Собрание сочинений. Т. 1. Лирические произведения - Семен Кирсанов

Apres nous le deluge[7]

Я не скажу: над нами пусть не каплет,а после нас — хоть мировой потоп!Нет, я хочу, чтоб тысяч через пять летвели следы вдоль непросохших троп;

чтоб босиком по лужам мчались детина свете без котомки и тюрьмы,на свете, где за пять тысячелетийшли под дождем и обнимались мы.

А если так считать: мол, безразлично,что будет с нашей, лучшей из планет, —не знаю, как кому, а мне вот личнотогда и жить на свете смысла нет.

Уважаю

Уважаю боевую старость,блеск в глазах, кипение в груди!Уважаю тех, кому досталосьбольше, чем осталось позади!

Уважаю творческие муки,нетерпенья взрывчатого тол,Павлова решительные руки,брошенные яростно на стол!

В мире, молодом, как Маяковский,седина вполне хороший цвет!Я не буду жить по-стариковски —даже в девяносто девять лет!

О наших книгах

По-моему, пора кончать скучать,по-моему, пора начать звучать,стучать в ворота, мчать на поворотах,на сто вопросов строчкой отвечать!

По-моему, пора стихи с зевотой,с икотой, рифмоваться неохотойиз наших альманахов исключать,кукушек хор заставить замолчатьи квакушку загнать в ее болото.

По-моему, пора сдавать в печатьлишь книги, что под кожей переплетатаят уменье радий излучать,труд облегчать, лечить и обучать,и из беды друг друга выручать,и рану, если нужно, облучать,и освещать дорогу для полета!..Вот какая нам предстоит гигантская работа.

На взлете

Два винта крутануло, рывок — иты в трехслойную высь поднялась…И от облака в гулкой тревогене отнять растревоженных глаз.Крылья, крылья, подумайте, какдорога ваша легкая ноша!Ты уже в кучевых облаках,ты вот-вот стратосферы коснешься!О, я верю в звучащие части,в прочность поршней и в сортность колец,верю в жизнь, в окрыленное счастье,в окружающий солнце венец!Прочь, тревога! Моторы, вперед!Вы — мое нетерпенье поймете.Ту же скорость и песня берет,до конца неизменно в полете!Что мне выгода, выручка, польза,когда мчусь, виражами кружа?Не в низине я жил и не ползалшелестящей дорожкой ужа!Не в тиши, никогда не в тиши,не в низине, нет, нет, не в низине!Я и сердце толкал: «Поспешиза стремящейся жизнью в бензине!»Не замолкнет мотор, довезет!На полет, на движенье надейся!Должен выжать я лет девятьсотза свои пятьдесят или десять!День в кристаллах, в небесном пуху,там рычит быстрота, нарастая.Мне лишь видеть тебя наверху,песня жизни моей скоростная!Дальше, дальше, в залив занебесный,в синеве плоскостями скользя,нам, врезаясь в грядущее песней,и на миг задержаться нельзя!

«На самолете я летел…»

На самолете я летел,на лодочке непрочной.В полете жадно я хотелстоять на твердой почве.

На твердой почве без грозыи в комнате без горя, —хотелось мне рвануться в зыбьзаоблачного моря.

И вот опять в полете я,и вновь мотору внемлю,и снова к вам тянусь, друзья,на дорогую землю!

Как ищет, приземляясь, мысльгде для нее страница,так сердцу требуется высь,чтобы к земле стремиться.

Месяцы года

Ты любишь ледяной январь,безветрье, стужу зверскую,а я — лютующий февраль,метель, поземку дерзкую.

Ты любишь ранний месяц мартс апрельскими проталинами,а я — молнирующий майс дождями моментальными.

Ты любишь облачный июнь,в просторе многоярусном,а я — сжигающий июльи август — солнце в ярости!

Ты любишь бархатный сентябрьс его зеленым золотом,а я — когда несет октябрьштыки дождя по городу.

Ты любишь краски в ноябре,свинцовые сливовые,а я — декабрь, ведь в декабрегод переходит к новому.

Да, я любитель декабряна снежно-белых улицах,за то, что с первым январяон, чокаясь, целуется.

И бой на башенных часах,и в полночь — утру здравица!И каждый к будущему шаг —мне очень, очень нравится!

Цветок

Позволь мне подарить тебепростой цветок — гвоздичку,похожий в комнатном теплена вспыхнувшую спичку.

Он ярко распустился тут —перед окном, в стакане.Какой в нем чувствуется труд,терпенье и старанье!

Как он красуется, живой,гордясь своей породой,как точно зубчики егонарезаны Природой!

Как тщательно один в другоймахровый листик вделан!Какой влюбленною рукойон ловко вставлен в зелень!

Пусть он известен, как цветоктепличный и петличный,но я его ценю за то,что выполнен отлично;

что учит он меня и вастерпенью в час работы,какое есть и посейчасу тружениц Природы.

Письмена

Нам понятна рукописей жизнь.Древние писали сверху вниз,пишем мы горизонтальной строчкой,свой рассказ заканчивая точкой.Лишь деревья пишут все вокруг,людям не показывая рук,пишут круговыми письменами,вовсе не изученными нами.

Летописец дерева в стволепишет, как на письменном столе;он сучки обводит, как виньетки,он по кругу вьет свои заметкио зиме и лете, смене дней,о глубоких замыслах корней.Дневники свои ведут деревья,ни к кому не чувствуя доверья.

Пишут, сколько лет им, как жилось,как о ствол однажды терся лось;строки есть на свернутых страницахо садившихся на ветви птицах,о дупле, о рое новых пчели о том, как дровосек прошелпо тайге серебряно-полярнойсо своей пилою циркулярной.

Но не знает ствол высокомерныйо машинах фабрики фанерной.Там ножом сияющим раскрытдревний, но понятный манускрипт.Говорит карельская березао дождях, о зное, о морозах,записи подробные, по дням,заповеди веткам и корням,правила для распусканья почек,и по кругу выписанный очерк,что за лес и какова гроза,и в морщинах мудрости — глазадерева, прожившего два векаперед юным взглядом человека.

О простоте

Желанье есть, мечтанье есть —быть проще, проще, проще.Простым-простым, как пить и есть,простым, как тропка в роще,простым, как дудки голосок,несложный и нестрогий,простым, как сена желтый стог,как столбик у дороги,простым, как ровная черта,как дважды два четыре…— Но разве эта простотатебя устроит в мире?

Нет, я желаю быть простым,как прост комбайн, понятныйтому, кто вел его густыми жарким полем жатвы,как выбор в множестве дорогодной — вполне надежной!Простым, как прост простой итогработы очень сложной.Простым, как двинувшие насрасчеты пятилеток,простым, как прост мой карий глазс его мильярдом клеток…

Ведь простота, она не ждет,не топчется на месте,а в вузе учится, растетсо всем народом вместе.

Происшествие