Unknown - пользователь

— О, — только и могла прошептать я в ответ.

— Ну, так почему ты любишь зоопарки? — Эйден потянулся.

Дрожащий вздох вырвался из моей груди, взгляд упал на маленькую девочку с косичками. Она улыбнулась мне, и я улыбнулась ей в ответ.

— Я люблю животных. — Наконец сказала я.

Эйден взглянул на меня, его взгляд... его взгляд был полон тоски.

— Почему ты была так взволнована в машине?

— Ты заметил, да? Моя мама любила животных. Однажды она сказала, что мы очень похожи — нас тоже кормят, о нас заботятся, но мы тоже живем в клетке. Я никогда не соглашалась с этим.

— А сейчас?

— Не-а. Здесь животные находятся в безопасности. Выпусти их в дикую природу, и они начнут охотиться друг на друга. Они потеряли свободу, оказавшись здесь, но иногда приходится чем-то жертвовать.

— Это странная перспектива для тебя.

— Ты имеешь в виду, что это странная перспектива для полукровки. Я знаю. Но нужно чем-то пожертвовать, чтобы получить что-то взамен.

Эйден схватил меня за руку и оттащил с пути женщины, везущей коляску. Я была так сосредоточена на нем, что не видела женщину, и не слышала плач ее ребенка. Его рука все еще сжимала мою. Такой простой жест вызвал прилив тепла по всему телу.

Эйден вел меня сквозь всё возрастающую толпу посетителей. Он раздвигал людей как Красное море. Они просто уходили с его пути, и таким образом, мы вышли из обезьяньего заповедника.

— Могу тебя кое о чем спросить? — сказала я.

— Конечно.

— Что бы ты сделал, если бы не был чистокровным? Я хочу сказать, чем бы занимался в жизни?

Эйден взглянул на наши переплетенные руки, а затем посмотрел мне прямо в глаза:

— Прямо сейчас? Я бы хотел сделать намного больше того, что уже позволил себе сделать.

Меня бросило в жар, мысли закрутились в пьянящем беспорядке. Я почти убедила себя, что это все недостаток сна почти свел меня с ума и начались слуховые галлюцинации.

Его пальцы сжали мои.

— Но я думаю, что тебя интересует нечто большее. Что бы я сделал, если бы был смертным? Я не знаю. Никогда об этом не думал.

Мне пришлось мысленно пнуть себя, чтобы найти свой голос.

— Ты никогда не думал об этом? На самом деле?

— Нет, никогда. Раньше я знал, что должен идти по стопам своих родителей. Ковенант готовил меня к этому. Я приобрел все необходимые навыки: в политике, в обычаях, в умении вести переговоры. Это было самое скучное обучение, какое ты только можешь себе представить. После атаки демона все изменилось. У меня появилось желание уберечь другие семьи от того, через что прошел Дикон.

— И ты, — тихо добавила я.

Он кивнул.

— Я не знаю, что сделал, если бы проснувшись завтра, у меня был выбор. Но я могу думать о карьере.

— У тебя есть выбор. Чистокровным открыты все дороги.

Посмотрев на меня, он нахмурился

— Нет, это не так. Ты заблуждаешься. Полукровки думают, что мы имеем массу возможностей, но и у нас полно ограничений, только других.

Я так не считала, но спорить не стала, чтобы не портить момент.

— Значит... ты не знаешь, чем бы ты стал заниматься? — он отрицательно покачал головой, и я сделала свое предположение, — ты мог бы стать полицейским.

Эйден поднял брови.

— Полицейским, ты так думаешь?

Я кивнула.

— Тебе нравится помогать людям, и ты неподкупный. Страж и полицейский, по сути, это одно и то же. Борьба с плохими парнями, сохранение мира и так далее.

— Может ты и права. — Он улыбнулся. Смертная девушка, моя ровесница, споткнулась, оглянувшись на нас. Эйден, казалось, не обратил на неё никакого внимания. — Эй, я бы хотел получить значок. Сейчас у меня нет ни одного.

— Я тоже хочу значок.

Эйден кивнул в сторону, все еще смеясь.

— Конечно, ты бы хотела получить значок. Эй, посмотри, что это там? — он указал на поворот.

— Кошки!

Его рука крепче сжала меня, почти бессознательно я ответила на его рукопожатие.

Ограждение и несколько ярдов свободного пространства отделяли льва от посетителей. Я не сразу его заметила, он бродил позади скалы, потряхивая гривой. Его желто-оранжевая шерсть напомнила мне глаза Сета.

Лев остановился перед толпой посетителей и зевнул, открыв пасть, полную острых зубов, что тоже напомнило мне Сета.

— Он красивый, — прошептала я, жалея, что не могла подобраться поближе.

— Он вроде сходит с ума от скуки.

