Снежный барс - Елена Картур

Тогда я, должно быть, искал то, чего не может быть в этом мире. Я ушел на запретный склон, в логово Небесного Огня. И нашел то, чего не может быть. Я сидел в пещерах целые сутки и слушал, как стенает каменный пришелец об утраченных мирах, что-то в этих звуках было близкое, понятное. Он тоже один, чужой. И он всегда притягивал меня.

Так появилось мое тайное убежище. Я оставил там урну с прахом отца. Тогда же горцы впервые узнали настоящего зверя – Ото'о Ша. Они приписали это к влиянию Небесного Огня, что было почти правдой. Еще одна красивая легенда.

Тогда же я раздобыл у одного выдающегося мага до гениальности простое и в то же время весьма действенное заклинание. И наложил его на пещеры. Действует заклинание довольно оригинально, окутывает пространство пещер непроницаемой сферой влияния, словно бы изымая их из реальности. Этого убежища просто не существует не для кого кроме меня, оно вне времени. Зато внутри время навсегда застыло, все, что находится в пещере, не поддается его разрушительному влиянию. А там накапливается все больше и больше… памяти.

Музей памяти – вот как я это однажды назвал. Первыми его экспонатами стали те крохи, что мне удалось собрать за годы от когда-то разрушенного Энхарда. Портреты и дорогие сердцу вещи, что-то, что напоминало о юности. Потом стало появляться то, что оставалось от друзей и близких, этакие маленькие сувениры многое могущие рассказать о своих владельцах. Вскоре это переродилось в своего рода коллекционерский интерес. Где бы я ни бывал, всегда старался прихватить с собой что-то на память о местах и людях, которых я любил. Наверное, теперь моя коллекция представляет собой не малую историческую ценность, но я не променяю ее не на какое золото мира. Золото у меня впрочем, тоже есть, весьма древнее.

В пещеру никто кроме меня не может войти, мою память вижу только я. Я прихожу в свой музей всегда, когда мне нужно собраться с мыслями, когда возникают проблемы, когда чувствую себя совсем чужим среди людей…Или просто когда хочется вернуться.

Я всегда возвращаюсь. Сюда.

Она делала глупость. Она чувствовала, что делает настоящую глупость, идя за ним. Но когда делаешь уже вторую глупость за один день, остановится все трудней. И главное не хочется. Поэтому Астор упорно продолжала идти вслед за Маркусом. А он – вот удивительное дело! – этого совсем не замечал, наверное, был уверен: туда за ним никто не пойдет, даже местные жители. Астор знала об этом, ей сказали, в логово Небесного Огня ходит только Снежный Барс. Простым смертным нечего делать в священном месте.

Естественно Астор не послушалась, просто сил нет, как она хотела знать его тайну. Маркус шел домой, это она видела. По настоящему домой, туда, где не ждешь никаких бед. Он разом утратил присущую ему звериную настороженность, расслабился как кот, пригревшийся на солнышке. Здесь просто не могло никого быть, здесь никогда никого не было.

Они спустились в гигантскую воронку. Маркус шел уверенно, не оборачиваясь, но Астор даже дышать боялась, чтоб ненароком не выдать себя. Она видела, как Барс подошел к странному, неестественно круглому на вид валуну.

– Здравствуй Странник. – Промолвил он, мимолетно касаясь валуна рукой.

Вдруг, словно ниоткуда, казалось бы, в глухом, монолитном камне появился вход в узкий лаз. Маркус не раздумывая, нырнул в него. И Астор последовала за ним подстегиваемая каким-то тревожным любопытством, заставляющем в бешеном ритме стучать сердце и постоянно совершать глупости.

Лаз оказался узким и жутко неудобным. Приходилось то и дело пригибаться, а иногда и ползти на четвереньках. Совершенно непонятно как Маркус с его широкими плечами и немалым ростом умудряется, передвигается здесь с такой скоростью. Астор приходилось следовать за ним, ориентируясь лишь на странный звук (цокот?), хотя вряд ли она заблудилась бы, непонятный звук похожий на цокот когтей по камню довольно четко указывал, куда следует свернуть.

Все же туннель оказался довольно длинным, устав от такого не слишком удобного передвижения девушка слегка приотстала, и тут же звук, который ее вел, утих. Однако испугаться Астор так и не успела, впереди замерцал слабый свет, и она поспешила к нему.

Выскользнув из узкого лаза на достаточно свободное пространство, девушка едва сдержала возглас изумления. То, что предстало ее взору, было восхитительно, настоящая сказочная сокровищница. На стенах горят факелы, пол устлан огромным ковром, в котором ноги утопают по щиколотку. Пещера была невероятно велика, на вырубленных в ее стенах нишах расставлены разнообразные вещи, развешаны картины портреты, гобелены.

Маркуса нигде не было и Астор, позабыв о всякой осторожности, принялась с восторгом разглядывать собранные в чудесной пещере сокровища. О, здесь воистину было на что посмотреть!

Вот лежит копье с серебреным наконечником и древком, испещренным искусной резьбой, явно ритуальное оружие, таким невозможно сражаться. Рядом статуэтка барса из яшмы, вся ценность в ней разве что эстетическая, но все равно завораживает, почти как живой зверь. И большой гранитный бюст женщины неземной красоты. Трехгранная ваза по пояс человеку из диесского фарфора, на каждой из граней выпуклая маска-лицо. Два незнакомых и одно… Маркуса! Диессцы славились тем, что для своих изделий делали слепок с оригинала, но уж полтора века как их больше нет.

И вокруг было несметное количество подобных вещей: статуэтки и гравюры, статуэтки из драгоценных камней или простого дерева, пергаментные свитки, толстые фолианты в кожаных переплетах с жуткими магическими знаками на потемневших обложках. Портреты и гобелены, изображающие баталии глубокой древности. Холсты с морскими сражениями или чудесными замками. Почти на всех были даты, самые разнообразные.

Внимание Астор привлекла отдельная ниша. Она была чем-то особенная, словно бы самая важная здесь. В этой нише не было того яркого разнообразия, что в остальных, но чувствовалась в ней некая давняя, почти пережитая печаль. Может быть, именно эти предметы, наконец, позволят узнать тайну Маркуса де Энхарда.

Астор подошла ближе. На каменном постаменте с угрюмой, одинокой величественностью возвышалась урна. В таких когда-то хранили прах древних королей. Рядом с урной лежали лишь две вещи: тяжелый золотой венец – символ власти – и меч.

На стене две картины: портрет странно красивой женщины с зелеными волосами и глазами мало похожими на человеческие, и вдобавок с острыми маленькими клыками, которые делают ее улыбку почти завораживающей. Фантазия ли это художника или он рисовал с натуры?