Евангелие от рыжего кота - Саша Суздаль

Внизу раздался стук и Раймонд, схватив меч, бросился вниз, думая, что в дверь стучится Хасан. К нему навстречу шёл Микеле Дандоло, который сообщил, что пришло сообщение от императора. По словам купца, Мария останется во дворце до утра. Раймонд с облегчением вздохнул и спросил Микеле:

— Мы можем завтра отплыть из Константинополя?

Микеле удивился, так как хотел провести несколько дней в обществе друзей, но сообщил Раймонду, что в случае нужды корабль готов отплыть хоть сейчас. Госпитальер успокоился, но в голову снова пришла тревожная мысль: зачем император оставил Марию на ночь во дворце? Словно отвечая на немой вопрос Раймонда, в соседнем дворе закричала сорока, забравшись на тутовое дерево, и в её крике юноше чудилось: «Украл! Украл! Украл!»

Генуэзский корабль «Надежда» шел в Кафу с грузом товаров из Генуи. Заход на Кипр был привычным делом, так как часть груза продавалась здесь, а часть закупалась, чтобы продать в Восточной Римской империи и дальше, в портах Понта. Уже на следующий день, как и обещал, шустрый Адонис нанялся юнгой и носился по кораблю, как белка. Капитан, увидев его в деле, предложил остаться на корабле навсегда, но Адонис возразил, сказав, что едет с друзьями. Капитан, разглядывая Гуго де Монтегю и Жана ле Мена, подумал, что юнге не повезло с друзьями. Будь они богаче, то не заставляли бы Адониса зарабатывать себе на жизнь.

Госпитальеры скучали, прохаживаясь по палубе нефа и мешая матросам выставлять паруса, так как привыкли в последнее время к схваткам с врагом и спартанской жизни. Корабль, не очень спеша, кружил в Эгейском море между островов Наксоского герцогства, где правил венецианский герцог Марко II Санудо Анжело. В те времена Эгейское море прямо кишело кораблями, на которых плавали не только добропорядочные купцы, но и любители приключений, желающие быстро разбогатеть. Император Восточной Римской империи Константин, весьма недовольный влиянием генуэзцев и венецианцев, негласно способствовал капитанам, которые грабили и тех и других. Кроме того, венецианцы и генуэзцы всегда враждовали друг с другом и, нередко, силой отбирали чужое. Следует не забывать турков-сельжуков, для которых корабли христиан – сладкая добыча, а также дальние походы берберийских пиратов, делающих набеги на христианские города и деревни, и не прочь ограбить купеческое судно.

Видимо, судьба не благоволила к генуэзскому капитану, так как под вечер, в десяти милях от острова Тенедос к ним в кильватер пристроился одномачтовый когг с явным намерением взять на абордаж купеческое судно. Пиратское судно приблизилось совсем близко, так что слышно было их брань и крики. Капитан пиратов, с перевязанным глазом, перекрикивая своих разбойников, сообщил, что пощадит судно и людей, если капитан «Надежды» отдаст груз. Побелевший капитан, решил сохранить себе жизнь и дал команду спустить паруса.

— Ни в коем случае! — воскликнул сержант Гуго, вытаскивая меч, а у Жана ле Мена загорелись в темноте глаза от предвкушения драки.

— Вас всего лишь двое, — сказал капитан, не очень надеясь на госпитальеров.

— А я зачем? — сказал Адонис, сжимая в руках весло.

Капитан, скрепя сердце, согласился с сержантом Гюго, но всё решил случай. Капитан сделал неудачный маневр, и ночной бриз понёс судно прямо в руки пиратов. Радостные возгласы бандитов говорили о том, что развязка совсем близко. На мачту пиратов полезла черная тряпка с костями, чтобы припугнуть беглецов.

— Всем взять вёсла в руки и оружие, что имеется. Юнга организуй воду на случай пожара, — командовал Гуго, а корабль пиратов нёсся по касательной, чтобы сразу же забросить кошки на борт «Надежды». Жан ле Мен выкатил две пустые бочки и стал на них, возвышаясь над палубой.

С криком полетели кошки, часть из которых сбросили, но судно уже тянули боевыми крюками к коггу[28] пиратов. Первые разбойники, прыгнувшие на палубу «Надежды», свалились назад с раскроенными черепами и неудачников скинули в воду. С ещё большим азартом пираты бросились вперед. Генуэзский капитан, уже пришедший в себя, неловко махал сарацинской саблей, которая раньше висела у него в каюте, как украшение. Госпитальеры работали слаженно, чувствуя себя в нужном месте и при деле. Команда пиратов была пёстрая, что следовало из издаваемых ими криков и одежды. Здесь были и арабы, и греки, и римляне, а огромный русый воин родился явно где-то на севере. На нём сосредоточился Гуго де Монтегю, а Жан ле Мен вертелся, как белка, защищая сержанту и тыл и бока. Когда русому гиганту сержант полоснул по рёбрам, тот попытался сражаться дальше, но попятился и упал на дно вражеского когга.

У пиратов имелось человек двадцать воинов и если бы не госпитальеры, то они давно одолели бы едва отбивающуюся команду «Надежды». Одного моряка убили, второй катался на палубе с распоротым животом. У пиратов, кроме пяти убитых, три человека получили ранения, в том числе и русый гигант. Капитан пиратов, не ожидавший такого сопротивления, крикнул своим: — Уходим! — и спрыгнул назад, в свой когг. Пираты отпустили крюки, но сержант и Жан ле Мен спрыгнули на когг и продолжали бой. Адонис прыгнул за ними, удерживая в руках весло, которым колотил тех, кто пытался зайти госпитальерам в спину.

Ширина судна давала возможность держать фронтальный бой, поэтому госпитальеры со спокойным сердцем молотили пиратов, медленно тесня их к высокой корме. Когда ряды бандюков совсем поредели, капитан пиратов быстро юркнул в кормовую каюту и запер дверь. Оставшиеся два пирата с растерянными лицами упали на палубу, не издавая никаких криков.

Сержант оглянулся и потерял дар речи – «Надежда» на всём ходу уходила в тёмную даль, не собираясь останавливаться. От возмущения Гуго хотел рубануть по мачту, но его остановил Адонис.

— Не нужно портить наше имущество, — сказал он, рассматривая царапинку на дереве. Гуго вторично потерял дар речи, а ожив, удивлённо спросил:

— О каком имуществе идёт речь?

— Речь идёт о нашем корабле, — сказал Адонис и добавил: — Отныне все подчиняетесь капитану.

Сержант снова потерял дар речи, а потом спросил:

— Кто у нас капитан?

— Я, — скромно сказал юноша оторопевшему Гуго и скомандовал: — Нужно выкурить бандита из каюты.

Сержант, подчиняясь команде, потопал к дверям каюты, но она оказалась закрыта изнутри. Гуго постучал ногой и из-за дверей раздался голос: — Нам стоит договориться.

— Договоримся, — сказал Гюго, поглядывая на свой окровавленный меч, — я укорочу тебя быстро и безболезненно.

— Если мы не договоримся, я подожгу кораблю, — раздался голос за дверью.