Приговор на брудершафт - Геннадий Геннадьевич Сорокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С первых дней учебы Воронова увлекла тема борьбы с наркоманией. Преподаватель кафедры философии Панов предложил ему написать научную работу о социологии наркомании Дальневосточного региона. В поисках материалов для работы они познакомились с оперативниками отдела по борьбе с наркоманией Управления уголовного розыска краевого УВД. Опера, как бы в шутку, предложили в обмен за статистические данные выполнить несколько мелких поручений. Воронов, не задумываясь, согласился. Целый месяц после учебы он развозил повестки, доставлял свидетелей, проверял адреса, устанавливал данные подозреваемых. К апрелю 1987 года Виктор был своим человеком в отделе и даже имел собственный ключ от кабинета оперативников.
– После школы к нам пойдешь? – спрашивал его начальник отдела Федореев.
– Конечно! – охотно заверял Виктор, хотя работать в уголовном розыске не собирался.
– Набирайся опыта, Витя! Я для тебя постараюсь штатную единицу выбить.
22 апреля после занятий Воронов приехал в отдел. На месте был только старший оперуполномоченный Владимир Демидов, признанный мастер агентурной работы. О себе Демидов как-то сказал: «Я получаю физическое удовольствие, когда добываю необходимую информацию». Демидову было чуть за 30. Выглядел он как безобиднейший интеллигент в очках, но те, кто попадался ему на крючок, с первых же минут ощущали стальную хватку и признавали его превосходство.
– Что-то давно тебя не было видно! – поприветствовал Воронова Демидов.
– Руководство к московской проверке готовится, – соврал Воронов. – Нагружать стали так, что головы не поднять.
Демидов, выпускник Омской высшей школы милиции, пустился в воспоминания, как во время его учебы готовились к проверке. Дождавшись, пока опер вволю наговорится, Воронов приступил к делу.
– В адресное позвоню? – спросил он.
Демидов кивнул: «Звони». Его даже не заинтересовало, чей адрес хочет узнать Воронов. Если бы вместо Демидова в кабинете был кто-то другой из оперативников, то Виктор выдал бы заранее заготовленную историю: познакомился с девушкой, а адрес узнать забыл.
Воронов позвонил в краевое адресное бюро, назвал пароль и сообщил анкетные данные Жигулиной, которые переписал из протокола допроса. Сотрудница адресного бюро не нашла необходимую карточку.
– У нас такой нет! – сообщила она.
Виктор озадаченно почесал подбородок. Такого развития событий он не ожидал.
– Сколько ей лет? – спросил Демидов.
– Двадцать девять.
– У тебя ее данные за какой год? За 1979-й? Она давно замуж вышла и сменила фамилию. Под старой фамилией ты ее в адресном не найдешь. Если хочешь отыскать эту женщину, то начни поиск с исходной точки, с того места, где она в последний раз была прописана.
Виктор поблагодарил за подсказку и поехал в ЖКО, обслуживавший микрорайон, где ранее проживала Жигулина. Ему повезло – паспортистка была на месте.
– Я из краевого уголовного розыска! – веско сказал Воронов и предъявил служебное удостоверение. – Мне нужна картотека на 43-й дом.
Паспортистка мельком глянула в раскрытую книжицу и выставила на стол коробку с поквартирными карточками. Если бы она заинтересовалась, почему слушатель школы представляется сотрудником уголовного розыска, Воронов бы пояснил: «Стажировка!» Но, как правило, граждане удостоверения не читали, вернее, не успевали прочитать. Представившись сотрудником милиции и предъявив удостоверение в раскрытом виде, Виктор давал посмотреть на него только несколько секунд. За это время гражданин успевал увидеть аббревиатуру «МВД СССР» и фото человека в форме.
Тактике предъявления удостоверения Воронова научил Демидов.
