Пограничники - Анатолий Марченко

Пропуская мимо себя отряд истомленных зноем, находящихся в пути уже более десяти часов красноармейцев, командир полка оценивал своих бойцов, меряя их возможности только одной меркой: выдержат ли они испытания, когда придется бороться не только с изнуряющим зноем, но и в такую же жару вести бой?

С бархана на бархан передвигается отряд. Оттуда, куда ушло передовое охранение во главе с секретарем партбюро Быбой, прискакал связной:

— Товарищ командир полка, в полутора километрах видны развалины старинной крепости Змухшир. Докладывает красноармеец Осипов.

— Командиров подразделений ко мне! — скомандовал — Масленников. Коротко объяснив условную обстановку, приказал: развернуться в боевой порядок.

Казалось бы, после столь длительного непрерывного марша надо было бы дать бойцам отдохнуть, вдоволь напиться воды, приготовить обед. Но ничего этого командир отряда не разрешил: в бой с басмачами придется вступать с ходу, сразу после марша. Ни Дурды-Мурт, ни Ахмед-Бек чаевничать или обедать не дадут, жестоко накажут за малейшее промедление.

Командир полка отдавал приказания, принимал донесения, руководил «накапливанием» подразделений на исходных рубежах, наблюдал, как ведут себя отдельные бойцы и начальники. Вот красноармеец Широков с пересыхающим от жажды ртом сливает остатки воды из фляги в котелок, отдает задыхающемуся от жажды коню. Рядом с ним последнюю воду отдает коню боец Счастливцев. Широков и Счастливцев едут в дозор: противник может ввести в бой резервы.

Объезжая боевые порядки отряда, командир полка видит все ту же картину: жажда достигла предела. Некоторые бойцы, прополоскав рот остатками воды, впрыскивают ее в рот лошадям, а те, отлично зная назначение фляг, тянутся к ним, трогая пересохшими черными губами иссушенные солнцем чехлы.

Строжайший приказ остается в силе: ни личному составу, ни лошадям ни капли воды: в бою всё, а главное, жажда, будет неизмеримо тяжелей…

Один за другим отрапортовали командиры дивизионов Воробьев и Самохвалов о готовности своих подразделений, и Масленников, приняв рапорты, еще раз прикинул, смогут ли вынести главную нагрузку эти два командира.

Оба не один год прослужили в Средней Азии, неторопливые, опытные. Но и у них силы на пределе. Воробьев должен был ложиться на операцию, у него грыжа. Ему тем более нелегко, но окажись басмачи здесь — разбираться не будут, кто здоров, а кто болен. Командир полка, лишь взглянув на Воробьева, не стал спрашивать о самочувствии, а коротко повторил задачи подразделений на учении.

Суровое, героическое время!.. Время, в котором главную роль в достижении побед играла классовая убежденность, партийность, помноженная на несгибаемую человеческую волю: слишком ограничены были технические средства боевых подразделений, невелик еще боевой опыт полков и отрядов, проводивших операции в невероятно тяжелых условиях пустыни Каракумов.

В те беспощадно-строгие дни огромную роль в подготовке боевых частей играли политотделы. Они готовили оперативные отряды к выполнению труднейших задач с минимумом технической оснащенности и, как всегда, с максимумом политической и военной ответственности.

11-й Хорезмский полк И. И. Масленникова отличался исключительным вниманием командования к политработе. Командир полка Масленников и помполит Масько перед началом боевых операций сами следили за тщательным отбором бойцов в отряды, с тем чтобы в каждом взводе, в каждом отделении была цементирующая партийно-комсомольская прослойка, чтобы регулярно проводился инструктаж командиров, секретарей партийных и комсомольских ячеек, парторгов, редакторов «ильичевок», отдельных активистов. В совещаниях начсостава всегда участвовали секретари партийных и комсомольских организаций. Старались на летучих митингах знакомить красноармейцев с обстановкой и задачами операции, с обязанностями каждого в походе и в бою.

Снова и снова прикидывал Масленников, направив коня на высокий крепостной вал, так ли разворачивается «операция», слаженно ли действуют подразделения. Учебную атаку следовало оценивать с «небольшими» поправками на яростное сопротивление бандитов. Каково оно будет, это сопротивление? Какие загадки предложат ему главари басмачей Дурды-Мурт и Ахмед-Бек? Будет ли их крепость более серьезным орешком, чем эти остатки старинных укреплений крепости Змухшир?

После учений, медленно проезжая вдоль крепостного вала, принимая рапорты расположившихся на отдых подразделений, командир полка определял по виду своих утомленных походом и учениями бойцов, много ли еще у них осталось сил, достаточен ли запас прочности у отряда для того, чтобы выдержать в будущем неизмеримо более тяжкие испытания.

Масленников понимал: для того чтобы победить такого противника, как объединенная банда басмачей, надо не только подготовить к боям в песках свой отряд, но и хорошо знать силы и тактику противника, психологию и характеры главарей, таких, как Ахмед-Бек, Дурды-Мурт, Бады-Дуз.

Психология и характеры главарей банд складывались на протяжении всей истории развития феодально-байской верхушки — истории предательств и разбоя, деспотической власти ханов, многовекового угнетения народа, задавленного шариатом и адатами, религиозными и бытовыми предрассудками, уходящими в глубину веков.

В октябре 1918 года, когда в России вовсю разгоралась гражданская война, сын Джунаид-Хана Ишен-Хан со свитой в восемнадцать джигитов прибыл в Хиву и убил правившего там хана Аспендиара.

Джунаид-Хан занял хивинский трон, посадив на него послушного ему брата убитого Аспендиара Сеид-Абдуллу-бая, именем которого стал проводить свою националистическую политику, огнем и мечом подавляя узбекское влияние, ничем не облегчая участь беднейших туркмен.

Кровавый террор Джунаид-Хана был остановлен лишь частями Красной Армии, которые направил в Хорезм командующий Туркестанским фронтом Михаил Васильевич Фрунзе.

Власть Джунаид-Хана была свергнута, сам он бежал в пески. 28 апреля 1920 года народ объявил Хиву Хорезмской народной советской республикой. Но республика была объявлена, а национальная борьба осталась. В правительственном аппарате стали брать верх узбеки, ханские чиновники, духовенство.

Туркмены стали объединяться вокруг своих вождей-феодалов, находившихся под непосредственным влиянием Джунаид-Хана.

В марте 1921 года руководство Хорезмской народной советской республикой перешло к Временному революционному комитету. Эту дату и следует считать началом действенного советского влияния в Хорезме.

Мастерски используя промахи хивинского правительства, прикрываясь разговорами об исламе и утраченной свободе туркменского народа, все тот же Джунаид-Хан, уйдя в глубь песков, направляя в антисоветской деятельности бандитские группировки из «обиженных» Советской властью людей, сумел в начале 1924 года объединить буржуазию и духовенство, сблокироваться с туркменскими вождями-феодалами и под лозунгом борьбы с узбеками и Советским правительством сделал попытку прямого восстания против Советов, стремясь вернуть себе хивинский трон.