Каникула (Дело о тайном обществе) - Артур Крупенин

Чем больше Глеб слушал болтовню Луиса, тем больше тот напоминал ему молодого Рамона Гонсалеса, что особой симпатии к испанцу, понятное дело, не вызывало.

После вступительной лекции Ригаля Вероника взялась разъяснить новичку несколько общих правил:

– Пункт первый: съедаем максимум по паре тапас и сваливаем.

Глеб вздохнул с облегчением:

– Значит, муки будут кратковременными?

– Да нет же, глупый. После этого переходим в другую забегаловку. Ir de tapas как раз и означает «ходить по барам», а не сидеть сиднем в каком-то одном. Кто из нас, в конце концов, знатный лингвист?

– И сколько же будет таких походов?

– Не канючь. Каждый такой «подход» называется ronda. И их будет много.

– Много?

– Молчи и слушай. Правило второе: едим у стойки.

– Еще и встояка?! – ужаснулся Глеб.

– Угу, так больше влезает. Правило номер три: надо с толком выбирать напитки. Большинство местных под тапас пьют исключительно пиво.

– Какое падение нравов! А я могу пить вино?

– Пей, что хочешь. Правило номер четыре: считается неприличным оставлять тапас недоеденными. Правило типа la de la vergüenza[18] тут не действует. Перевод нужен или сам справишься?

– Да понял я, понял. А если не вкусно?

– Так прямо и скажи официанту, что хочешь чего-то другого. Или прикинься диетчиком. Тут все средства хороши. Испанцы большие выдумщики на этот счет.

– А если не сработает?

– Такое тоже бывает. Тогда лучше выбросить остатки в мусорную корзину рядом со стойкой.

– На глазах у бармена?

– Ты что, совсем офигел? Незаметно. Усвоил?

– Вроде да. Что-нибудь еще?

– Да. Не придирайся к чистоте, а вернее, к ее отсутствию. Чем бар грязнее, тем он обычно круче.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. И последнее. В каждом заведении платит кто-то один. В складчину не принято. Чай не в Скандинавии живем. Ну все, пришли.

Как выяснилось, опасения были напрасны. Первое заведение встретило их прекрасными моллюсками, сваренными в вине с добавлением ароматных трав и специй. Чтобы не отличаться от местных, Глеб сопроводил моллюсков пивом и тоже, кстати сказать, неплохим.

В следующем баре подали закуски из оленины, которая, к удивлению Глеба, не сильно уступала тосканской. Под это дело он, естественно, накатил красного. А дальше все пошло прямо как в крылатой фразе Гришковца: «И настроение улучшилось».

Удовольствие лишь иногда портил Луис, встречая очередную приличную закуску своей фирменной фразочкой: ¡Más que genial! Глеб уже давно понял, что слышал эту поговорку от Вероники еще в Москве, только в русском переводе.

Порядком набравшаяся Фенья предложила некую игру – она только что играла в нее с друзьями в другом баре. Вероника запротестовала, сказав, что слышала про игру и ее довольно дурацкие правила. Фенья продолжала настаивать. На ее сторону встал Луис, и Вероника сдалась.

Смысл забавы состоял в том, что из специальной колоды извлекались карты и раздавались участникам. Карты, по сути, объявляли игрокам фанты, которые они должны были выполнить.

Карты решили брать по очереди. Первой вытянула карту Фенья и старательно прочитала фант вслух:

– Во время этой ронды всякий, кто держит стакан в правой руке, должен выпить.

Быстро сообразив, что единственной из четверых держит стакан на весу, да еще в правой руке, она с явным удовольствием одним махом выпила содержимое до дна.

– Теперь ты, – проурчала Фенья и ткнула пальцем в Луиса.

Выпавшая ему карта гласила: «Во время следующей ронды, разговаривая с представителем противоположного пола, ты должен кричать. Если не закричишь, пьешь штрафную».

Они перешли в соседнее заведение, где, ни капельки не смущаясь, Луис подошел к стойке и заорал официантке прямо в ухо. Та и бровью не повела. То ли уже привыкла к этой странной игре, то ли в окружающем шуме крик казался ей вполне уместным. А может, девушка была глуховата?

Прокричав заказ, Луис повернулся к остальным и гаркнул:

– Ну что, играем дальше?

Глеб, смекнув, что единственный смысл игры состоял в том, чтобы как можно быстрее накачаться вином или пивом, подумал, что расслабиться было бы не так уж и плохо. Поколебавшись, он выбрал лежащую на самом верху карту и озвучил фант, оказавшийся довольно идиотским и вдобавок коллективным:

– Те, у кого есть пара, пьют, остальные аплодируют.

Почувствовав возникшую неловкость, Глеб стал думать, как лучше выйти из положения. Ситуация разрешилась сама собой.