– Вспомни фильм «Бриллиантовая рука». Милиционер предъявляет Мордюковой удостоверение, не раскрывая его, демонстрирует одни корочки. Никогда так не делай. Это вызывает подозрение – мало ли что в удостоверении написано. Быть может, оно вовсе не твое, или это удостоверение «ударника коммунистического труда». С гражданами надо быть предельно открытым. Что успеет узнать самый внимательный гражданин из твоего удостоверения за несколько секунд? Только ту информацию, которая бросается в глаза. Все европейцы читают слева направо, то есть беглое изучение удостоверения человек начнет с левой стороны. Там он увидит твою фотографию в форме и крупные буквы «МВД СССР». По законам психологии первая реакция гражданина – доверие к тебе как к представителю власти. Далее гражданин бросает взгляд на правую сторону удостоверения, где сказано, что ты всего-навсего слушатель высшей школы МВД СССР. Казалось бы, могут возникнуть вопросы, но их не будет. Психологически настроившись на беседу с сотрудником милиции, гражданин успеет увидеть и мысленно зафиксировать только ту информацию, которая соответствует ранее полученной. Он прочтет слова, которые мгновенный взгляд успеет обработать: «Хабаровск», «МВД СССР», сержант милиции. Все! Он даже до твоей фамилии не дойдет. Если ты будешь вести себя уверенно и властно, то попросить еще раз предъявить удостоверение духа ни у кого не хватит.
– Вова, откуда ты все знаешь? – восхитился Воронов.
– В Омске был сильный преподавательский состав, много практиков. Если на занятиях ворон не ловить, можно всему научиться.
Как показал опыт, служащих государственных учреждений и различного рода контор содержание удостоверения не интересует. «Из милиции? Что надо? Пожалуйста!»
Воронов быстро нашел карточку Валентины Жигулиной. В 1980 году она вышла замуж и сменила фамилию, став Осокиной. В том же году выписалась на новый адрес.
Выйдя на улицу, Воронов вновь позвонил в адресное бюро из телефона-автомата и узнал местожительство Осокиной.
На другой день он был в новом ЖКО, где поднял картотеку на квартиру, в которой была прописана Осокина. Вместе с ней проживали муж, 1956 года рождения, и сын четырех лет. В этом ЖКО удача улыбнулась Виктору: при прописке Осокина указала место работы – краевая библиотека. Если бы Жигулина-Осокина оставалась проживать по прежнему месту жительства, то для установления ее места работы пришлось бы побегать. Не откладывая дело в долгий ящик, Воронов вернулся в центр города, на тихой улице нашел старинный двухэтажный особняк, в котором располагалась библиотека. От нее пешком прогулялся до краевого УВД, своим ключом открыл кабинет Демидова. Сел за телефон.
– Алло, краевая библиотека? Это из милиции. У вас работает гражданка Осоковская Валентина? Нет? Только Осокина есть? Где-где? В отделе редких изданий? Сколько ей лет? О нет, нашей гражданочке скоро на пенсию. Извините за беспокойство!
Телефонный разговор, учил Демидов, должен быть коротким, чтобы собеседник не успел задать ненужные вопросы. Если бы он присутствовал при звонке Воронова, то остался бы доволен: легенда, краткость – все было на месте.
– Ну что же, Валентина, начнем с тебя! – сказал вслух Воронов.
В пятницу, около 16 часов, Виктор пришел в краевую библиотеку, отыскал отдел редких изданий, состоящий из одной комнатки с единственным рабочим столом. Заведующая отделом выглядела так, как, по мнению Воронова, и должна была выглядеть сотрудница библиотеки: одетая во что-то серое, неприметное, с гладко зачесанными назад волосами, в очках с толстыми линзами.
– Вам кого? – удивилась женщина.
– Если вы – Валентина Осокина, то вас. Меня интересует одно очень редкое издание. Книга издана в единственном экземпляре. Вот ее наименование.
Воронов протянул небольшой листочек бумаги, на котором печатными буквами было выведено: «Автор – Буглеев. Название произведения – «Оргии в квартире сестер Дерябиных». Год издания – 1979. Издательство «Прокуратура Индустриального района г. Хабаровска».
Библиотекарша побелела, сжала губы.
– Я
