Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - Григорий Ширман

251

Нынче звезды отлетают.От их крыльев шум и тьма.Ветер выпалил в их стаюИз-за млечного холма.

Осень той охоте имя,Лес той кровью покорен.Журавлями золотымиПотянулся Орион.

Я ж к земле раздетой крепчеПрирастаю в этот час.Тишина стихами шепчетНепонятный скучный сказ.

А рука слюной чернильной,Как безумная, течет..Там в висках, где строк плавильня,Октября хохочет черт.

252

Никто так звезды не воспел,Никто их так не переслушал.Зато в брильянтовой их оспеО зори чешется душа.

Под коркой сумерек вездеГноится золото и радий.Сегодня новое созвездьеДуша вечерняя родит.

И на земле ничем ту рябь,Жарчайшей лаской не разгладишь.За то, что, с шайкой звезд халтуря,Поэт, как водку, жарил тишь…

253

Есть в творчестве какая-то стыдливость.Резец горит и щурится в руке.Форм истины душа не в силах вывесгьВ бушующем телесном дневнике.

Две раковины – звуки для улиток.А щели глаз – рожают… Вот пойми.Страница черной плотью слов облита.Из выступов и углублений мир.

А тот чудак, кто всё собой наполнил,Кто штопором змеи вино открыл, –Он спрятался за клавишами молний…И в копны солнц – голодные миры.

254

Крылом теплейшим вас, страницы,В навозе зорь я распекал.Змеею вылезла, лоснится,Из скорлупы пера строка.

Куда ползет, кого затронетДвойного слова язычок?Не на мои ли же ладониСладчайшим ядом истечет?

Венки угасших вакханалийНа челюсть Колизея – Рим…Из лунного ребра, слыхали, –Мы новых женщин сотворим.

Где вы, любители где наши,Актеры сцен, без стен и кровель?Слыхали, – звезды персонажи,А ветер – вечный Мефистофель…

255

Уж год седьмой кипит планетаОт Ленинских огнистых глаз.И кровь стекло разбила света,Златою ртутью пролилась.

И звездных шариков на небеЖивые лужицы дрожат.Какой волшебный жуткий жребий –Быть алым лезвием ножа.

И перекусывать железом,И жаром сказки пережечь,И в смех над собственным порезомЧело поднять, как знамя плеч.

256

Трубит закат в луну баранью,Трубит в священный желтый рог,Родятся звезды, режут гранью,И сам от звезд я весь продрог.

Трубит закат, и побагровелОн весь от силы золотой.И по моей зажженной кровиКлубится ярость силы той.

Трубит закат. Он день зарезал,Заклал, как белого козла.Был нож жреца не из железа,То песнь моя, как нож, была.

257

Звездами всеми ночь свистела,Ладью луны подбросил вал,И золотой десницей телаКишки души я разорвал.

Я золотые вырвал струныИз нежной ткани золотой.И я упился златоруннойБылого счастья красотой.

И в жизни сон того событьяБыл там на дальнем берегу.И не могу с тех пор любить я,А только петь любовь могу.

258

Рук крылами грусть вплетая,Сердцем бьюсь в твое окно.Ты ж. как арфа золотая,Струны с головы до ног.

За окном горбатый вечерС папироскою звезды.Он покоем синим лечитОт любви и от беды.

Мне ж гроза в покое синем.Снег. Страницы занесло.Гаснет молния и стынетЧерными цепями слов.

259

Пугал изменниц в замке ветхом.Как в медь, в затишье бил во мгле.Служил и страусом-ландскнехтом,И кардиналом Ришелье.

В тряпье столетий одевался,Влюблялся в запах женских тел.И шаг не шаг, а вроде вальса,И от недобрых дел худел.

Писал на коже человечьей,Мочил перо в чернилах вен,И не один багряный вечерИм был художник вдохновен.

И где-нибудь в ночной тавернеПлясал пропащий и хмельнойИ всё мистичней, суевернейСтучал незримой тишиной.

И тишина явилась трезвым,На лед сиянье пролила.И плыл трезвон по синим безднам,Трезвон неслыханного зла.

260

Здесь лишь пляшут свет и тени,Человечий лес поет.На других мирах – сомненье…Почему ж такой бойкот?

Верю, верю, что мильоныЗолотых живых планетКрыты пламенем зеленымСтеарина зим и лет.

Где-то там в лучистом храмеТак же гадости творят,Что за сизыми горамиВспыхивает стыд-заря.

И еще глупейшим бедамНа съеденье разум дан.Ну, а если там неведомДант, да-Винчи, Маркс, Коран?..

И в шелках лучей крученыхТам звездой шуршит земля,И про нас умы ученыхТам сомненья шевелят.

261

В закатный час, глухой и поздний,И на гнилом земном лицеСлоистых сумерек оползни, –Воспоминают о конце.

И синий пар – из новых трещин,И звездно лава брызжет уж,И жарче женщина трепещет,И сеет искреннее муж.

И хмель слонами топчет горе,И дивный сон слепит глаза.И где-то там, на косогоре,Последний сок сосет лоза…

И в час великой переменыВстают и Зевс, и Ра, и Фу.И ангелит поэт священныйСвою чертовскую строфу.

262

И миндаля, и древ ИудыГорбы лиловые ползут.И волн синеющие грудыРевут и топчутся внизу.

И, юбки пены задираяДо золотых от зорь колен,Несут дары земного рая,К утесам смуглым лезут в плен.

А там вдали Апрель в долинеТатаркам шепчет о любвиИ змейкой розовых глицинийСердца и хижины обвил.

263

Пути, пути, пути давай нам,Скажи, куда идти вперед.Так голосом необычайнымТолпа в столетиях орет.

И, как жезлы, вздымают посохНетерпеливые вожди.Три трупа виснут на вопросах:Еще немного подожди.

Напрасен труд лихих стараний…Есть путь один, и нет святейТого пути. Он свят и странен.Тот вечный путь: искать путей.

264

Режиссер земли, в тоске ты,Покоренный небосвод.Облаков своих макетыНе менял который год.

Всё из той же рыжей пакли.Зори жгут и не дожгут.Чешуей златой не так лиТам в веках твой звездный пруд?

Этот вечер – Мефистофель,В черный бархат влитый так.Не о старой катастрофе льЗвезд белком вещает мрак?

А ночного сада хохот,Вьюги женский визг и бред…Повторяется неплохоХаос, жизни вечный дед.

265

Звезд дырявый купол.Ветер наш не глуп,Он луну закуталВ облачный тулуп.

Ночь он с ней несется,Нежит ей плечо,Любит больше солнца,Любит горячо.

Снежный лоб поэтаЧует ту любовь,Мостиком над ЛетойПерекинул бровь.

Рифма ловит мыслиНа крючок стальной,Звездами повисли,Блещут чешуей.

266