Синяя жидкость - Альберт Валентинов

- Согласен, - сказал Юджин. После двух порций великолепного коньяка холодок, затаившийся где-то под сердцем, незаметно растаял. - Но в чем я доставлю вам эту жидкость, если даже рядом с ней быть опасно?

- У вас будет специальный фарфоровый контейнер. Он в рюкзаке, уложенном по всем походным правилам. А когда вернетесь, я выплачу вам остальные девятьсот тысяч долларов.

- Это следует понимать так, что первые сто тысяч вы выложите мне сейчас, - ухмыльнулся Юджин.

- Правильно понимаете. Вот чек. А теперь пойдемте потренируемся. Я бы не хотел, чтобы вы раскрывали рюкзак раньше времени. Вы не представляете, как он набит. Его укладывал квалифицированный специалист, тренер по туризму, и ни вам, ни мне не втиснуть столько предметов в ограниченный объем. Там все, в том числе и продовольствие. В боковом кармане тонизирующие таблетки, могут пригодиться. А для тренировки я приготовил второй скафандр и маску. Надеюсь, двух часов вам хватит, чтобы овладеть ими.

Двух часов хватило. Юджин оказался способным учеником, хотя изрядно вымотался: Прайс заставил его делать гимнастические упражнения в скафандре и маске. Он остался доволен успехами Юджина и, провожая его в ванную, задал последний вопрос:

- Скажите, Бедворт, этот ваш соавтор, Браун... Он никогда не жил в Сан-Франциско?

- Понятия не имею. Мы не делились биографиями. Наш разговор касался только... Да, вспомнил. Он говорил про какую-то картину, где все это уже нарисовано - и тигр в дереве, и человек в скале. Но я подумал, что он просто морочит мне голову.

Лицо Прайса исказилось, но он тут же взял себя в руки.

- Он не морочил вам голову... Даю еще один полезный совет, Бедворт. Не контактируйте с этим человеком. Он опасен для нашего дела: слишком прямолинейно понимает свой долг перед обществом. Если встретитесь с ним на Филиппинах, постарайтесь направить его по ложному следу. Но ни в коем случае не давайте ему опередить себя.

...Стоя у окна, Прайс провожал глазами Бедворта, бодро шагавшего по дорожке с увесистым рюкзаком за спиной.

"Дай бог, чтобы хоть этому удалось, - молился он. - Я все ему раскрыл, кроме трех факторов. И наверное, правильно, хотя... Я не объяснил ему механизм действия скалы, потому что он не из той породы, какую она растворяет. Лишние страхи ни к чему, и все же, пожалуй, это была ошибка: он знает про картину, но, кажется, не отождествил ее с моим "документом". Больше я ошибок не сделал. Ему не надо знать, как синяя жидкость встречает агрессивных пришельцев, это бы его отпугнуло. Тем более что ее действия невозможно запрограммировать. А вдруг к нему она окажется доброжелательной? И пожалуй, не следует ему знать, что двое предыдущих не вернулись. Это бы его не отпугнуло, но..."

Том Клаузен не глядя протянул руку за спину, к лотку. На ладонь упала гайка, которую Том тут же отшвырнул. Звонко клацнув, гайка покатилась по каменному полу. Том даже не осознал, почему он так сделал: было не до того. Он уже торопливо навинчивал другую гайку на ступицу, стремясь наверстать упущенное мгновенье.

Сборочный конвейер имеет подлое свойство - секунду промедлил на операции, и вот уже тупое рыло автомобиля уходит вперед, и ты делаешь шаг за ним, чтобы успеть закрепить ступицу. Здесь тебя нагоняет второй автомобиль, и тебе приходится делать шаг назад, к лотку с гайками, а машина тем временем уходит на три шага, и вот уже не хватает шланга гайковерта... Тот парень, Тейлор, который придумал конвейер, уж точно был порядочной сволочью.

