожаные туфельки с ремешком-перемычкой, и ощущение того, что она принимает участие в важном мероприятии. Девушка сидела на балконе своего номера в отеле, отдыхая от церемонии бракосочетания отца и глядя на возведенный на пляже павильон, в котором и проходило торжество. Закат раскрасил небосвод во все цвета радуги. Через несколько мгновений она возьмет фотоаппарат, чтобы сделать несколько свадебных фотографий.

Всю свою жизнь Дэзи фантазировала о том, каким будет ее собственное бракосочетание. Она спланировала все до мелочей и могла бы точно сказать, какими жемчужинками будет расшито ее платье. Мысленно она в деталях представляла каждое мгновение своего особенного дня, начиная от доставки цветов — маргариток, каких же еще?[24] — и заканчивая шумными проводами молодоженов в медовый месяц в Париже.

Единственное, что она никак не могла себе вообразить, — это лицо своего будущего мужа.

В девятнадцать лет девушка по-прежнему грезила о свадьбе, но теперь ситуация изменилась. Она считала, что мечте ее не суждено осуществиться. Если только не отыщется прекрасный принц, который в равной степени полюбит и ее, и Чарли.

Логан О'Доннел, отец ребенка, продолжал убеждать Дэзи, что он тот самый человек, но имелась одна проблема. В действительности он не являлся прекрасным принцем. Он был очень красив, что и вовлекло Дэзи в беду, но потом жестокая реальность стукнула ее по голове, как кирпичом, и она поняла, что требуется гораздо большее, чем привлекательная внешность, чтобы мужчину можно было считать принцем.

Подняв Чарли, она положила на плечо салфетку, чтобы малыш не запачкал ее, он имел обыкновение срыгивать после каждого кормления. Из-за сына она пропустила окончание церемонии. Он безукоризненно вел себя почти до самого конца, и, верная своему слову, данному отцу и Нине, что она не позволит ребенку испортить все своим плачем, Дэзи была вынуждена унести малыша, едва он начал хныкать.

Она принялась поглаживать Чарли по спине, расхаживая взад и вперед по балкону и укачивая младенца.

— Не нужен нам никакой принц, правда, малыш? — прошептала она ему на ушко. — Просто иногда хочется немного пофантазировать. Я давно собиралась поговорить с тобой вот о чем. Ты, конечно, очень мал, но, надеюсь, не станешь возражать против того, чтобы несколько часов в неделю оставаться с няней, пока я буду изучать искусство фотографирования в колледже.

Чарли поощрил ее отрыжкой.

Дэзи заулыбалась:

— Верно, я поступила. Мое портфолио одобрили, и занятия начинаются через несколько недель. Но я всякий раз буду чувствовать себя виноватой, оставляя тебя. Мама тоже частенько оставляла нас с Максом, когда мы были маленькими. Ей приходилось так поступать из-за своей работы. Интересно, испытывала ли она чувство вины?

— Эй, Дэзи! — прокричала ей снизу Сонет Романо. — Спускайся, сейчас станут резать торт!

— Скажи, чтобы без меня не начинали, — отозвалась девушка.

— Помощь не требуется?

— Нет, сама справлюсь.

Дочь Нины Сонет стала первой подружкой Дэзи в Авалоне, штат Нью-Йорк, куда ее семья переехала после развода родителей. Именно Сонет первой после Грега узнала о беременности Дэзи. Теперь девушки стали сводными сестрами, и Дэзи очень надеялась, что это никак не отразится на их дружбе.