Барьер Ориона - Макс Алексеевич Глебов

Всё-таки докопались до этих пластин наши власть имущие, а я уж начал надеяться, что за событиями с пришлыми бандитами и Аркадием всё это как-нибудь забудется и замылится. Ан, нет… Не на тех напал. Над ответом я думаю недолго. Собственно, он у меня подготовлен заранее, не зря же я делал изрядный крюк, возвращаясь от тайника в Змеином лесу в деревню.

— Не знаю я, откуда он, — в моем ответе звучит легкая досада. Дескать сам бы рад заполучить информацию об источнике таких богатств, да руки коротки. — Не моя это добыча.

— Не понял, — на лице шерифа появляется настороженно-недоверчивое выражение.

— Погибшего охотника в овраге нашел. Не нашего. Не знаю даже, откуда он пришел, но, видимо, издалека. Если карту дадите, могу место показать. Давно он там лежит, не меньше года, ещё с прошлой осени, я думаю. Опознать, естественно, уже невозможно, разве что по одежде и мелочам всяким, что при нем нашлись, но это надо человека лично знать. Мне ни одна из его вещей знакомой не показалась.

— Титан был при нем? — слегка сощурился шериф.

— И титановые пластины, и фонари, и солнечная панель. Всё было запаяно в толстую прозрачную пленку, да и рюкзак у него неплохой оказался, не сразу в негодность пришел, так что многие вещи нормально сохранились. Похоже, зверь его какой-то задрал и в заросли отволок, иначе никакой добычи при нем бы не было.

— Зверь, говоришь… — задумчиво произносит шериф. — Вот карта, показывай место.

Точка, которую я отмечаю, лежит к северо-западу от деревни, примерно в трех днях пути. Это если пешком и в обход Змеиного леса. Верхом, понятно, быстрее. И погибший охотник там действительно есть. Нашел я его весной, когда сошел снег. Над его телом изрядно поработало время и звери, но, похоже, погиб он не от руки человека. Может, действительно зверь задрал, а может замерз зимой. Мало ли как погибают охотники. Ничего особо ценного при нем не было, но нашлось немного денег и пара интересных предметов. Люди бы их обязательно забрали. Останки охотника я похоронил ещё тогда, весной. Ну а вчера мне пришлось потревожить его могилу. Не слишком сильно, но так, чтобы создавалось ощущение, что захоронение свежее.

Подробно описываю шерифу место, где я нашел тело охотника и указываю ориентиры, чтобы поисковикам было легче найти могилу. Он молча кивает и убирает карту в тот же ящик, что и мои показания.

— Твои слова мы проверим, — подводит итог разговору шериф. — Займет это пару дней. Если всё подтвердится, вопросов к тебе больше не будет, и все наши договоренности останутся в силе. Ну а если нет…

— Проверяйте, Константин Егорович, — мой голос звучит ровно. Волноваться мне совершенно не о чем. — Ваши люди найдут там именно то, о чем я только что вам рассказал.

— Очень на это надеюсь, — вполне искренне отвечает шериф.

Я вижу, что он действительно не хочет, чтобы у меня возникли неожиданные проблемы. Очень не хочет. Вот только совсем не из неожиданно проснувшейся симпатии к парню, который считался везучим, но странным и нелюдимым дурачком и вдруг показал себя вполне дельным и полезным человеком. Это он только изображает, что в корне изменил ко мне свое отношение. Знаю я эту публику, не первый год в нашей деревне живу, на разное насмотрелся. На самом деле моя судьба как была ему глубоко безразлична, так и остается. А вот некие серьезные планы у него со мной действительно связаны, и реально беспокоится он именно о них, и только о них.

Возможно, дело в письме, которое я должен передать пока неизвестному адресату в городе. Что-то тут шериф мутит. Есть у него какая-то своя игра, о которой не должен знать никто из деревенской верхушки, включая старосту, и я в качестве курьера подхожу ему идеально. Со старостой и кузнецом я откровенничать точно не буду, а их дети меня либо презирают, либо ненавидят, да и вообще в деревне отношение ко мне по большей части пренебрежительно-настороженное, так что вероятность, что какая-то информация утечет через меня односельчанам пренебрежимо мала.

И, похоже, в город он меня отсылает тоже не столько для того, чтобы предотвратить новую вспышку нашего с Аркадием давнего конфликта, сколько для решения собственных проблем. Всё случившееся вчера оказалось для него лишь удачно подвернувшейся возможностью, и не более. А главное, предлог вполне благовидный. Ни кузнец, ни староста ничего не заподозрят. Наоборот, будут благодарны шерифу за помощь в предотвращении возможных сложностей, связанных с непредсказуемым характером Аркаши.

— Иди, Сергей, — прерывает мои невеселые размышления шериф. — Через пару дней я сам тебя найду или пришлю за тобой кого-нибудь. С караванами ты раньше не ходил, так что готовься и настраивайся. Дорога вам предстоит неблизкая и далеко не безопасная.

* * *

Часа в три приходит Лера и приносит обед. Формально у нас с ней исключительно деловые отношения. Во всяком случае, подругам она говорит, что просто зарабатывает деньги, присматривая за домом во время моих частых отлучек и помогая мне по хозяйству — убрать, постирать, еду приготовить. Собственно, изначально с этого всё и начиналось.

Дом я купил два года назад, когда стало окончательно ясно, что терпеть меня дальше под своей крышей семья двоюродного дяди не намерена, даже несмотря на мои вполне приличные заработки, которыми я честно с ними делился. Собственно, к этому всё шло уже достаточно давно, так что я загодя готовился к приобретению собственного жилья. А тут ещё и случай удобный подвернулся. Удобный, но для деревни очень невеселый.

Из дальнего рейда не вернулась большая группа охотников. Их судьба прояснилась только через месяц. Как оказалось, уже возвращаясь домой, они попали в засаду, устроенную на их пути лихими людьми. Ходили они в одно очень богатое и неизвестное ранее место, обнаруженное следопытом-одиночкой. Считается, что все погибли, но, думается мне, это не так. Кто-то слил бандитам информацию о маршруте группы, и скорее всего предатель был одним из ушедших в рейд охотников. В деревню он возвращаться, естественно, не стал, а просто присоединился к банде. Впрочем, с лихих людей станется, после удачного захвата трофеев, они могли его просто тихо прирезать. Зачем им делиться с каким-то деревенским, да ещё и брать его к себе? Предал один раз, предаст и второй.

Как бы то ни было,