На конвейере по сторонам не поглазеешь, и Том не видел, как проходивший по своей дорожке мастер, кряхтя, нагнулся за гайкой, закатившейся под лоток. Мастер поднес гайку к свету, покачал головой: так и есть, резьба первой нитки чуть сбита. Навинчивать такую гайку на конвейере - только время терять. Нет, обязательно надо узнать у новичка, на какую лошадь ставить в воскресенье. Только хватит ли у него духа поставить на эту лошадь?

Знай Том об этих сомнениях мастера, он лишь пожал бы плечами, не прерывая работы. И в который уж раз подивился бы людской глупости: надо же такое выдумать, что он умеет предсказывать будущее! Какая чеnyxal Он просто умеет угадывать последствия людских поступков - понятнее Том не мог объяснить себе неожиданно открывшийся в нем дар. Он не догадывался, что будущее - это и есть результаты поступков многих людей, слитые воедино. И каждый раз искренне удивлялся своему попаданию в цель, хотя и старался найти этому рациональное объяснение. Вот хотя бы вчера, когда Умник Морган привалил на два часа раньше. Том сказал ребятам во время перекура: "Ну, парни, сейчас его семейная жизнь даст трещину". И точно. Вальтер Красовски, живущий с Умником в одном доме, рассказывал сегодня, давясь от смеха, как Морган застал свою благоверную с барменом Роджерсом и как здоровяк Роджерс триста фунтов жира и мускулов - одним пинком спустил незадачливого супруга с пятого этажа до первого без промежуточных остановок. И опять парни пристали к Тому: раскрой секрет. А какой тут секрет? Достаточно взглянуть на Умника - на его лисью мордочку, тщедушную фигуру, огромные очки с толстенными стеклами. Да еще книжки читает... Тут без риска можно ставить десять против одного, что любой бабе такого хлюпика хватит лишь на легкую закуску перед обедом. Для возбуждения аппетита. Правда, Том боялся признаться даже самому себе, что и не подозревал о супружеском голоде Умниковой жены. Он просто знал, что сейчас его семейная жизнь даст трещину - и все.

Смена кончилась, и Том поплелся в душевую, стукаясь плечами о соседей. Высокие и низкие, толстые и худые, белые и черные - все они одинаково шаркали ногами, одинаково горбились, свесив руки с набухшими жилами. После восьми часов у конвейера одеревеневшему телу требовался допинг. И вся эта обезличенная толпа, вся масса измученных непохожих близнецов жаждала того обманчивого блаженства, которое дает порция виски, прогоняя на время чугунную тяжесть в мышцах. И Том, как всегда после смены, не мыслил свой маршрут дальше ближайшей пивной.

Ему казалось, что уже много-много лет он плетется по этому маршруту. И сзади ничего нет, и впереди - без просвета. А ведь было же, было... Был дом на Парк-Лейн и пьянящее ощущение силы и вседозволенности. Это было Приключение с большой буквы. Куда же делся тот Том - смелый, уверенный, жестокий, готовый горы крушить, пройти по трупам, но схватить за хвост жарптицу? Нет больше того Тома. Сокрушил его кровосос-конвейер, выпил без остатка. И осталась одна лишь светлая минута в жизни - пивная после работы.

И вдруг он понял, что до пивной сегодня не дойдет. Проторенный путь оборвется. Том даже знал где: на автостоянке у завода, а дальше... Перед его мысленным взором развертывались удивительные картины - тропические деревья, обвитые лианами, и белоснежная яхта, и ласковый берег, от которого начинается лунная дорожка через море, и чьи-то смеющиеся глаза... Все это было его будущее, но связать эти мелькающие видения причинной связью Том не мог. Он даже не мог понять, угрожает ли ему опасность. И, петляя по огромной стоянке к своей купленной в рассрочку "ретине", он затравленно озирался по сторонам. В толпе мелькали знакомые лица, но это все были ребята из цеха.