Соседские войны (СИ) - Чар София

– А Миши тебе чем не угодили? – все же не удержалась я.

– Риелтора, что квартиру мне продал, Мишей звали. – на удивление охотно ответил Воронов, отодвигая с дороги ветку. – Увидел бы гада – удавил.

Не сдержавшись, я все же тихо рассмеялась. Да, Машич, довела ты мужика. И довела совсем не до мирного сосуществования или алтаря. Ну, разве что жертвенного.

– Знаешь, очень часто то, что нас больше всего раздражает, сопровождает всю жизнь. – вдохновенно отозвалась я. – Так что будет у тебя жена Машей и сын Мишей!

А что, был у меня живой пример. Однокурсница моя терпеть не могла блондинов и больше всего не любила имя Алексей. И каково же было удивление всего курса, когда наша бравая мадам вышла замуж за блондина, которого с придыханием называла Алешенькой.

– Если я когда-то настолько сойду с ума, соседушка, сделайте милость – вызовите санитаров. Пока я в трезвом уме, такого не будет.

Какая самоубийственная уверенность! Занять, что ли? Мне ее порой так не хватает…

– Даже если так, я гарантирую, что твои дети будут заставлять тебя читать им сказки. И самой любимой у них будет сказка о Маше и Медведях. – мстительно протянула.

Представить, как Воронов трясущимися руками открывает детскую книжонку и начинает дрожащим голосом с мученическим надрывом читать сказку, удалось достаточно легко и ярко. До того ярко, что смешка сдержать не вышло.

Видимо, это же представил Воронов, судя по откровенно поскучневшему лицу. Да, да, морально готовься к такому развитию событий, товарищ!

– «Мария» и «серьезность» – два слова, которые рядом стоять не должны по определению. – резюмировал Воронов.

– Архип и добродушие – вообще яркие антонимы.

Ты что, дружок, нет-нет! Раз нам идти долго, ты сполна насладишься моим обществом. И не то, чтобы я была особенно вредной или тихо ненавидела его. Нет! В этой ситуации мы просто оказались парой невезучих дятлов. Не теряла возможность подать голос я только потому, что, стоило мне замолчать, как начинали слипаться глаза. Прямо на ходу.

Шумно вздохнув, отодвигая в сторону очередную ветку, Воронов только закатил глаза. Впрочем, сильно не возмущался, что меня обнадежило. Все же я могла определить, когда люди просто ворчали, а когда стоило заткнуться и поискать ближайший окоп для захоронений от приближающейся бомбежки. И если бы мне не хотелось спать так сильно, я бы даже смогла насладиться прогулкой. Свежо, птички поют, Воронов, разнообразия ради, не огрызается чрезмерно язвительно. Все было бы хорошо, если бы я не была Марией Львовной Москаленко.

Любому другому человеку наверняка повезло бы, и дорога прошла в целом благополучно. Любому, но не мне. Сперва темноту, опутывающую округу, я списала на позднее время, но часы вежливо намекнули на мой сбитый хронометр. В час дня сумерки летом – дело не частое. Вот только недоумевать мне оставалось недолго.

Грохот грома над головой заставил нас с Вороновым дружно вскинуть голову.

– Это твоя или моя карма? – уныло поинтересовался я и с досадой поморщилась, ловя на лоб первую дождевую каплю.

– Совместная… – не менее уныло ответил он.

– Еще долго?

– Пройти квадрат лиственных. – коротко ответил мужчина и только ускорил шаг.

Не знаете, как весело и разнообразно провести время с новым знакомым? Хотите в рекордные сроки помириться с врагом? Езжайте в лес, причем обязательно убедитесь, что в этот день будет гроза. Теперь я с чистой совестью могу сказать, что все эти рекомендации проверены на собственном опыте. Брести под дождем оказалось совсем невесело. Вообще. Признаться, уже скоро мне начало казаться, что идем мы добрый час, но на деле и пятнадцати минут не пришло. То затихающий, то снова начинающийся ливень щедро хлестал по нашим макушкам и прекращаться не собирался.