Мы еще немного понаблюдали за тем, как он прогуливался среди травы, перед тем как забраться на вершину скалы и лечь, свесив хвост вниз. Наконец, показались львицы. Я рассказала Эйдену, то, что услышала на Animal Planet1; что охотятся львицы и они гораздо агрессивнее самцов. Через пару минут, одна из них присоединилась ко льву на скале.

Я застонала, когда она легла рядом.

— Давай же, скинь его со скалы.

Эйден усмехнулся:

— Я думаю, что у него есть еще подруга.

— Кобель, — пробормотала я.

Мы прошли дальше, оказавшись в той части, где были животные из Северной Америки. Если сравнивать с другими частями зоопарка здесь практически не было посетителей. В вольерах находились медведи и другие известные животные. Эйден был очарован ими, и тут я увидела рысь. Отпустив руку Эйдена, я подобралась очень близко к клетке, и рысь почуяла наш запах.

Застыв в охотничьей стойке, она замерла и посмотрела в нашу сторону. На секунду или две наши глаза встретились. Длинные тонкие усы дернулись, когда она нюхала воздух.

— Как ты думаешь, она поняла, кто мы? — спросила я

Эйден оперся на перила.

— Не знаю.

Нам не разрешалось иметь домашних животных на острове, а я всегда хотела иметь кошку.

— Мама считала, что животные могут отличить нас от смертных, особенно кошки.

Он немного помолчал, как будто разгадывая ребус.

— Твоя мама любила кошек?

Я пожала плечами:

— Думаю, что это как-то связано с моим отцом. Каждый раз, когда мы сюда приезжали, осмотр заканчивался здесь. Мы сидели на тех скамейках и наблюдали за кошками.

Эйден придвинулся ближе, но ничего не сказал.

— Только один раз мама заговорила об отце, она никогда о нем много не рассказывала. Только то, что у него самые прекрасные карие глаза в мире. — Я сжала руки вокруг прутьев клетки. — В последний раз, когда мы здесь были, она сказала мне, что мой отец мертв и назвала его имя. Знаешь, она назвала меня в его честь. Я думаю, именно поэтому Люциан ненавидел, когда мама называла меня Алекс. Со временем она стала называть меня Лекси. Имя моего отца — Александр.

Какое-то время никто из нас ничего не говорил. Эйден заговорил первым:

— Вот почему тебе так сильно здесь нравится.

— Да, ты прав. — Я застенчиво рассмеялась.

— Тебе не надо стеснятся желания быть там, где все напоминает о близких.

— Я даже не знаю кто он, Эйден.

— И, тем не менее, он твой отец.

Я смотрела на рысь несколько секунд. Она больше не интересовалась нашим присутствием. Её мощные мышцы сокращались и расслаблялись под пятнистой шкурой. Было какое-то удивительное изящество в том, как она двигалась.

— Мне не хочется этого говорить, но нам пора возвращаться, Алекс.

— Я знаю.

Мы пошли обратно через парк. Эйден был молчалив и казался погруженным в свои мысли. Возвращение не заняло много времени. Деревья придали нашей прогулке почти сюрреалистичный вид.

Когда я уже сидела на пассажирском сидении Хаммера, а Эйден вставил ключи в замок, он не завел машину, а повернулся ко мне. Выражение его лица заставило мое сердце сильнее забиться в груди.

— Я знаю, какая ты храбрая, Алекс, но не надо быть такой все время. Это нормально, позволить кому-то побыть храбрым за тебя. В этом нет ничего постыдного. Ты множество раз доказывала, что у тебя столько достоинств, сколько нет и у некоторых чистокровных.

— Ты, должно быть, объелся сладкого.

Эйден засмеялся.

— Ты просто не видишь, то, что вижу я, Алекс. Даже когда ты ведешь себя нелепо или просто находишься среди других людей и ничего не делаешь, тебя трудно не заметить. Чистота крови это последнее, на что в тебе обращают внимание. — Его глаза стали интенсивного серебристого оттенка. — Ты даже не представляешь...

Мир за пределами автомобиля перестал существовать.

— Не представляю что?

— С тех пор, как я встретил тебя, мне захотелось нарушить все правила. — Эйден отвернулся, и я увидела, как напряглись мышцы на его шее. Он вздохнул. — Однажды, ты станешь для кого-то центром мира, и он будет самым счастливым сукиным сыном на земле.

Сказанные им слова вызвали такой безумный поток сильнейших эмоций, что мне стало жарко. В целом мире остались только мы вдвоем. Эйден взглянул на меня, его губы раскрылись. Вспыхнувший взгляд и голод в глазах вскружили мою голову. Его грудь резко поднималась.

— Спасибо, — промямлила я. — Спасибо, что сделал это для меня.

— Тебе не за что меня благодарить.

— Когда я смогу тебя за что-нибудь поблагодарить?

— Когда я действительно сделаю что-то, что стоит благодарности.