Глупо хихикая, Фенья громко захлопала в ладоши.

«Вот так-так, да эти двое, оказывается, не вместе!» – удивился про себя Глеб. Его удивление быстро переросло в ступор после того, как Луис и Вероника синхронно опустошили свои бокалы. Хм, одно дело догадываться и подозревать, и совсем другое, когда тебе в нос в открытую тычут фактом.

Пришла очередь Вероники брать карту и объявлять фант.

– Если кто-нибудь о чем-нибудь спросит, ответь: «Да пошел ты!» В противном случае пьешь штрафную.

По понятным причинам до смены бара все сосредоточенно пили молча.

«Играючи», они сменили еще несколько питейных мест, попробовав всяческие шашлычки, тушеные свиные щечки, мальки креветок, кальмары с луком, жареные потроха, куриный суп, заправленный ломтиками хамона и изрядной порцией хереса, а также кучу всего другого, о чем уже и не вспомнить.

Неугомонная Фенья все продолжала вынимать карты и опрокидывать штрафные одну за другой. Наконец нетвердым голосом она озвучила очередной фант:

– Признайся, с кем из присутствующих ты бы занялась любовью. – Хохотнув, Фенья обвела взглядом добрую половину посетителей, а потом неожиданно остановила его на Веронике. – С тобой.

На мгновение оторвав руки от стойки и тут же потеряв опору, девушка попыталась попасть своим огромным задом в стоящий рядом стул, но удивительным образом промахнулась и, в очередной раз залившись своим заразительным смехом, без сил плюхнулась на пол. Стало ясно, что ни что в этом мире не вечно, даже tapeo.

Глава 16

Трудности сурдоперевода

Найдя кабинет с табличкой «Отдел иностранных языков», Лучко приоткрыл дверь.

– Здравствуйте! Я из…

– Знаю, знаю, – прервал капитана длинноволосый мужчина, вставая из-за стола и протягивая руку. – Здравствуйте, меня зовут Станислав. Мне уже звонили. Пожалуйста, присаживайтесь. Вам нужно что-то перевести на английский язык жестов?

– На английский?

– Ну да, это моя специальность.

– Ах, вот оно что. Для начала меня интересует вот такой жест. – И капитан заученным движением поднес два пальца к глазам, нарочно развернув ладонь в сторону собеседника, в точности повторяя то, что показывал ему Стольцев.

Переводчик закивал.

– Да, примерно так будет выглядеть жест «Смотреть».

– Что значит «примерно»?

– Движение ладони в моем случае будет чуть-чуть иным. Оно направлено в сторону собеседника, а у вас рука немного отходит вбок.

– И какой же из этого следует вывод?

– То, что вы мне показали, не принадлежит к американскому языку жестов.

– Вы хотели сказать – к английскому? – уточнил Лучко.

– Нет-нет, речь идет именно об американском языке.

Бровь капитана, та, что над шрамом, поползла вверх.

– Че-то я не понял. Вы хотите сказать, что жестовые языки Америки и Великобритании неодинаковы?

– В том-то и дело. Это совершенно разные языки. Разумеется, некоторые жесты идентичны, но их от силы процентов тридцать. Есть похожие жесты, о смысле которых можно догадаться. Их, думаю, процентов десять.

– А остальные?

– А вот остальные жесты не имеют ничего общего. В общем и целом, глухонемой вашингтонец, оказавшись в Лондоне, сможет понять примерно треть из того, что ему захочет сказать глухонемой британец.

Бровь Лучко так и зависла в апогее.

– Чудеса!

– И не говорите.

– То есть это тот редкий случай, когда американцу и англичанину для разговора нужен переводчик?

– Выходит, что так.

– Ну и дела! Кто бы мог подумать. – Бровь следователя постепенно заняла свое привычное положение. – Значит, человек, который подал описанный мною знак, не американец?

– Точно нет.

– Тогда как же мне узнать, откуда он?

– Видите ли, в мире существует множество жестовых языков – в каждой стране свой.

В голове у Лучко мелькнула догадка.

– Скажите, а в Испании тоже свой собственный язык?

– Разумеется. Он сокращенно называется LSE.

Капитан сделал пометку в блокноте.

– Ясно. А что можете сказать про вот такой жест?

Лучко сложил ладони а-ля «тайм-аут» и легонько ударил ими друг о друга.

– Хм, вот тут я пас. Есть похожие жесты, но точно такого я не встречал.

– Ну а какие-то предположения у вас есть?

Станислав задумался.

– Возможно, вам стоит поговорить со специалистами по другим жестовым языкам, но дело сильно осложняется еще и тем, что этот ваш знак может означать не только широко употребляемое слово, но и чье-то весьма редкое имя или топоним.