Алиса в русском зазеркалье. Последняя императрица России: взгляд из современности - Павел Валерьевич Басинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Три восклицательных знака. Кажется, это единственный случай в аскетичном и малоэмоциональном дневнике Николая.
Но я хочу вернуться к вопросу о «ведущих» и «ведомых». Папа́ и Мама́ запретили Ники встречаться с Алисой в Ильинском. Но сестра Алисы Елизавета не теряла времени даром. Вот ее письмо Николаю:
”Ильинское, 18 сентября 1890 года.
Большое спасибо, дорогой Ники, за твое милое письмо. Я показала его Пелли, которая была так тронута и успокоена всем, что ты пишешь, и тем, с каким терпением и добротой ты принял известие, которое, как она боялась, так тебя огорчит. Я дам ей много книг, и она хочет спокойно позаниматься. Будем верить, что Бог укажет ей правильный путь и даст мужество преодолеть все препятствия. Она завоевала все сердца, и все, кто ее видит, приходят в восторг от ее красоты и ясных, располагающих манер. Ты не можешь представить, как она выросла, как мило и любезно она говорит со всеми и каждое ее движение полно грации – настоящий праздник для глаз. Она так женственна и мила. Я уверяю тебя, что если бы даже она не была моей сестрой, я бы жаждала ее видеть, наслаждаться ее прелестными манерами и ангельской красотой. Все, кто ее раньше видел, поражены такими огромными изменениями, и все у ее ног, даже те, кто любит критиковать. Жаль, что они уезжают через два дня, мы чудесно провели время, и ей тоже очень жаль расставаться с вашей страной. Я скоро снова тебе напишу, так как перед их отъездом я должна серьезно поговорить и с ней, а также и с Папой, и с Эрни. Как печально, что все не идет так легко, как хотелось бы. Но я надеюсь на мужество и на молитвы к Богу. Она так глубоко тебя любит, что, я надеюсь, она наберется достаточно сил, чтобы пройти все испытания. У нас здесь после чудесных дней погода стала дождливой, но теплой, так что мы не можем жаловаться. Несколько дней назад ездили в Москву, и сестры были очарованы этой поездкой и восторгаются Кремлем.
С наилучшими пожеланиями и самыми нежными приветами от Пелли. Да благословит тебя Бог. Вечно любящая тебя Элла.
Простите, но в XIX веке это называлось «заманивание жениха». Тогда девушкам было невозможно самим проявлять инициативу в этом. В дело вмешивались мамы и старшие сестры… Я уверен, что это письмо Елизаветы было написано с согласия Алисы.
Путешествие на Восток
КБ: Не буду спорить. Но почему в дневнике Николая сказано, что они не увидятся целый год?
ПБ: Потому что в октябре цесаревич по решению отца отправился в морское путешествие в Японию на крейсере «Память Азова» в сопровождении младшего брата Георгия. В Афинах к ним присоединился сын греческого короля принц Георг (Джоржи). Этот дядя Джоржи в Японии спасет Ники жизнь. Вот выдержки из дневника Николая от 29 апреля 1891 года:
”Проснулся с чудесным днем, конец которого я бы не видел, если бы не спасло меня от смерти великое милосердие Господа Бога! – В 8 ½отправились в дженрикшах из Киото в небольшой город Оцу, куда приехали через час с ¼; удивлялся неутомимости и выносливости наших дженрикшей…
Вернувшись в Оцу, поехали в дом маленького кругленького губернатора. Даже у него в доме, совершенно европейском, был устроен базар, где каждый из нас разорился на какую-нибудь мелочь; тут Джоржи и купил свою бамбуковую палку, сослужившую мне через час такую великую службу.
После завтрака собрались в обратный путь, Джоржи и я радовались, что удастся отдохнуть в Киото до вечера! Выехали мы опять в дженрикшах в том же порядке и повернули налево в узкую улицу с толпами по обеим сторонам. В это время я получил сильный удар по правой стороне головы над ухом, повернулся и увидел мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблею: в обеих руках. Я только крикнул: что тебе? И выпрыгнул через дженрикшу на мостовую; увидев, что урод направляется на меня и что его никто не останавливает, я бросился бежать по улице, придерживая кровь, брызнувшую из раны. Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны. Обернувшись на ходу еще раз, я заметил Джоржи, бежавшего за преследовавшим меня полицейским. Наконец, пробежав всего шагов 60, я остановился за углом переулка и оглянулся назад. Тогда слава Богу все было кончено: Джоржи – мой спаситель – одним ударом своей палки повалил мерзавца; и когда я подходил к нему, наши дженрикши и несколько полицейских тащили того за ноги; один из них хватил его же саблей по шее. Все ошалели; чего я не мог понять, это каким образом Джоржи, я и тот фанатик остались одни посреди улицы, как никто из толпы не бросился помогать мне и остановить полицейского. Из свиты очевидно никто не мог помочь, так как они ехали длинной вереницей; даже принц Арисугава, ехавший третьим, ничего не видел. Мне же пришлось всех их успокаивать, и я нарочно оставался подольше на ногах. Рамбах (врач. – П. Б.) сделал первую перевязку, а главное остановил кровь; затем я сел в дженрикшу, все окружили меня, и так шагом мы направились в тот же дом. Жаль было смотреть на ошалевшие лица принца Арисугава и других японцев; народ на улицах меня тронул, большинство становилось на колени и подымало руки к лицу в знак сожаления. В доме губернатора мне сделали настоящую перевязку и положили на диван в ожидании прибытия поезда из Киото. Более всего меня мучила мысль о беспокойстве дорогих Папа́ и Мама́ и о том, как написать об этом случае в телеграмме.
Это был второй случай, когда будущий царь мог погибнуть. Первый произошел во время крушения императорского поезда 17 октября 1888 года у станции Борки.
Некоторые биографы считают, что покушение на Николая в Японии стало одной из причин Русско-японской войны 1904–1905 годов. Но это, конечно, выдумки. Как и то, что Александр III отправил своего сына в «восточный круиз», чтобы он выбросил из головы мысли об Алисе. Возможно, это соображение и имело место, но не было определяющим. Это было принципиальное решение, что наследник престола должен совершить первое серьезное путешествие на Восток, а не в Западную Европу, как практиковалось со времен Петра. Кстати, обратно цесаревич возвращался материком и проехал всю Россию от Владивостока до Санкт-Петербурга. Он добирался по суше и по рекам через Уссурийск, Хабаровск, Благовещенск, Читу, Иркутск, Красноярск, Томск, Сургут, Тобольск, Петропавловск, Омск, Уральск и Оренбург,