Уже скоро земля под ногами начала размокать, и несколько раз мне приходилось резко размахивать руками, чтобы удержаться и не рухнуть. Воронову в этом отношении повезло больше. Нахохлившись, он упрямо и удивительно ловко шагал вперед, и уже скоро обогнал меня, взяв на себя должность Сусанина. И, судя по тому, что кончаться лиственный коридор не спешил, взял достаточно основательно. В другой раз я бы даже отпустила шутку на эту тему, но не сегодня. Ноги то и дело скользили по размокшей почве, грозя в любое мгновение сподвигнуть меня на гимнастические подвиги.

И я честно держалась. Так долго, как могла, балансировала, сосредоточенная на этом. Даже слишком сосредоточенная – поэтому, когда Воронов вдруг остановился, я не успела его заметить, я не успела понять даже, что лес кончился. Я просто врезалась в его спину.

– И-и-ить!.. – только и удалось протянуть, бесславно повиснув на мужчине, вцепившись в него.

А вот он не успел ничего. Раскинув было руки в попытке сохранить равновесие, Воронов вместе со мной так и рухнул, проехав вперед в лужу.

– Твою мать, Маша!

От этого яростного рыка захотелось эволюционировать в лягушку. Благо лужа, в которую мы так эпично нырнули, уже позволяла причислиться к амфибиям. Да, Машка, день прошел не зря: довести и завалить мужика выходит не всякий раз.

– Извини… – протянула я, попытавшись хоть сползти с Воронова.

Вышло не очень. В стороны разъехались уже руки и я, успев только булькнуть, так и нырнула в лужу и в панике забарахталась. Руки снова и снова разъезжались и вынырнуть мне не удавалось, пока кто-то бесцеремонно не потянул меня вверх.

– Да что же за проклятье то! У дома известного предпринимателя Архипа Воронова в луже утонула бестолковая девка! – выволакивая меня из лужи, ворчливо возмутился мужчина. – Пресса в восторге – округа в шоке.

И даже если бы могла говорить, а не сплевывать воду, пытаясь отдышаться, язвить бы не стала. Нет уж, возглавить ТОП-10 нелепых смертей я явно не жаждала никогда.

С горем пополам сумев отдышаться и отплеваться, я все же подняла голову, окинув взглядом высокую ограду. Н-да, вот это мечта социопата…

– Эй, жива там?

– Тыкать палочкой в меня не нужно. – каркнула я в ответ, попытавшись подняться.

С первого раза не вышло. Со второго – тоже, с третьего меня снова бесцеремонно дернули за шиворот, поднимая.

– Я начинаю тебя тихо ненавидеть.

– Ну, раз пока тихо, можно продолжать в том же духе! – не сдержав истерического смешка, я покачнулась.

Снова упасть в лужу мне не дал все тот же Воронов, успевший перехватить меня уже за талию.

– В прошлой жизни я точно был не меньше, чем Гитлер, раз теперь судьба меня так наказывает. – раздалось унылое замечание где-то вверху.

Отклонив голову назад, я на мгновение даже как-то растерялась. Эй, а чего он такой высокий-то!

– Ну… Это… – как-то даже смутившись, я попыталась отстраниться. – Извини…

Иронично приподняв бровь, Воронов только неопределенно хмыкнул и отпустил. Но только для того, чтобы схватить за запястье.

– От меня ни ногой. – скомандовал он, так и потащив меня вдоль ограды.

И ничего ведь не оставалось, кроме как, спотыкаясь, побрести за ним. Да, не так я себе представляла прогулки за руку. Как минимум не под ливнем и не после купания в лужах. Но выбирать сегодня не приходилось, и я была вынуждена как могла быстро брести за Вороновым. Он останавливаться и не думал, с убийственным упорством бредя вперед вдоль ограды, что уже скоро показалась мне просто нескончаемой.

Однако начать возникать я не успела. Ограда оказалась далеко не такой бесконечной, как я думала вначале. После очередного куста сирени, который раскинулся почти вплотную к ограде, мы все же выбрели к дороге, которая упиралась во врата.

Ну, как дороге – огромной луже, что волнующимся озерком раскинулась перед высокими, уже предсказуемо сплошными вратами.

– Да ты просто чертов социопат… – не сдержавшись, протянула я.

– Судя по тому, что я получил после того, как выехал в город – стоило и дальше оставаться нелюдимым отшельником. – не остался в долгу Воронов и все же отпустил мою руку.

И еще до того, как я успела хоть что-то сказать, он плюхнулся прямо в лужу. Так, не поняла, тонуть с горя?