Леденящий ужас - Кей Хупер

– Наш разговор мы тоже не закончили, – вызывающе сказала она.

– Что ты там увидела, Дайана? – спросил Квентин, не обращая внимания на резкость в ее голосе.

– Ничего, – ответила она. Как ни была девушка возбуждена, ей хватило сообразительности не рассказывать Квентину об увиденном на террасе. Или ей просто показалось, что она кого-то видит? Не важно, чему он там верит, а опыт подсказывал Дайане, что, начни она говорить, он набросится с новыми расспросами. А Дайане очень не хотелось, чтобы в его глазах мелькнул такой же интерес, смешанный с сочувствием, как и у тех врачей, с которыми она всю жизнь сталкивалась. Потому что уж кто-кто, а она-то знает, что за этим интересом скрывается убежденность в ее сумасшествии. Дайана полагала, что Квентин ей все равно не поверит, и решила попросту промолчать.

– Дайана...

– Утром ты говорил, что это место небезопасно для детей, упоминал какие-то трагедии. Думаю, ты имел в виду не только Мисси. Ты обещал рассказать.

Он помолчал, вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Дайане:

– Да, здесь происходит нечто странное. Чаще всего с детьми. Несчастные случаи, внезапные тяжелые заболевания. Несколько детей умерло, несколько пропало без вести.

– Такое происходит везде, – пожала плечами Дайана.

– Да, к сожалению. Только здесь это случается намного чаще, чем где-либо.

– И ты считаешь, что смерть Мисси имеет какую-то связь с твоими выводами?

– Опыт подсказывает мне, что не бывает простых совпадений, – ответил Квентин.

Нахмурив брови, Дайана пристально смотрела на него:

– Разве?

– Да, – уверенно ответил Квентин. – Во всем есть определенные закономерности, их нужно только увидеть. Чаще мы их не замечаем, ну разве что только постфактум. Иногда они очевидны, бьют в глаза неоновым светом. К примеру, я и ты.

– И какая же здесь закономерность? – осторожно произнесла Дайана.

– То, что мы оба оказались здесь в одно время, не случайность. Ты нарисовала точный портрет Мисси, над разгадкой убийства которой я столько лет бьюсь, – и это тоже не совпадение. Я увидел твой рисунок – это не совпадение. Даже твой приход на башню обозрения на рассвете и наша первая встреча не совпадение.

– Ты хочешь сказать, что это детали какого-то плана, да?

– Детали закономерности, которые легко соединяются вместе, потому что между ними есть связь. Думается мне, что связь – Мисси.

Дайана вспомнила о другом рисунке, том, что лежал свернутым в трубочку в ее большой сумке, – о портрете Квентина. Она Квентина ни разу не видела, но нарисовала. Может, он прав. Ей было нечего возразить, и все же она попыталась:

– Лично я не усматриваю тут никаких связей и закономерностей. Повторяю – я не знаю никого под именем Мисси. Девочку эту я ни разу в жизни не видела. Я никогда раньше не была в Теннеси. Скорее всего, я что-то видела в газетах; может быть, там был ее рисованный портрет...

– Нет, – перебил Квентин. Он говорил спокойным ровным голосом. – Никаких статей о Мисси не было. Так, промелькнуло сообщение в несколько строчек; безо всяких портретов, естественно. К тому же в одной газете, в местной. Ни по национальному радио, ни по телевидению о случившемся не упоминалось. Я уже говорил тебе, что изучаю дело о ее гибели полтора десятка лет. Я нашел все, что можно, а искать я умею: уж чему-чему, а этому нас в ФБР учат неплохо, можешь мне поверить.

Дайана неподвижно сидела, опустив голову. Монолог Квентина ее не убедил.

– Ты видела ее, да? Там, на веранде.

Дайана молча кивнула.

– Все, что ты видела, явилось для тебя полной неожиданностью. Понимаю. Это результат бури.

– Результат чего? – удивилась Дайана.

– Помнишь, я говорил тебе об энергии? В бурю воздух перенасыщается энергетикой – электрическими и магнитными потоками. Человеческий мозг реагирует на них. Мы, экстрасенсы, к ним очень чувствительны. Иногда они блокируют наши способности, но чаще, напротив, обостряют, особенно перед бурей.

– Я обычно ощущаю приближение бури. Но там, на веранде... – пробормотала Дайана скорее себе, чем Квентину.

– Мы были слишком заняты разговором, и буря захватила нас врасплох, – кивнул Квентин. – Я тоже обычно чувствую. Как правило, мои способности обостряются. Ну вот как у тебя сейчас.

Дайана с неохотой вынуждена была признать, что Квентин разбирается в ней лучше, чем она предполагала. Всего за несколько часов он изучил ее достаточно для того, чтобы безошибочно определять ее состояние и настроение. Врачам для того же самого требовались месяцы и даже годы.

«Поневоле призадумаешься».

Девушка чувствовала себя неуютно под взглядом Квентина, ее продолжали грызть сомнения. «Ну хорошо, определять мое состояние он умеет. Согласна. А все остальное, что он говорит, – правда или ложь? Какие-то возможности, закономерности... Верить или нет?»

Годы лечения не прошли бесследно. Дайане было трудно решиться и признать, что она – вполне нормальный человек. Такой ответ всем врачам казался ей слишком простым.

«А что же здесь простого? Как раз все становится еще сложнее», – раздумывала она.

– Да, я видела ее. Мисси, – с трудом проговорила девушка и, коря себя за податливость, внутренне напряглась, ожидая насмешливых комментариев.

К ее удивлению, Квентин повел себя совсем не так, как врачи. Он не стал иронизировать и сочувственно успокаивать. Он молчал, оставаясь спокойным – по крайней мере, внешне.

– А ты можешь рассказать поподробнее, что именно видела? – спросил он, наконец.

Этот вопрос напомнил Дайане одного из врачей, которого она особенно ненавидела, – бесчувственного толстомордого чурбана с красной непроницаемой физиономией. Он всегда сидел неподвижно, глазел на нее, как на засушенную бабочку на булавке, мысленно классифицируя ее неврозы. Девушка с негодованием сжала зубы, несколько минут молчала, потом торопливо заговорила бесцветным голосом:

– Сначала я увидела вспышки света, словно кто-то включал и выключал мощный прожектор. Внезапно в этих вспышках появилась Мисси, она приближалась ко мне. Губы ее не шевелились, но я отчетливо слышала голос девочки. Она все время повторяла: «Помоги нам». Мне было страшно холодно. – Дыхание Дайаны стало быстрым. – Потом я увидела тебя в одной из вспышек. А может быть, мне показалось – ведь я сидела, вцепившись в твою руку. Но это я только потом поняла.

– Мы все время оставались на веранде? – спросил Квентин.

Девушка внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь определить, не смеется ли он над ней, как те врачи. Квентин не смеялся. Дайана вконец запуталась, не зная, радоваться ей или тревожиться.

– Да, – кивнула она.

– И никого больше там не было? Только мы трое?